Таня часто и подолгу рассматривала женщину на фотографии. Эффектная, надменно спокойная она будто утверждала: беды и тревоги — явления вечные. Ныне, присно и во веки веков кто-то кого-то пытается растоптать, унизить, сломать. Кто-то кому-то сопротивляется. Я из тех кто не дает себя в обиду. А ты? Ты кто?!
Кто я, спрашивала себя Таня. И отвечала: никто. Секретутка. Разведенка. Нищенка. В двадцать семь лет ни нормального жилья, ни нормальной семьи, ни нормальной работы. Самое обидное — сама во всем и виновата. Сама и только сама.
На пятом курсе педагогического университета Таня познакомилась с Геннадием Юрченко. Коммерческий директор крупной компании, высокий, симпатичный, внимательный — она влюбилась без памяти и скоро забеременела. В июне, сразу после защиты диплома, они подали заявление в ЗАГС. В конце июля, накануне свадьбы, оставив записку «прости и прощай», жених исчез. Уволился, сказали сотрудники. Продал квартиру и уехал, доложили соседи. Врачи развели руками. Поздно. Большой срок. Аборт делать нельзя.
До последнего мгновения Таня надеялась на чудо. Ждала. Верила. Надеялась. Вдруг? Обошлось без «вдругов», сюрпризов и прочей лирики: писем, звонков, известий. Генка вернулся, когда Никите исполнилось два года. Экс-жених ввалился в квартиру и жизнь без предупреждения, наплел с три короба, надарил богатых подарков, наобещал всякого разного. Не успев, опомниться Таня забеременела. В этот раз более удачно: Маша родилась уже в законном браке.
На свадьбу мама преподнесла нежданный подарок: сама выскочила замуж и перебралась в Черкассы. Квартиру продала, деньги разделила поровну. На них Генка закатил шикарный ремонт в новых, только что купленных, трехкомнатных хоромах в элитной высотке. Едва был забит последний гвоздь, начались неприятности. Юрченко уволили с работы, обвинили в растрате, потребовали срочно возместить убытки. Дело грозило судом, поэтому спешно, за бесценок пришлось продать квартиру, машину, золото, другое барахло.
Из последних силенок справили однокомнатную «хрущевку» и только распаковали чемоданы, как свалилась новая беда. Вернее свалился Генка, пьяный из окна четвертого этажа. Выйдя из больницы, он запил горькую, стал враждебным, злым, неуправляемым.
Таня подала на развод. Перебралась к подруге. Затем к дальней родственнице. Сняла квартиру. Одну, вторую, третью. Напрасно. Как неумолимое возмездие муж везде настигал ее, устраивал скандалы, угрожал. Как он узнавал адреса, оставалось только гадать, но подруги, родственники, хозяева и директора фирм мгновенно отказывали в крове и вакансии, едва на горизонте возникал агрессивный пьяный хулиган.
Проскитавшись полгода, Таня вернулась к разрушенному семейному очагу. Перегородила комнату гипсокартонной стенкой, разделила хозяйство, повела параллельное существование. Назвать его мирным было трудно. Скандалы не прекращались.
— Ты во всем виновата, неудачница, — редкий день обходился без ставших уже традиционными обвинений. — Пока я с тобой не связался, деньги ко мне сами в руки плыли. Загубила ты меня, стерва горемычная, бесталанная, злыдня.
Действительно, проблемы у Генки начались сразу после свадьбы. «Может быть, он и прав? — гадала иногда Таня. — Может быть, мы приносим друг другу одни только беды?»
И не только друг другу. Больше, чем себя Таня жалела детей. Ни дома нормального, ни семьи. Папа вечно пьян, с похмелья даже не помнит имена малышей. Мама с утра до позднего вечера на работе. После 18.00, закончив с секретарскими обязанностями, Таня вычитывала тексты в юридическом журнале. Большую часть времени, ребята проводили или у мамы в Черкассах или, когда новый мамин муж выражал слишком активное недовольство, в детском садике на круглосуточном режиме. Ничего не скажешь, счастливое детство!
Все чаще Таня ощущала себя загнанным в угол, затравленным зверем и все реже сопротивлялась стылому, пустому безразличию, заполнявшему душу. Ее не раздражали звуки совокуплений за тонкой стенкой, не нервировали кряхтение и стоны очередной подобранной на улице Генкиной пассии. Не мешали собранные на помойке бутылки. Не противна была вонь немытого мужского тела. Кошмар стал привычен и обиходен. Страхи: «Что будет дальше?» сменила черная беспробудная тоска: «пропади все пропадом…» Однако и она не стала пределом отчаяния. Однажды, поймав себя на мысли: «убью его или сама прыгну с балкона…», Таня не испугалась. Только удивилась, что в слепом отчаянии забыла о детях. Каково им сиротствовать, зная, что отец — алголик, а мать — убийца? Нет, так нельзя, решила твердо. А как можно, рвалась от боли душа? И сколько можно? Сколько можно все это терпеть?
…Генка методично и уныло стучал молотком по куску железа. Он хотел выпить и, томимый жаждой, пытался разозлить Таню. При благоприятном раскладе, под обещание исчезнуть из дому до ночи и не портить выходной, можно было отхватить десятку. Весь уик-энд стоил четвертной. Если финансы позволяли, Таня откупалась от бывшего супруга.
Сегодня кошелек был пуст, и это значило, что скандал неминуем. Супружник привык к субботним подачкам и зло мстил за разочарование.
— Господи, — вздохнула Татьяна, и, стараясь абстрагироваться от грохота, угрюмых мыслей, включила радиоприемник. Тут же с истеричной поспешностью ведущий объявил:
— Все имеет свой конец и свое начало. Подошел к финалу и мой беспримерный трудовой подвиг. Дальше в мир музыки и сплетен поведет вас гроза эфира и услада моей грешной души… великая и ужасная …Надин Матвеева.
Таня рухнула на стул. Ослабевшие ноги не держали ее.
— Дражайшие мои, — вел дальше веселый тенорок. — И не забудьте, сегодня вы можете отправить смс-сообщения на адрес студии совершенно бесплатно. Более того, также бесплатно мы ответим вам. Спонсор акции…
Едва успев записать данные, Таня схватила мобильный.
«Надин ответьте, что меня ждет дальше?» — Пальцы бегали по клавиатуре без контроля и ведома ума, теряя знаки препинания.
— Продолжаю удивляться человеческой фантазии, — спустя пару минут приятный женский голос перебил Валерия Меладзе. — Любознательность наших слушателей не имеет предела. Некая Татьяна просит меня предсказать будущее. Что ж, если верить Верке Сердючке, все будет хорошо!
Взрывная удаль гопака ударила по ушам. «Все будет хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо, я это знаю, знаю», — пообещал лучший комик постсоветского пространства. «Все будет хорошо», — повторила вслед за ним Таня. Теперь она убедилась окончательно: Полина — гений. Ничего не потеряно. Все впереди. Надо только набраться терпения и ждать.
Как оказалось, совсем не долго. Через четверть часа зазвонил мобильный.
— Танюша, есть новости. Мне тут через третьи руки передали, что одному писателю срочно требуется помощница. Оклад четыреста баксов, — не успев поздороваться, вывалила Валерия Ивановна. — Нам такое надо?
— Надо, конечно! — Нынешний оклад составлял половину от предложенной суммы, рассуждать было не о чем. А вот уточнить кое-что не мешало. — Что надо делать?
— Отредактировать и набрать на компьютере текст.
О такой работе Таня даже не мечтала!
— Какие требования?
— Ты будешь смеяться, но: умная, приятной внешности, до тридцати, высшее гуманитарное, компьютер и прочая мура.
— Там, наверное, уже очередь стоит из умных и приятных с высшим гуманитарным?
— Пока нет, но если ты будешь задавать столько вопросов, то должность перехватят! Собирайся немедленно и поезжай. Записывай адрес и время.
Собеседование с потенциальной помощницей проводила сестра работодателя — Валентина Петровна Рощина — эффектная блондинка под пятьдесят, стильная, ухоженная, под стать своей шикарной двухъярусной квартире.
Усадив Таню в кресло, дама для начала поинтересовалась: не встречались ли они прежде? Нет, ответила Татьяна и улыбнулась лучезарно, исполняя инструкции Валентины Ивановны. Та велела улыбаться, держать спину, сиять глазами, не торопиться с ответами и стараться понравится. «Сестре
