— Да, у меня руки… — вдруг сказал Саша. — Когда у тетки Зины голова болит, я так делаю, — подросток вытянул кисти и как-то странно пошевелил пальцами. — Она говорит, помогает. И еще детей ее, и другой соседки… когда они плачут или бесятся там, могу успокоить…
— Поиграть с ними?
— Нет, так… Тоже руками… Не знаю… И когда у Борьки спина после драки год болела, я мог…
Через полчаса вытягивания информации мы с Сашей решили, что он будет массажистом. Я уговаривала его пытаться поступать в медучилище, но он не хотел об этом даже и думать — слишком плохие отношения со школой и образованием в целом. По счастью, в перестройку было полным-полно всяких более-менее сомнительных курсов, а тетя Зина обещала помочь — Сашка отработает ей по хозяйству и присматривая за детьми…
Честно сказать, я забыла об этой истории. И когда спустя лет десять через хозрасчетное отделение ко мне на прием пришел высокий, ухоженный, щегольски одетый парень и назвался Сашей, я его не вспомнила и спросила, где же ребенок, по поводу которого он желает обратиться.
— Ковер! Ковер с длинным ворсом — помните? — воззвал мой посетитель и коснулся пальцами фирменной кожаной туфли. — Его увидел уличный мальчик в коммунистическом пансионате..
— О! Конечно! — обрадовалась я. — Ковер… Но ты прекрасно выглядишь! Где ты теперь? Что делаешь? Как твои дела?
Саша работал массажистом в гостинице «Европа» — первой ленинградской гостинице с пятью звездами. Кроме того, у него был круг частных клиентов, в основном немолодые люди с проблемными позвоночниками и семьи с не очень здоровыми детьми. Он много зарабатывал, купил и обставил квартиру, его руки ценились едва ли не на вес золота. Он не женат, но у него есть невеста — девушка-инструктор по физкультуре в фитнес-клубе.
— Младший брательник в этом году техникум закончил, на ноги встал, — с гордостью сказал Саша, и я поняла, что это именно он, своими силами и средствами, «поставил на ноги» младшего брата. — Программист он — вот как!
— Я рада, честное слово, рада за тебя! Ты — молодец, Саша! — искренне сказала я. — Ты пришел, чтобы рассказать мне о своих успехах?
— Не-а, — прозвучал знакомый ответ. — Что я — совсем, что ли? Мне это… совет нужен… Я опять увидеть хочу…
— Что увидеть, Саша?
— Понимаете, там, в «Европе», эти ковры лежат… Точно такие… Мне 26 лет… Я хочу еще чего- нибудь…
— Ты хочешь двигаться дальше? Но это же естественно. Что тебе мешает?
— Так вы что думаете… я же не поумнел с тех пор! — с силой воскликнул молодой человек. — То, что прикид дорогой, и деньги, и прочее, так это же… Я же книг не читаю, только журналы иногда с картинками, и фильмы, которые умные, смотреть не могу — засыпаю, мне надо, чтобы боевики — гонки и взрывалось все время… А девушка моя говорит — мужчина должен развиваться, иначе сопьешься, да я и сам знаю, вы ж помните, где мы выросли…
— Что у тебя с документами об образовании? — деловито спросила я.
— Реально — корочки с курсов и восемь классов. Но я в по-затом году купил диплом медучилища, дорогой, хороший, — не менее деловито ответил Саша.
Я послушно начала шаманить — зря он, что ли, пришел?
— Что ж — представь, что все получилось. Ковров больше нет. Где ты? Что делаешь?
— Лечу людей, — твердо сказал Саша. — Руками. Детей, скорее всего. Тетки с целлюлитом и эти, оздоравливающиеся после бани… надоели уже…
— Остеопатия, — сказала я. — Мануальная терапия. Очень популярно. И прибыльно. Слышал о таком?
— Да что ж я, по-вашему, совсем деревянный, что ли? — обиделся Саша.
— Угу. Но это — мединститут. Нет ни вечернего, ни заочного, шесть лет как минимум. Наймешь репетиторов, зарабатывать на жизнь будешь на частных клиентах. Невеста что скажет?
— Да она только рада будет! Но я же тупой по жизни…
— У тебя здоровая и честная душа. Ты вылез из помойки, помогая людям. Ты хочешь расти. Теперь ты знаешь, зачем тебе учиться. Ум подтянется к твоим целям, смышленая невеста тебе поможет, и у вас все будет хорошо.
Саша ушел от меня с намерением поступать в Педиатрический институт. Мне хочется верить, что у него и на этот раз все получилось.
Глава 30
Кому нужны дети?
— Я пока одна зайду, можно? Хотелось бы сначала без него…
Симпатичная женщина средних лет. На лице — некоторая потерянность и надежда. Надо думать, сын-подросток «зажигает» по полной программе…
— Конечно, можно. Проходите, пожалуйста…
— Я прочитала вашу книгу, она мне очень понравилась. Я подумала, может быть, вы сможете…
— Сколько лет вашему сыну?
— Двадцать шесть.
Оп-па! Это еще что такое?! Моя книга, о которой идет речь, адресована родителям детей и подростков. Единственное, что приходит мне в голову: у сына умственная отсталость или иное психическое заболевание, умственный возраст не соответствует календарному. Но любящая мать не потеряла надежду на прогресс состояния, читает литературу, пытается что-то еще узнать и сделать…
— Где сейчас ваш сын?
— Да здесь, в коридоре сидит…
Воображение тут же нарисовало картину: одинокий великовозрастный дебил в коридоре, по которому бегают маленькие дети. Кто знает, какой у него характер, что может вызвать его раздражение или даже вспышку агрессии…
— А он?..
— Да у него с собой такой маленький компьютер. Ему кроме него и не нужно ничего.
Я немного успокоилась. Если парень способен пользоваться компьютером, пусть даже чисто играть в «тетрис», значит, все не так уж страшно.
— Слушаю вас. Чем я могу вам помочь?
— Он не желает иметь детей. Я хочу, чтобы вы его переубедили.
Поистине, сегодня у меня день сюрпризов!
— Ну, по крайней мере попробуйте, пожалуйста! — в голосе женщины появляются умоляющие нотки. — Ведь дети — это же такое счастье и единственный смысл…
Версия с дебилом трещала по всем швам, но один вопрос у меня все же остался: почему двадцатишестилетний сын пришел с ней в детскую поликлинику?! Задавать этот вопрос женщине было бессмысленно.
— Что ж, расскажите о вашей семье, — вздохнула я.
Вполне благополучная картина. Папа в бизнесе, мама-домохозяйка, сын с высшим экономическим образованием, работает — что-то такое неопределенно-офисное, в чем я не разбираюсь. Но семью заводить не хочет, и детей, соответственно, тоже. Декларативно. А женщине хочется внуков — она почти не помнит детства сына. «Сначала все работали без продыху: служба, садик, магазин, плита, уборка. Потом, когда с деньгами стало получше, я домом занималась, ничего ведь не было, все надо было обустраивать, да и собой — здоровье уже было ни к черту, нервы. А потом он уже стал подростком и сам отстранился».
