—Бога ради, перестаньте, миссис О'Флаэрти! Ведь мы видели, как эти молодцы, Пэдди и Джо, посадили детей на пони и увезли.
—Откуда же вам известно, что это те самые дети?
—Да мы же видели их своими глазами! — воскликнул сержант, начиная злиться.
—Вы могли видеть других детей, похожих на тех,— сказала бабушка.
—Ладно. Дайте нам войти в дом, и мы все сразу объясним.
—А ордер у вас есть?— спросила бабушка.
—Зачем мне какой-то ордер?— удивился сержант.
—Чтобы ступить на порог моего дома, вы должны иметь ордер. И чтобы сунуть свой длинный нос в мою дверь, тоже должны иметь ордер. Если он у вас есть, так и скажите.
—Нет, ордера у меня нет, но я могу его в два счета получить.
—Вот и отправляйтесь за ним. А без ордера вы ко мне-во двор не войдете.
—Но послушайте, миссис О'Флаэрти, давайте рассуждать здраво...
—Вот и рассуждайте себе на здоровье,— сказали бабушка.
—Вы же знаете, что закон нарушать нельзя. Или вы идете против наших законов? Что ж, попробуйте, увидите, что получится. Неужели вы не понимаете, что это дело вам не выиграть?
—Нельзя сказать, выиграешь или проиграешь, пока не начнешь играть,— сказала бабушка.— Надо начат!.. Вот вы и начали, а я закончу.
—Ладно. Хотите воевать? Что ж, получите свое. Завтра утром я вернусь с ордером и представителями властей. Я предупреждаю вас: закон есть закон, с ним не шутят. И не имеет значения, кто вы — бабушка О'Флаэрти или кто другой. Закону должны подчиняться все, а нет — вам же будет хуже.
—Уходите! И возвращайтесь с ордером. Да с полком солдат! И хоть со всей ирландской полицией. С пушками и пулеметами. Делайте, сержант, что хотите, по у нас, у О'Флаэрти, никто этих детей не отнимет.
Она повернулась к сержанту спиной и нЗправилап. к дому.
—Да послушайте же, миссис О'Флаэрти...— жалобно снова завел свое сержант.
Но бабушка только махнула рукой и вошла в открытую Финном дверь.
—Ну, теперь мы поедим. День накануне битвы, вер но, Финн?
—А они нас не одолеют?— спросил Финн.
—Пусть только попробуют,— отвечала бабушка. Пусть попробуют!
ГЛАВА 20
Кэрриджмор в то солнечное утро вы глядел очень красиво. Крытые соломой белые домики деревушки были разбросаны по небольшим каменистым участкам, за которыми начинались холмы, переходившие в предгорье. Вдали синели высокие горы, а впереди раскинулось усеянное островами море и тянулись белые песчаные пляжи...
Каждый решил бы, что местечко это — прелестное, но захолустное.
И хотя деревушка ничего собой не представляла, сейчас ею интересовалось невероятное количество людей. Со всех сторон подкатывали автомобили, из них поспешно вылезали вооруженные фотоаппаратами репортеры и принимались за дело. Один прилаживал штатив, другой пробовал вспышку, а третий снимал киноаппаратом. Взобравшись на телефонные столбы, фотографировали деревушку на фоне моря и на фоне гор.
У ворот дома бабушки О'Флаэрти гомонили любопытные, но ворота были заперты, перед ними невозмутимо стояли здоровяки Пэдди и Джо, и можно было подумать, что оба немы от рождения — ни один не проронил ни слова.
—Позвольте нам взглянуть на детей! Где же бабушка О'Флаэрти? Жалко вам, что ли? Дайте сделать хоть один снимок!
В ответ на все мольбы Пэдди и Джо лишь отрицательно качали головами, и вид у них был такой грозный, что никто из репортеров даже не пытался перелезть через ограду и приблизиться к дому.
Тут с верхней дороги кто-то крикнул Пэдди и Джо:
—Едут!
Братья посмотрели наверх и увидели, что к деревне спускаются две полицейские машины.
Репортеры и фотографы прямо с ума посходили! Они кинулись к приближавшимся машинам и стали делать снимки, припадая на колено, а то и прямо распластавшись на животе.
Машины остановились в некотором отдалении, из них вышли восемь здоровенных полицейских и сержант. В руках у сержанта была бумага, и все направились к дому О'Флаэрти в окружении бесновавшихся репортеров и фотографов. Но тут началось что-то очень странное. Со всех сторон к дому бабушки О'Флаэрти стали подходить крестьяне, жители Кэрриджмора. Были
среди них мужчины высокие и приземистые, старики и юноши, кто с усами, а кто бритый, в шляпах, кепках или с непокрытой головой, но каждый держал в руке серп или косу, лопату или лом. Возможно, крестьяне как раз сейчас собрались на работу в поле, но при желании их орудия труда могли стать грозным оружием. Мужчины подходили один за другим и становились рядом с Пэдди и Джо, так что не меньше тридцати крестьян выстроились плотной стеной перед воротами дома и каждый, можно сказать, был вооружен.
Репортеры, разумеется, были вне себя от восторга. Нарочно такое ни за какие деньги не устроишь. А сержант прямо опешил. Он велел своим людям выстроиться вдоль дороги напротив крестьян. На боку у полицейских болтались в черных кожаных чехлах дубинки.
Сержант подошел к воротам и обратился к Пэдди.
—Вот ордер на арест, о котором говорила твоя мать,- сказал сержант и помахал бумагой перед носом у Пэдди.
—Мне про это ничего не известно,— сказал Пэдди.
—А что тут делают эти люди?— спросил сержант.
—Да просто отдыхают перед работой,— отвечал Пэдди.
Сержант поглядел на шеренгу крестьян. Одни закурили трубки, другие — сигареты. И все смотрели на него невинными глазами.
—Что-то непохоже, чтоб они отдыхали,— сказал сержант.— Позови-ка сюда мать.
—Ма-а-ать! Тебя хочет видеть сержант! — крикнул Пэдди.
Возбужденные репортеры снова засуетились.
А в доме бабушка наказывала Финну:
—Ты знаешь, что делать. В дом они не войдут, а в случае чего, вы уйдете через заднюю дверь прямо в дом, что напротив нашего. Если сержант раздобудет ордер на обыск и того дома, спрячетесь в следующем. Тут хватит домов, чтобы переходить из одного в другой хоть целых сто лет.
Бабушка, довольная, засмеялась, открыла дверь и вышла. Финн задвинул засов, брат и сестра подошли к окну и стали смотреть.
При появлении бабушки репортеры с жаром принялись за работу.
—Что это такое, миссис О'Флаэрти? Я вас спрашиваю, что здесь происходит?— кипятился сержант.— Похоже, вы организовали вооруженное сопротивление.
—Вы это про что?— спросила бабушка.
—Да все эти люди, они ведь вооружены.
—Разве закон запрещает по дороге на работу прислониться к стенке и отдохнуть?
—Не прикидывайтесь,— сказал сержант.— Это же открытая угроза. А вы знаете, я только выполняю приказ. Вот вам ордер. Я предъявил его вам, и теперь вы оказываете неуважение суду.
—Вы говорите, дети у меня в доме? Раз так, отчего бы вам самому не пойти и не взглянуть?
Сержант покраснел от злости. Он повернулся к своим людям. Крестьяне, как один, переменили позы. Они отошли от стены, выпрямились и, широко расставив ноги, выставили вперед свои инструменты. Солнце засверкало на металле.
Сержант снова повернулся к бабушке.
—Послушайте, войдите же в мое положение,— заговорил он.— Моя бы воля, я б и пальцем не шевельнул, вы же знаете. Кому охота наживать врагов? Но
