Профессор изобрёл столь мудрого робота, что его самого уволили, а кафедру отдали роботу.
Они провели очаровательный вечер, и потом все исчезнувшие из комнаты предметы напоминали ему о её присутствии.
Перевод З.Шаталовой
Трубка здоровее
Узнав из печати, что трубка здоровее сигарет, мы с приятелем решили перейти на трубки. Купили две трубки в специализированном магазине и пошли к одному старому курильщику узнавать, что с этими трубками делать дальше.
— Главное дело для трубки — это её обкурить, — сказал он, — что, в свою очередь, зависит от того, как вы её промоете. Для вашей трубки самое лучшее — ром. Вливаете понемногу ром в чубук, ждёте два часа, выливаете ром и высушиваете трубку. Затем неплотно набиваете её табаком и обкуриваете, слегка попыхивая, чтобы чубук не перегревался: если вы перегреваете чубук, трубку можно выбрасывать.
Повторив в уме все наставления, мы сказали спасибо и пошли в магазин за ромом.
Возвратившись домой, мы открыли бутылку кубинского «Бакарди» ёмкостью в 0,7 литра, понемножку на* лили его в чубуки и сели ждать, пока пройдёт два часа.
Однако нам показалось, что время тянется медленно.
Мой приятель говорит:
— Налей-ка этого рому по рюмочке, увидим, какой он на вкус.
Налили, выпили. Понравилось.
Трубки ещё не были готовы, поэтому мы пока закурили сигареты и налили по второй.
Слово за слово, поговорили о том, о сём, но в основном о жизни, как она не просто складывается. Оглянуться не успели — бутылка уже пустая.
В это время заходит ко мне сосед.
— Спиртные напитки распиваете, как я вижу? Разве вам неизвестно, как это отражается на здоровье?
Мы ему сразу объяснили, что ни о каком спиртном не может быть и речи, что мы просто трубки промываем ромом, чтобы они лучше обкуривались.
— Трубки ромом? — удивился сосед. — В первый раз слышу! Я курю трубку сорок лет и никогда не слышал, чтобы кто-нибудь пропитывал их ромом.
— А чем? — спросили мы.
— Только коньяком.
Сосед был пожилым человеком и с первого взгляда вызывал доверие. А тот наш знакомый «специалист», если вдуматься, производил впечатление человека несерьёзного.
Мы тут же пошли в магазин за коньяком.
Дома мы вылили из чубуков ром, налили коньяку и сели ждать два часа.
— Пока что можем выпить, — сказал мой приятель. — Давненько я не пробовал коньяку.
Слово за слово, одна рюмочка пошла, вторая, третья, все под сигаретки, поскольку трубки ещё не были готовы. Наконец, прошло два часа. Выпили мы коньяк из чубуков, поскольку в бутылке он как раз кончился, и начали ждать, пока трубки высохнут. Ждать пришлось долго, поэтому приятель побежал ещё за бутылкой. На этот раз ничего больше трубке не требовалось, и поэтому приятель купил пол-литра водки.
Слово за слово «уговорили» мы наконец полбутылки, но, надо признаться, я был уже сыт по горло этими трубками. В голове у меня шумело, со зрением что-то стало не в порядке, изображение двигалось, меня тошнило, и вообще я чувствовал, что эти трубки выходят мне боком. И если бы трубка не была здоровее, я предпочёл бы остаться при сигаретах.
— О-обкурим!.. О-обкурим, старик… — напомнил мне мой приятель, но понял я его с трудом из-за его дикции.
— Стало быть, табак в трубку не слишком плотно — и слегка попыхивать. — Однако из трубки моего приятеля начали валить клубы дыма, и вырвался сноп огня.
— Осторожней, перегреешь трубку, — предостерёг я его. — Из неё уже огонь пошёл.
— Огонь? — спросил мой приятель. — Какой огонь? Почему огонь?..
Я уже стал думать, что это зрение мне изменяет, но тут вдруг его трубка так накалилась, что он даже зашипел от боли.
— Перегретый чубук остаётся только выкинуть, — предостерёг я его снова.
— Коньяк смешался с лаком, поэтому и горит… — пояснил он.
В этот момент ко мне неожиданно зашёл дядя Карл.
— Что это у вас такой дым? — удивился дядя.
— Мы обкуриваем трубки, — объяснил я. — Мы пропитали их коньяком.
— Коньяком? Кто это вам сказал, что надо коньяком? — возмутился дядя. — Трубку я курю с рождения, всю жизнь прожил в Англии и знаю, что настоящие курильщики пропитывают трубки только виски!
В голове шумит, в горле жжёт, а тут ещё дядя Карл со своим виски! Ну можно ли так мешать спиртное? Приятель мой облокотился о стол и уснул, я тоже последовал бы его примеру, если бы не дядя Карл, который с ходу пожертвовал мне двадцать долларов в сертификатах и порекомендовал немедленно ехать в магазин. Если бы трубка не была здоровее, я бы, по совести говоря, предпочёл бы отказаться от этой затеи.
Я разбудил своего приятеля, посадил его в такси, и мы поехали. Мы купили виски, каши трубки выбросили, поскольку они перегорели, а взамен приобрели новые трубки, английские.
Но приятель настаивал, чтобы их пропитывать и обкуривать на воздухе, поскольку, видимо, он всё ещё чувствовал удушье из-за недостатка кислорода и запаха горелого лака. Это имело бы какой-то смысл, если всё делать по-людски, но у моего приятеля, видимо, произошёл какой-то сдвиг в сознании, потому что он сел на край тротуара и начал прямо там наливать виски в чубук. Я не мог оставить его одного, поэтому тоже присел на тротуар, налил виски в чубук, а остальное мы стали пить из горлышек под мануфактурную закуску и последнюю сигарету, которая ещё оставалась в пачке.
Как и зачем мы попали в вытрезвитель, я совершенно не помню, но до сих пор я испытываю отвращение к алкоголю, а на трубки я просто смотреть не могу!
Видимо, мой организм их не воспринимает…
Перевод Л.Петрушевской
Анатоль Потемковский
Успех
Мы с председателем Шавницей пошли на концерт инструментальной музыки. Инструменталисты нам очень понравились, а один инструменталист Шавницу совершенно очаровал.
— На чём это он играет, приблизительно? — спросил он.
