делай, а то будет хуже».
Однако Ян не причислял себя к обычным магам. «Я вне всяких школ, и можете считать меня совершенно чокнутым», — любил он повторять в те времена, когда еще тусовался с разными ребятами, считавшими себя причастными к тайным искусствам.
Да ладно те ребята, Ян был абсолютно уверен, что немногие из них, кто оказался серьезным, настоящим магом, ни за что бы не влезли в то, во что собирался влезать он.
— Наше оружие — дерзость и внезапность, — пробормотал Ян, доставая из кармана почти стертый кусочек мела. — В конце концов, самое главное — не эти финтифлюшки, а воля мага, то, что у него внутри. Пришло время взглянуть на свой внутренний мир.
С этими словами он принялся чертить на полу круг. Ян не помнил в точности слов заклинания, но был уверен, что сможет поймать нужную волну. Его воля будет против воли этого существа. Можно сказать, бой почти честный.
Ян знал, что очень уязвим в этот момент, однако обошлось. Видимо, демон был слишком занят чем-то иным и обратил внимание на мага, только когда тот начал выстраивать ритуальную формулу изгнания.
— Повелеваю тебе… — четко произнес Ян и тут почувствовал, что на него смотрят чьи-то глаза. Яростный натиск нечеловеческого существа едва не ослепил мага, которому показалось, что на него обрушилась многотонная стена.
Человек и порождение тьмы замерли друг напротив друга.
«Ты не прогонишь меня! — голос чудовища звучал непосредственно в голове Яна. — Хозяин сказал, что ты на нашей стороне».
Парень криво усмехнулся. Шустряк он, хозяин этого чучела. Еще не подписан договор кровью, а он уже рассчитывает на какое-то сотрудничество, вероятно, только на основании того, что Ян взял книгу заклинаний. Да мало ли книг он брал, скажем, из библиотеки — и что теперь, он и библиотекарям должен?! Воображение тут же нарисовало толпу библиотечных тетечек в очках и с неряшливыми пучками, явившуюся по его бессмертную душу. Яну стало смешно, и он едва удержался от хихиканья. Надо сосредоточиться. Собрать все силы, иначе он пропал.
— Повелеваю тебе оставить это место навеки. Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas… [10] — проговорил Ян, вкладывая силы в каждое произносимое слово. — Ergo, draco maledicte et omnis legio diabolica, adjuramus te per Deum… [11]
В груди словно разгорался огонь. Сначала — маленький, словно светлячок, превратившийся затем во всепожирающее яростное пламя. Ян и сам не знал, откуда у него берутся силы — он черпал их из самой глубины души, из собственной ярости, из непохожести, из нежелания смириться, быть «таким, как все» — послушным сыном, успешным учеником, так называемым «хорошим мальчиком». Ян говорил, уже понимая, что не так важны слова, которые он, возможно, путал или произносил в неправильном порядке. Самое главное — огонь, намерение, несгибаемость. И он победил.
Жуткое лицо с провалами вместо глаз дрогнуло, а тьма вдруг скукожилась и боязливо отступила.
Демон бежал. Ян дрожащей рукой вытер со лба выступивший холодный пот. Маг понимал, что не изгнал врага — лишь заставил отступить, но и это было в сложившейся ситуации вполне неплохо.
Пошатываясь от накатившей внезапно слабости, он сделал несколько шагов вперед, и тут ему навстречу показались ребята. В свете фонаря их лица казались серыми, словно из них выкачали все краски. Они были еще слабее, чем он. Глеб сам едва шел, но поддерживал Александру, Северин тащил Динку.
При виде этой идиллической картины в Яне словно переключился какой-то рычажок, а на губы поползла ненужная ехидная усмешка. Скорее всего это была реакция на стресс. Вполне типичная для него реакция — всякий раз, когда ему становилось больно или тяжело, губы сами собой кривились в насмешливую гримасу. «Что ты за человек такой! — почти кричал отец, не помня себя от гнева. — Еще и насмехается!» Яну казалось, что усмешка его, так сказать, шита белыми нитками, и сразу читается все, что за ней скрыто, однако и отец, и остальные отчего-то принимали ее за чистую монету. Верили. Оскорблялись.
— Картина маслом: бурлаки на Волге. Ах нет, жертвы коварного демона, — брякнул он привычно, уже сам чувствуя, что говорит что-то не то.
— Мы обязаны спасением тебе? — сухо уточнил Глеб, никак не комментируя художественный пассаж Яна.
— Вообще-то папе Льву XIII, как понимаю, — ответил Ян, не в силах выбраться из той колеи, куда скатился разговор.
— Послушай… — Глеб, несмотря на огромную слабость, напрягся.
— Все хорошо. — Александра положила ладонь на плечо Глеба. — Ян… шутит. Это несерьезно.
Ян с удивлением взглянул на бледную, как тень, девушку. Неужели она каким-то образом его понимает? Впрочем, он уже и сам чувствовал, что с некоторых пор между ними протянулась связующая нить. Можно было принимать это или нет, но факт оставался фактом — так или иначе они с Александрой связаны. Перефразируя известный афоризм: «Ты в ответе за тех, кого спас».
Глеб, похоже, не слишком поверил объяснению Саши, но, пожалуй, у него не оставалось сил, и он, махнув рукой, двинулся к выходу.
Северин же, подойдя поближе, остановился рядом с Яном.
— У меня не было братьев, — заговорил он, глядя магу в лицо серьезными ярко-синими глазами, — но после того, что ты для них сделал, — парень кивнул на повисшую у него на плече Динку, а потом на Сашу с Глебом, — ты мне брат.
Ян почувствовал себя странно: словно этот дурацкий пафос… или нет, эта пронзительная искренность… пробила внутри его какую-то плотину. Губы еще кривились в насмешливой улыбке, но в то же время хотелось сделать какую-нибудь невероятную глупость.
Он едва удержался от того, чтобы не сказать что-то не менее вздорное, глупое, умильное, но, к счастью, Северин не стал дожидаться ответа.
— Извини, я вчера немного перенервничал. — Глеб протянул Яну руку и замер, глядя ему в глаза. — И опять — спасибо тебе!
Отказать себе в удовольствии немного подержать паузу Ян просто не мог, но Глеб не стушевался, не забеспокоился — просто стоял и ждал. В общем, пришлось отвечать на рукопожатие.
— Все в порядке. Я привык, — все же добавил он.
Динка хмыкнула: мол, все с ним ясно, что с него возьмешь.
— Так что Евгений Михайлович сказал? — спросила Саша, дипломатично урегулируя ситуацию, и все вздохнули с облегчением — можно оставить церемонии и перейти к делу, ради которого они и собрались в комнате мальчиков, где Глеб устроил экстренное совещание.
— Евгений Михайлович переслал нам расшифровку с нашего эхолота, которая подтвердила, что под старым подвалом имеются пустоты, — сообщил Глеб. — А еще сказал, чтобы мы так больше не рисковали.
Ян подумал, что это очень по-взрослому: сначала отправить их на рискованное задание, а потом проявить заботу. Или, скорее, ее видимость.
— Как же нам быть, если в подвале сидит какая-то тварь? — Динка по своей привычке забралась с ногами на кровать и с любопытством поглядывала на друзей. — Или Ян ее победил?
— Отчасти, — дипломатично ответил парень. Он стоял, прислонившись спиной к стене. Как всегда, несколько обособленно от группы.
— «Отчасти» означает то, что когда мы полезем туда в следующий раз, она уже будет на месте? — уточнил Глеб и добавил: — Это не наезд, это выяснение обстоятельств.
— А обстоятельства таковы, что, вполне возможно, и будет. Там, по-хорошему, надо серьезный обряд проводить.
— И что мешает? — Глеб чуть наклонился вперед.
— То, что если у этого дома есть хозяин… Ну, вы понимаете, о ком я, — Ян многозначительно посмотрел на потолок, — ему это совсем не понравится, и справиться с ним на его территории будет большой проблемой, по сравнению с которой любое беспризорное демоническое существо вроде того, что
