...Имеются человеческие жертвы

поклонил­ся.) Александр Борисович любезно согласился отве­тить на некоторые наши вопросы...

На груди Турецкого уже был прикреплен ма­ленький микрофончик, и он твердо взглянул в стек­ лянный глаз камеры, на которой загорелась красная лампочка.

— Прежде чем мы начнем интервью, — сказал он, — я хотел бы поблагодарить ваш канал за предо­ ставленную мне возможность обратиться к жителям города и области вот с какой просьбой: в момент печальных воскресных событий, обстоятельства ко­торых нам еще предстоит выяснить, на площади находилось несколько тысяч человек. Мы будем сердечно благодарны всем, кто располагает какой-

либо конкретной информацией о том, что тогда происходило, и чем больше мы сможем получить таких сообщений и свидетельских показаний, тем яснее и точнее сумеем воссоздать картину происше­ствия и соответственно сделать более правильные выводы. Все, кто хотят что-то сообщить, могут об­ратиться в областную прокуратуру, направив пись­мо с указанием фамилии, имени, отчества, адреса и телефона либо явившись лично, имея при себе пас­порт или какое-либо другое удостоверение личнос­ти. Все будут приняты и выслушаны с большим вниманием. А теперь я готов ответить на ваши во­просы, но прошу учесть, что наша группа находится в городе второй день и только приступила к рассле­дованию этого дела.

Ведущая.

Как вы полагаете, Александр Бо­рисович, на первый ваш взгляд, что произошло тогда — бесчинства хулиганов или политическое выступление?

Турецкий.

Именно для того, чтобы отве­тить на этот вопрос, мы и приехали сюда. Судя по тем данным, которые сообщили очевидцы и участ­ники этих событий, здесь произошли массовые бес­порядки, связанные с убийствами и нанесением те­лесных повреждений. Но изначальным импульсом стала политическая ситуация и в вашем городе, и во всей стране.

Ведущая.

Сейчас по городу начали циркули­ровать слухи, что всему виной стали ошибочные, а то и провокационные выступления лидера общест­венно-политического движения «Гражданское дей­ствие» Владимира Русакова, который якобы наме­ревался на этих студенческих беспорядках нажить собственный политический капитал. Но вот мы только что слышали, что случилось с ним самим...

Турецкий.

Я еще не настолько вник в здеш­нюю ситуацию, чтобы с абсолютной уверенностью ответить на такой вопрос. Но, насколько мне из­вестно, Русаков не нуждался в повышении собст­венного рейтинга. Он и так был достаточно популя­рен и заметен на политической арене вашего регио­на. Об этом говорят его публикации в газетах, так отзываются о нем практически все, с кем мы успели встретиться.

Ведущая.

Мы только что услышали о смерти Владимира Михайловича. Известны ли вам какие- нибудь подробности его гибели?

Турецкий.

Я мог бы сослаться на тайну следствия и не отвечать на ваш вопрос. Но как раз сейчас в интересах следствия я должен приоткрыть завесу и сказать правду: здесь умышленное убийст­во! Это с достоверностью установлено следствием.

Ведущая.

Не связываете ли вы происшедшее с предстоящими менее чем через два месяца выбо­рами нового губернатора?

Турецкий.

Собственно, это был первый во­прос, который я услышал, только ступив на вашу землю. Мы пока не имеем данных, подтверждаю­щих эту версию. Будем работать, будем подбираться к истине.

Ведущая.

Как долго вы думаете пробыть у нас?

Турецкий.

Ровно столько, сколько потребу­ет самое тщательное и объективное расследование.

Она поблагодарила его, и Турецкий поехал в свою гостиницу, торопя минуту, когда увидит своих помощников, вернувшихся с очередным уловом: Рыжков — из библиотеки и госпиталя, где лежали раненые омоновцы, Данилов — из больницы. Он чувствовал, что это дело начинает захватывать его по- настоящему.

41

От Степногорского телевидения до спецгости­ницы УВД, где поселили Турецкого с его маленькой командой, на машине ехать было минут двадцать. Они промахнули несколько кварталов, то взбираясь по улицам, поднимавшимся на холмы, то ухая вниз

по крутым спускам. Турецкий с интересом разгля­дывал новый город, всегда имеющий свое, особен­ ное лицо, крутил головой, пока не заметил, что за ними неотступно петляют два «жигуленка»: палевая «семерка» и «девятка» цвета мокрый асфальт.

«Занятно, кто бы это мог быть? — подумал он. — Уж здесь-то, кажется, я никак не мог успеть нажить себе врагов. Кто это и почему привязались?»

Он проверил оружие и усмехнулся над собой: что может противопоставить один человек атаке чуть ли не десятка преследователей? Он мысленно перечислил тех, кто мог бы за ним таскаться и вести наблюдение: ребята из местного УВД, приставлен­ные «пасти» москвичей, чтоб не разрыли ненароком каких-нибудь нежелательных фактов, бдительные парнишки из областного УФСБ, рядовые бандиты, ну и наконец, журналисты, доморощенные папарацци, посланные своими шефами разнюхать, где поселили столичную знаменитость.

Вскоре они приехали, и Турецкий поднялся к себе на третий этаж. Но не успел он и плащ сбро­сить, как снизу позвонил дежурный гостиницы:

—  Господин Турецкий, вы у себя? К вам хотят пройти какие-то люди.

«Странно, — подумал он. — Уж где-где, а здесь я никому, кажется, свиданий пока не назначал».

—   А что за люди? — спросил он.

Тот замялся и, наконец, ответил:

—  Местные жители.

—   А сколько их? — спросил Турецкий.

—  Пятеро. Говорят, очень нужно к вам. Говорят, не уйдут, если не примете их

—  Ну хорошо, — сказал Турецкий. — Проверьте документы и выпишите пропуск на одного. Пусть поднимется.

«Черт их знает! — подумал он. — Все-таки чужой город, как другая планета. Лучше бы подготовиться».

И он вытащил пистолет из кобуры, передернул затвор и сунул оружие за пояс брюк. Минут через пять в дверь осторожно постучали.

—  Открыто, войдите! — крикнул он.

В номер как-то боком вошел плотный кавказец среднего роста и средних лет в дорогой черной ко­ жаной куртке и светлых брюках.

—   Здравствуйте, — сказал он спокойно и вежли­во, почти без акцента. — Позвольте представиться: Али Арсланов, здешний предприниматель. Автоко­лонки, бензин, автосервис.

—   Очень приятно, — сказал несколько удивлен­ный Турецкий. — Садитесь. Слушаю вас. Но моя машина в Москве.

—   Не буду скрывать, — улыбнулся гость, — что я один из очень уважаемых людей в этом городе и моя деятельность намного шире, чем «резин-бензин». Вы понимаете, да?..

—   Кажется, понимаю, — сказал Турецкий. — И что же вы хотите?

—    Тут, когда весь это шурум-бурум был, ну, там, на площади, у меня два племянника пропали. Бра­ тья. Они недавно приехали... из Гудермеса. Я их искал два дня, а сегодня... нашел.

—  И я, кажется, даже знаю, где вы их нашли, — сказал Турецкий. — В морге Центральной больни­цы, так?

Тот кивнул, и в его черных глазах сверкнули искры ярости и горя.

—  Мальчишки! — сказал он. — Дураки! Хотел их к серьезному делу приставить... А вышло вон что.