подхода. Действительно, научные факты доказуемы, при желании каждый может убедиться воочию в справедливости научного факта, и, значит, они безусловно проверяемы на практике. Явления же, связанные с ПДП, не могут быть такими в принципе. Так, например, глупо себе даже представить, что Гамлет мог бы вызвать призрак отца в качестве свидетеля на суд над Клавдием. Заведомо ясно, что дух Полония едва ли явился бы куда бы то ни было не по собственной воле.
6) Существующий в настоящее время естественно-научный подход к аномальным явлениям, связанным с ПДП, не отвергает эти явления с порога. Такое терпимое отношение современной науки к сугубо мистическим темам базируется на трех, по крайней мере, соображениях.
Первое соображение состоит в том, что бурное развитие науки в XX веке дало отчетливо понять человечеству в целом, как мало оно знает и сколь бессильно оно перед Природой, Космическим мирозданием.
Неожиданные повороты на пути познания Вселенной (открытие ядерной энергии, сверхпроводимости, сверхтекучести и т. д.) заставили науку стать куда осторожней, корректней в оценках и суждениях о «возможном» и «невозможном».
Второе. Ряд странных, совершенно необъяснимых научным образом явлений, явно обладающих мистическим окрасом, были совершенно достоверно обнаружены в течение последних десятилетий и, более того, документально зарегистрированы аппаратурой (фото-, кино- и видеосъемка, показания приборов, наблюдения с помощью, например, телескопов, различные радиофизические измерения и т. д.). Эти явления мало известны широкой публике, так как они, как правило, засекречены правительствами стран, обнаружившими их, а если преданы огласке (когда засекретить явление не представлялось возможным), то в совокупности с Дезавуирующей дезинформацией.
К наиболее известным явлениям этого сорта относятся встречи американских астронавтов со странными объектами при посещении Луны и так называемые «видения» советских космонавтов в околоземном пространстве (все это зарегистрировано на фото-, кино- и видеопленку — сотни снимков, километры записей).
И наконец, третье. В рамках самой науки в XX веке стали возникать явления, выводящие за рамки «стандартных» естественно-научных представлений.
Все это в совокупности приводит к вполне лояльному, хотя и весьма осторожному, отношению науки к явлениям различных подвариантов ПДП.
С глубоким уважением,
стажер следователя.
P.S. Если вы сами, уважаемый Александр Борисович, захотите стать привидением, то ничего нет проще. Вам следует лишь сесть в машину и поехать в…
— Чертаново, — повернулся к спящему Турецкому таксист. — Куда дальше-то?
Турецкий вздрогнул, просыпаясь. Приснится же такая чушь! И не расскажешь, что тебе приснилась обзорная справка от стажера. Про привидения. Действительно, еще чуть-чуть — и крыша поедет окончательно.
— Куда, я спрашиваю?
— На Красный Маяк давай. Дом двадцать пять, квартира восемь.
— Ну уж в квартиру я, наверно, не поеду?
— Цветов, не знаешь, где купить здесь?
— Цветов? Цветов у «Пражской» купишь. Может быть.
9
— Я вижу, у вас появился новый факт, раз вы приехали.
— Да, появился. Он состоит в том, что я приехал просто так. Как частное лицо. Моя работа, служба тут ни при чем.
— По службе, просто так, какая разница — приехал! — Она помолчала, глядя ему прямо в глаза, а затем распахнула дверь в гостиную: — Проходите. Располагайтесь как дома. Пожалуйста!
В гостиной царил уютный полумрак.
Перед тем как сесть, Турецкий, слегка нагнувшись, поддернул стрелки брюк и тут же извлек с ловкостью фокусника непонятно откуда взявшийся довольно большой букет астр разнообразной и нежнейшей расцветки.
— Маленький сюрприз. Как водится.
— Спасибо. Очень приятно. Я так давно не была в цирке.
— Я тоже. Обычно я так достаю пистолет.
— Кофе? Чай?..
— Кофе.
— Я бы выпил немного, — заметил Турецкий.
— Я как раз предложить хотела.
— Вообще-то я не пью.
— Да я вам пить не предлагаю. Немного. Для души, конечно. А не для буйства.
— Кстати о душе. Вы в прошлый раз вспоминали Кемпбелла. «Будущее отбрасывает тени» — что это?
— Отрывок из стихотворения:
Дословный перевод: «Закат жизни дает мистические знания, и грядущие события отбрасывают свои тени перед собой…» но, конечно, это очень неважный перевод.
— Вы знаете много языков?
— Нет, только четыре, к сожалению. Японский, китайский, а из европейских — английский и русский.
— Как вы считаете: ваш отец сегодня придет?
Во взгляде Марины вдруг вспыхнуло странное выражение:
— У меня такое ощущение, что он уже здесь. До вас еще он появился.
— Да где же он? — в присутствии Марины Турецкий почему-то не боялся ничего, совсем ничего, абсолютно.
— Он здесь, я чувствую. Но он сейчас невидим. Только аура…
Турецкий перехватил взгляд Марины, идущий ему за спину, и резко обернулся. Она смотрела на стену, на портрет отца в черной раме. Лицо инженера Грамова было на редкость приятным, располагающим к себе. Умные, доброжелательные, честные глаза.
— Не беспокойтесь, это только ощущение. Я не могу объяснить словами. Он не придет сегодня явно, как бы во плоти, как я вам уже говорила, но вместе с тем я чувствую его присутствие. Как бы во мне. Но его ведь нет, понимаете? Так, значит, кофе? С коньяком?
— Да. Если можно. Но только отдельно — чашку кофе и…
