— В старину на осаждавших лили расплавленный свинец, когда они подходили слишком близко, — сказала Антея. — Один раз папа мне показывал в старой крепости такие особые дыры, через которые выливали свинец. И у нас в башне над воротами есть точно такие же дыры.
— Я очень рада, что это только игра. Ведь это же игра, не правда ли? — сказала Джейн.
Никто ей на это ничего не ответил.
Дети нашли в замке много странного оружия, но справиться с ним не только младшим, но и даже почти взрослому Сирилу было явно не под силу. Все эти мечи, копья, самострелы были страшно тяжелы, а луки оказались такими упругими, что согнуть их никто не мог. Более удобным оружием оказались кинжалы, но Джейн надеялась, что враги не подойдут настолько близко, что возникнет надобность в кинжалах.
— Ничего, мы будем бросать их вместо дротиков, — сказал Сирил. — Или ронять вниз на головы врагам, если они посмеют переплыть ров. Слушайте-ка, на том конце двора есть множество камней — не принести ли нам их наверх? Мы тоже могли бы бросать их вниз.
И вот, в комнате над воротами замка мало-помалу образовалась куча камней, а рядом с ней были свалены еще более грозные с виду орудия обороны: ножи и кинжалы.
Когда Антея шла по двору за камнями, ей вдруг пришла в голову очень удачная мысль, которую она тут же поспешила привести в исполнение. Найдя Марту, Антея сказала ей:
— Дайте нам, пожалуйста, сухарей, мы хотим играть в осаду замка, и сухари будут у нас провизией для защитников. Положите мне их, пожалуйста, прямо в карман, а то вон какие у меня руки грязные! Другие за своими сухарями сами придут.
И правда, это была счастливая мысль: теперь с четырьмя полными горстями воздуха, немедленно, как только Марта положила их в антеины карманы, обратившимися в горсти сухарей, гарнизон замка был снабжен провизией, которой хватило бы до самого вечера.
Так как свинца в замке не нашлось, то вместо него дети притащили несколько кувшинов с холодной водой, и приготовились лить ее на врагов.
Время после обеда пролетело удивительно быстро — хлопот у всех было множество. Однако никто, кроме Роберта, не отдавал себе отчета в том, насколько действительно опасным было положение. Для всех остальных, видевших вражеский лагерь лишь издали, все приключение казалось не то игрой, не то очень занимательным и совершенно безопасным сновидением. Временами и Роберту казалось то же самое, но боль в ухе тотчас же заставляла вспоминать, что грубые пальцы Джакина вовсе не походили на сновидение.
Приблизительно в то время, когда надо было пить чай, сухари были съедены. Холодная вода, добытая из колодца посреди двора и разлитая в рога, заменила им излюбленный напиток. Сирил настоял, чтобы часть сухарей была отложена про запас на тот случай, если кто-нибудь очень ослабеет в пылу битвы. Как раз в ту минуту, когда запас сухарей укладывался во что-то похожее на каменный шкаф в стене замка, раздался громкий и резкий звук трубы.
— Вы слышите? Они по-настоящему! — сказал Роберт. — Теперь они пойдут на приступ.
Все бросились к узким бойницам.
— Да, — продолжал Роберт. — Вон они все выползают из палаток, словно муравьи, а вон этот противный Джакин вертится у рва возле моста. Мне бы хотелось, чтобы он увидал, как я ему покажу язык. Вот тебе! Э-э!
Другие же в это время так побледнели, что им и в голову не пришло показывать языки кому бы то ни было. На Роберта они взглянули с почтительным удивлением.
— Ты, Роберт, и в самом деле храбрый, — сказала Антея.
— Чепуха! — воскликнул Сирил и в один миг из бледного стал пунцовым. — Роберт все утро готовился воевать, а я об этом совсем не думал. Я тотчас же стану храбрее его, вот увидите!
— Ах, Боже мой! — воскликнула Джейн. — Не все ли равно, кто из вас храбрее! Я только думаю, что Сирил был ужасно глуп, когда пожелал жить в осажденном замке, и я больше не хочу так играть.
— Пустяки ты болтаешь… — начал было Роберт твердо, но его перебила Антея:
— Нет, нет! Тут не о чем спорить. Это очень хорошая игра, потому что они все равно не смогут попасть к нам в замок, а если и попадут, то ничего нам не сделают — у всех образованных народов войска никогда не трогают женщин и детей.
— А ты совсем-совсем уверена, что они образованные? — спросила Джейн, тяжело дыша. — Они ведь такие древние!
— Ну, ничего! — отвечала Антея, весело показывая рукою в окно. — Посмотри, какие у них разноцветные маленькие флажки на пиках. А какой красивый у них командир! Смотри, вот он! Не правда ли, Роберт, это он — на серой лошади?
Джейн согласилась выглянуть в окно. И правда, зрелище было очень красивое, и в нем на первый взгляд не было ничего страшного: зеленый луг, белые шатры, развевающиеся флаги, блеск оружия, яркие краски одежд и шарфов — все это было очень похоже на красивую раскрашенную картинку. Раздавались звуки множества труб, а когда они на минуту смолкали, то слышалось бряцание оружия и отдаленный говор голосов.
Вот вперед выступил трубач. Он подошел к самому краю крепостного рва, который теперь почему-то вдруг стал гораздо уже, чем был раньше. Послышался такой громкий и протяжный звук трубы, какого дети до сих пор еще не слыхали. Когда звук трубы умолк, и эхо его замерло вдали, человек, выступивший вперед вместе с трубачом, громко крикнул:
— Внимайте мне, вы, осажденные!
Слова его отчетливо долетели до защитников замка, приютившихся в комнате над воротами.
— Что тебе надо? — тотчас же в ответ ему грозно закричал Роберт.
— Именем нашего повелителя Короля и нашего милостивого господина и вождя Вульфрика де Тальбота я требую, чтобы этот замок был сдан под страхом огня, меча и разорения! Сдаетесь ли вы?
— Нет! — зазвенел голос Роберта. — Мы не сдадимся! Никогда, никогда, никогда!!
— Да будет же судьба ваша на главах ваших! — прогремел ответ глашатая.
— Покажем им все наше мужество, — скомандовал Роберт свирепым шепотом. — Пусть знают, что мы их не боимся. Давайте стучать кинжалами и шуметь! Ну, раз, два, три: гип-гип, урра! Гип-гип, урра! Еще раз: гип-гип, урра!
Крики эти прозвучали не очень уж грозно, однако, сопровождавший их звон кинжалов придал им нечто воинственное.
За рвом в стане врагов послышался какой-то новый шум, и осажденный гарнизон понял, что приступ и в самом деле начинается.
В комнате над воротами становилось уже темно, и Джейн немножко приободрилась, вспомнив, что теперь и до заката недолго.
— Ров ужасно узкий, — заметила Антея.
— Если они даже переплывут его, им все равно не попасть в замок, — отвечал ей Роберт.
Только он успел вымолвить это, как рядом на лестнице послышались тяжелые шаги и звон стали. Дети затаили дыхание. Шаги и звон оружия удалялись вверх по лестнице, идущей на башню. Тут Роберт вскочил, тихо снял башмаки и прыгнул к двери.
— Ждите здесь, — шепнул он и стал быстро красться вслед за удалявшимися шагами.
Он заглянул в верхнюю комнату — враг был там. Это был Джакин, весь мокрый и грязный. По- видимому, он как-то перебрался через крепостной ров и теперь возился около механизма, который приводил в движение подъемный мост.
Роберт захлопнул дверь и успел повернуть огромный ключ в замке как раз в то время, когда Джакин хотел выскочить назад.
Бросившись по лестнице вниз, Роберт вбежал в маленькую башенку у подножия высокой башни. Там оказалось открытым большое окно. — Вот что нам надо было защищать! — крикнул он остальным, которые прибежали за ним следом.
Дети попали сюда как раз вовремя: второй вражеский воин тоже перебрался через ров и уже успел уцепиться за нижний край окна. Роберт не мог понять, как этот человек ухитрился вскарабкаться по стене, но увидав пальцы, ухватившиеся за окно, не стал размышлять над этим, а со всей силы ударил по ним железным болтом, валявшимся на полу. Воин грузно свалился в воду. В следующую минуту Роберт выскочил
