Люди в голубом вытирали свою одежду, потому что были заляпаны с ног до головы. Семья в сером спряталась за кучей пустых картонных коробок.
— Ужасный ребенок! — сказал лысый.
— Мы лучше купим себе собаку! — сказала его жена.
Они вышли из-за коробок и, не попрощавшись ни с директором, ни с его помощниками, пошли через три задние комнаты к выходу из аптеки.
— Шеф, что случилось? — крикнул тот, что охранял дверь. — Почему эти люди возвращаются без ребенка? Почему они называют нас жуликами? Шеф! Шеф, что случилось? — По его тону было слышно, что он совершенно растерян.
Директор протер очки, его помощники отряхнули с себя пудинг и шпинат.
— Идём, — сказал директор, надев очки.
— А как же я? — спросил Конрад.
— Я не хочу тебя больше видеть, сатанинское отродье! — выругался директор.
— Приятно слышать это, — сказала госпожа Бартолотти и открыла заднюю дверь. — Для меня это было настоящим праздником!
Непрошеные гости в голубом молча вышли в заднюю дверь.
— И заберите свой караул со двора, пусть не раздражают нашу дворничиху! — крикнул им вслед господин Эгон.
Кити закрыла за ними дверь.
Конрад сидел на ящике сухого молока для грудничков. Он был бледный и уставший.
— Ох, как же мне было тяжело! — сказал он.
— Бедный мой мальчик, — сказала госпожа Бартолотти и погладила его по правой щеке.
— Бедный мой мальчик, — сказал господин Эгон и погладил по левой щеке.
— Ты был молодцом! — воскликнула Кити, сбежала вниз по лестнице и поцеловала его в губы.
— Я с этих пор всегда должен быть таким? — спросил Конрад.
— Боже сохрани! — воскликнул господин Эгон.
— Так я теперь всегда должен быть таким, как был раньше? — спросил Конрад.
— Боже сохрани! — воскликнула госпожа Бартолотти.
Кити положила руки ему на плечи и сказала:
— Ох, Конрад, посмотрим, каким ты будешь.
