– Оставь, – отрезал Гуревич. – У нас в распоряжении… – Присев над Олегом, он поднял безвольную руку космодесантника с таймером. – Семь, уже шесть минут. Убери наблюдение!
Развернув на коленке сенсорную панель, невидимка вошел в систему центрального компьютера пневмопочты. Глазки видеокамер под потолком скрылись за защитными кожухами. В помещение вбежали еще трое – субтильный субъект и два бойца в тяжелых экзоскелетах.
– Очухался, путешественник. – Гуревич сунул в карманный утилизатор пустой шприц-тюбик с противоядием от охватившего Джованни и Баталова столбняка. В месте локтевого сгиба на руке Олега вспухла алая точка от внутривенной инъекции. – Попробуй-ка, дружок, еще и вот этого, а то больно ты прыткий!
В утилизатор ушла вторая пластиковая ампула.
Баталов сел. Коммуникатор с сердечками издал тревожный вопль: уровень личной агрессии – 1,3 Ag. Олег узнал, кто перед ним и через забрало каски.
– Немного взволновали твою кровь, чтобы ты не исчез, – Гуревич поднял лицевой щиток. – А ты модник! – Генерал отстегнул и отбросил коммуникатор Оксаны. – Сейчас ты расскажешь мне, как работает твой серебристый доспех. Времени у нас мало, я весь внимание.
В зал влетели полицейские вместе с охранниками пневмопочты. Громилы в экзоскелетах стали выталкивать их за двери.
– Отдайте им итальянца и пусть проваливают! – закричал Гуревич. – Соображай быстрей, Олег.
«04:27» – бежали вспять числа.
– Ты встал на скользкую дорожку, генерал. – Баталов чувствовал, как к нему возвращается сила. Сейчас он мог одним ударом перебить шею высокопоставленному ублюдку.
– Очнись, солдат, сегодняшний мир это не старый добрый ДОК, – Гуревич усмехнулся. – После того как поджарили старину Крэмберга, многие стали задумываться: что дальше? В правительстве и армии недовольны послаблениями террористам, нам нужны чистые спецотряды, элитные войска со свободным оружием. Тогда мы раз и навсегда жестко искореним террор. Я представляю сторонников крайних мер.
– Поэтому вы передали Зимину «Трояна»?
Гуревич обладал отменной выдержкой, генерал не выдал себя ни единым движением, но Олег слишком хорошо знал этого человека. Передать дестроер в руки террористов, чтобы гражданам ничего другого не оставалось, как ратовать за «свободные отряды».
– Вы изначально ослабили защиту дестроера, – сказал Баталов. – Иначе его не перебила бы и дюжина Штейеров с нейрошлемами на голове. На вашей совести…
– Время, Олег. Все это лирика. Давай к делу: ты с нами? Если да, то выкладывай, как эта штука работает.
На глазах генерала серебряный круг на голове Баталова, так называемый Шлем силы, перетек, огибая ухо, по скуле и застыл вокруг шеи инструктора кольцом. По лицу Олега было видно, что действия Шлема для него тоже полная неожиданность.
В их распоряжении оставалось три минуты четырнадцать секунд.
– Вижу, ты и сам не владеешь ситуацией. Рассчитываешь перенестись отсюда на мягкую кровать на другом конце галактики? – Гуревич махнул рукой и крикнул: – Старк!
Подбежал субтильный субъект.
– Объясни господину Баталову, чем он рискует. Старк – специалист по объемной телепортации, если коротко.
– Обратный отсчет начался сразу после вашего прибытия на Землю? – спросил Старк.
– Нет, – ответил Олег. Он вспомнил, что и тогда, на кладбище, это показалось ему странным. – Некоторое время спустя.
– Вас перемещают через активные точки гиперпространства, – сказал Старк. – «Дыры», «норы», именуйте как хотите. Проблема в том, что они крайне нестабильны. Для их стабилизации требуются поля с отрицательной плотностью энергии. Мы переместили грамм вещества, но вынуждены были через некоторое время вернуть его в точку выхода, то есть обратно.
– Ты вернешься в Колизей! – рявкнул Гуревич. – Дошло, наконец.
Олег понял, что, возможно, ученый прав, и он вернется в то же место, откуда телепортировался, с поправкой на прошедшее время, естественно, – на дикий необузданный Крикк.
– Шлему силы, как вы его называете, потребовалось время, чтобы рассчитать оптимально возможное время вашего нахождения в зоне прибытия, – сказал Старк.
Осталось две минуты.
– Мы поставим тебе антидот, приведем агрессию в норму, – заторопился Гуревич. – Снабдим оружием. Мы не террористы. Да, мы передали им дестроер, но только лишь затем, чтобы спровоцировать Зимина и прихлопнуть заразу раз и навсегда! Хватит ребячиться. К черту публичные извинения, пришло время публичной порки! Время чистить космос, а не махать терновым венцом. Универсальный, полусвободный ДОК! Ты слышишь? Иначе окажешься на Крикке агриком и с пустыми руками! Тебя просто порежут на куски!
Пошла последняя минута.
– Любое оружие! Ты станешь героем. У нас все под контролем. Хочешь, сам убей Зимина!
– Сейчас он вернется на Крикк, Анатолий.
– Никуда он не вернется. – Генерал-лейтенант достал из кобуры тяжелый армейский бластер. Судя по той удали, с которой Гуревич целился в безоружного – благополучно перебитый. Видимо, специальные отряды носителей свободного оружия уже создавались, пусть пока нелегально. Дело зашло очень далеко. – Куча горящего навоза, вот что вернется!
– К нам попал единственный пока образчик иной технологии.
– Не переживай, Старк, обруч я не испорчу.
Гуревич взвел курок. Без всякого ДОКа. Мощный BL-0,8. До возвращения на Крикк оставалось восемнадцать секунд.
– Ты с нами? – Левое веко генерал-лейтенанта дернулось.
– Даже если бы Крэмберг остался один, я остался бы с ним, – сказал Баталов. – Даже если бы не стало и его, я бы все равно остался с Крэмбергом.
Генерал-лейтенант выстрелил. В упор. В лицо лежавшему перед ним человеку. Никакая подвижная сталь не смогла бы остановить мгновенный удар плазмы, а остановив, была бы бессильна его удержать или отразить. Несколько десятков тысяч градусов в человеческое лицо.
Старк зажмурился, а потом отвернулся, не в силах смотреть на то, как уничтожают бесценный образец более высокой технологии.
Но бластер генерала просто не выстрелил. Когда Старк открыл глаза, то увидел перед собой только застывшего с оружием Гуревича. Баталов исчез. В следующую секунду заряд перегретой плазмы ударил в пол, мгновенно испарив армированный пластик, с шипением прожигая бетон.
Темнота и сырой воздух. Прелая гниль, дыхание близких джунглей, которое ни с чем не спутаешь. Подошвы сандалий стукнули о камни арены. Проделав путь в десятки тысяч световых лет, Олег Баталов даже не переобулся. Арки Колизея вставали в темноте вокруг, белея, словно призраки, в свете двух местных лун.
Гуревич и Старк оказались правы: Шлем силы перенес Баталова обратно на Крикк. Таймер на руке исчез, но шкала телепорта так и не появилась. Оно и понятно: шею Олега охватывал обруч. Без коммуникатора Баталов не мог сказать, сколько агриков кипело в его крови, но, судя по желанию рвать генеральские глотки – предостаточно.
Накачали какой-то дрянью, сволочи! И самое обидное, что в этот раз «отравленный нож в бедро» всадили не дикари с богом забытой планеты, а свои – земляне. Хотя какие они свои? Вспомнив Гуревича, сторонника крутых мер, создателя свободных отрядов, Баталов сжал зубы.
Приходилось начинать все сначала: снизить агрессию, раздобыть оружие. Выжить. Олег побежал к выходу из Колизея. Выжить, чтобы разгадать принцип действия суперустановки, которую он, Баталов, таскал на себе, овладеть алгоритмом управления Шлемом силы, получить инопланетный допуск, а главное: остановить Зимина, наказать предателя-генерала.
По периметру арены вспыхнули прожектора. Олег остановился, зажмурившись. Щелкало оружие. Белый
