электрический свет скрывал фигуры тигров космоса. На Баталова был направлен весь арсенал, все, что только можно, вплоть до снятого с флаера аннигилятора.
– С приездом. – Зимин ступил на арену и опустил бластер. У него гора с плеч упала: прибывший был один, без брони. Жалкий.
Фарма поправил линзу допреальности, на фигуру Олега легла сетка виртуальных данных. Баталов вернулся без оружия, а они-то ждали армию. Запустили над Колизеем дестроер!
– Откуда ты свалился? – засмеялся Фарма.
Когда они пытали краснобородого жреца, резали его на куски, а перед смертью накачали сывороткой правды, хранитель Шлема силы произнес лишь одно: «Птица возвращается в гнездо». Можно было списать фразу на предсмертный бред, но Гюнтер напряг оставшиеся мозги и вспомнил о полях с отрицательной плотностью энергии, провел расчеты и получил, что они крайне нестабильны. Штейер заявил, что Баталов вернется. «Телепортировать тело – это все равно что подкидывать мяч, – сказал физик. – Рано или поздно он упадет вам в руки, надо только поймать».
Поймали.
– Откуда прибыл? – спросил Фарма, останавливаясь перед Олегом. – Я ведь все равно узнаю. Впрочем, можешь не объяснять, одноразовые спортивные костюмы носят только на Земле. Неласково же тебя там встретили.
– На Земле о тебе известно все, Зимин. Самое время сложить оружие и передать «Трояна» властям, иначе ты и все остальные сядете пожизненно!
– Ух, серьезные агрессоры, – усмехнулся Фарма. – Не иначе пытались вытряхнуть тебя из серебряной скорлупы! И вытряхнули бы, но подозреваю, что эта штука вновь спасла тебе жизнь.
– Теперь на Земле знают, где «Троян».
– Знают, да не все, – на арену вышел Марек. – «Троян» уничтожен в гиперпространстве вместе с «Гелиосом». Вот официальный ответ главы комиссии по расследованию генерала Гуревича. Газет не читаешь или времени не было?
– Гуревич использует тебя как разменную монету, Марек. У него своя игра. Угадай, что произойдет после того, как вам развязали руки?
– Хватит болтать, – сказал Фарма. Будь он на месте Гуревича, он бы не рискнул выпускать черта из табакерки, независимо от целей.
Зимин сделал короткий жест: «Взять его!» К Баталову подбежали несколько человек. Его сбили с ног, прижали к камням, завернули за спину руки. На запястьях сошлись магнитные наручники.
Олега поместили в ту же камеру, в которой он находился перед тем, как его судили и пытались расстрелять во дворе из плазмогана. С той лишь разницей, что стучать в дверь из-за тарелки каши или выхода в туалет больше не требовалось. Рядом с Баталовым всегда находился вооруженный боевик, он каждые полчаса докладывал об уровне личной агрессии космодесантника, при этом под потолком работала камера, а наручники с пленника так и не сняли. Как снимешь, если на левой руке у него в любой момент могла появиться шкала, способная забросить человека через гипер без всякого оборудования?
Появился Гюнтер, потрогал обруч, потом серебристый нарукавник, в которые трансформировался древний шлем. Долго водил вдоль тела Баталова рамкой универсального сканера, нахмурился и вышел.
Возник злой Зимин. Дернул за кольцо на шее Баталова, понял, что снять его можно только с головой избранного.
«Вот напасть, эта штука ко всему прочему еще и выбирает!» – Фарма тоже готов был убить на арене Колизея сорок с лишним человек, но при условии, что они не будут сопротивляться.
В принципе, это легко можно было устроить, только хозяин у Шлема силы уже определился.
Вновь в камере появился Штейер, боевики переглянулись. Гюнтер и Фарма подумали об одном и том же – лазерном резаке, но физик отрицательно покачал головой. Фарма грозно сдвинул брови, но потом согласился: да, резак, если и не убьет Баталова, то ранит, и неизвестно еще, как на эксперименты с избранным отреагирует Шлем силы.
– Очень смахивает на допуск, правда, Зимин? – спросил Баталов. – Вам все еще мерещится космос со злыми соседями?
– Ничего подобного. – Фарма еще раз дернул за ошейник. – Эта штука выводит носителя из-под удара, когда тому грозит смертельная опасность, только и всего.
– Личная транспортная система, – подытожил Гюнтер. – Возможно, это только часть защитной экипировки. Сходную функцию в экзоскелете выполняют мышечные усилители, во флаере – катапульта.
– Вот видишь, – произнес Фарма. – Это даже не оружие.
Тигры космоса ушли, а Олегу сделали укол, от чего его агрики подпрыгнули еще на три десятых. Все- таки они сомневались, и им было до одури страшно. До трансформации Шлема силы инопланетный допуск мог привидеться Фарме разве что в страшном сне, а сейчас это становилось реальностью.
Утром с Баталова сняли наручники.
– Надевай. – Зимин бросил Олегу летный костюм. – Совершим небольшое путешествие.
Ткань плотно облегала тело. Легкий, в отличие от космического скафандра, костюм был оснащен сходной автономной системой жизнеобеспечения.
Олега вывели во двор. Он вместе с боевиками, на которых тоже были летные костюмы, подошел к дестроеру. Фарма опустил на голову нейрошлем и вместе с боевиком-охранником занял кабину пилота- навигатора, Марек с Гюнтером разместились в кабине стрелка, Баталову отвели место бортинженера. Джо пристегнул Олега к амортизационному креслу, зафиксировал ремни безопасности, вновь надел на него магнитные наручники, а приборную панель заблокировал.
– Поедем медленно, почти поползем, – усмехнулся он, проверяя уровень агрессии Баталова перед стартом. – Ты уж не сердись! – он устроился рядом.
Дестроер вертикально взмыл в небо. Шапка джунглей, а потом и нагромождения облаков, что в лучах восходящего солнца напоминали верхушки золотисто-алых гор, остались под крылом. «Троян» прошелся на ионных двигателях, преодолевая звуковой барьер, потом перегрузка, резкий рывок. Олег понял, что Зимин перешел с ионных на основные – маршевые. Дестроер достиг верхней границы атмосферы.
За колпаком кабины светили звезды. «Троян» приближался к прямоугольному корпусу межзвездного модульного транспортника, висевшего на орбите. И это был не «Гелиос». Баталов не мог знать, зачем на Крикк прибыл Марек, но он догадывался, и сейчас подтверждались его худшие опасения. Двухсоттонная громада дестроера, в космосе казавшаяся миниатюрной, грациозно вошла в грузовой шлюз транспортника, после чего корабль сошел с орбиты вокруг Крикка.
Баталова высадили из кабины бортинженера и поместили в одноместный жилой модуль. Через час с небольшим гипердвигатель создал колебания в пространственно-временной матрице, корабль совершил вход в измененную реальность гипера.
– Куда мы направляемся? – спросил Баталов у Зимина, когда тот лично в очередной раз проинспектировал состояние частей Шлема силы.
– Отправим Крэмбергу черную метку. – Фарма пристально взглянул на пленника. – Возможно, ты прав, и эта штука имеет допуск, но даже если бы вся Вселенная обладала допуском, я все равно бы выпустил Крэмбергу кишки.
Выйдя из гиперпространства в созвездии Лебедя, межзвездный транспортник сбросил дестроер на расстоянии полумиллиона километров от Аламеи. «Троян» самостоятельно долетел до планеты-курорта и вышел на орбиту вокруг нее.
Туристический рай. Из-за края планеты вставало солнце, заставляя атмосферу светиться. Глядя через купол кабины на очертания материков, Олег узнал Аламею. Именно сюда должен был прибыть «Гелиос».
Трансформировав корпус, «Троян» стал похож на прогулочные лайнеры, словно их брат-близнец, впрочем, так было задумано изначально самими разработчиками, чтобы не пугать мирное население планеты и многочисленных туристов.
Официально не существующий дестроер благополучно миновал транспортные доки. Патрульный полицейский крейсер, а также пограничная станция пропустили «Троян» в потоке спускаемых на
