говорить? А потом из-за вас я испортил выходную рубашку! — шипел председатель. — Никакие инопланетяне не дают вам права валять меня по асфальту и бить локтем в спину, вам ясно? Вы пьяны, что ли, Гагарин, так себя ведете. От вас несёт перегаром!
— Может, мне в трубочку подышать?
— И подышите, когда надо будет!
Юрка выглянул из-за машины. Летатальный объект, покачиваясь, переместился ближе к дому, развернув черную морду к подъезду, чего-то явно выжидая или просто прицеливаясь. Юрке даже показалось, что он видит жерло пушки, и понял, что и за машиной теперь небезопасно. Он вскочил на ноги и, с силой дернув за шиворот председателя кооператива, повлек за собой. Тому ничего не оставалось, как по инерции нестись за Юркой. Он всё равно сделал попытку поупираться, но тут за его спиной раздался мощный хлопок, как будто выстрелили из пушки на бастионе Петропавловской крепости, а затем адский свист. И уже на бегу, оглянувшись, но не из любопытства, а скорее, от страха, он увидел, как машина, за которой они лежали вдвоем только что, вдруг высоко подпрыгнув, словно на батуте гимнаст, с грохотом, железным лязганьем и звоном бьющихся стекол, обрушилась на балкон третьего этажа.
Едва успели захлопнуть за собой тяжелую железную дверь на пожарную лестницу, как по ней весело и дружно зацокали пули.
— Слушайте, вы, господин упрямец! Я не буду называть вас старым дураком, если вы будете делать то, что вам говорят, — едва отдышавшись, сказал Юрка председателю. — Иначе вас просто пристрелят, как куропатку.
Тот сделал вид, что его это не касается, и занялся своим привычным делом — ревизией недоработок.
— Всю лестницу захламили! — принялся ругаться, споткнувшись о старую кровать с пружинным матрацем. — Надо объявить выговор, кто её сюда притащил!
Витька, отодвинув его, скомандовал:
— Значит, так. Всё, что под ногами, что плохо лежит, висит, стоит — всё кидайте под дверь!
— А кто эти люди с оружием? — спросил доктор. — Бандиты?
— Вы что, не поняли? Инопланетяне!
— Как инопланетяне? — растерялся доктор. — Их же не бывает. И по телевизору говорили, что их нет. Только что.
— По телевизору нет, а тут есть! — ответил Юрка.
— Всё папе расскажу! — заорал Лёха. — На ремни вас порвёт, уродов.
— А кто твой папа?
— «Газ-нефть»! Большой начальник! Я дозвонюсь, я всёрасскажу! Он вас…
— На ремни порвёт, слышали, — сказал Юрка и быстро поставил юному бойцу задачу. — Про папу забыл, если жизнь дорога.
— Да что вы мне сделаете!
— Ничего не сделаю. А вот инопланетяне — не знаю.
— Да мой папа их!
— Вот, что парень. Не думаю, что твоего папу они сильно испугаются. Быстро тащи кровать!
— Всё папе расскажу!
— Расскажешь, расскажешь, — прервал Юрка стенания мальчишки. — Если выживешь. Шкаф сюда, быстро! Весь хлам волоките!
— Я против! — раскинул руки председатель кооператива. — Мне что инопланетяне, что земляне. Порядок есть порядок! Повторяю в сто тысячный раз: лестницу захламлять запрещено! Есть постановление властей расчистить все лестничные марши. В случае пожара не будет прохода наверх, вы что, не понимаете!?
— Слушай, управдом, отвали! — вылез художник и сунул ему в руки фонарь. — Свети, Прометей хренов! Нашёл, о чём переживать! Тут скоро всё запылает голубым пламенем. Ты что, не слышал приказ командира?
— Какого ещё командира? Кто тут командир?
— Вот он, — художник кивнул на Юрку Гагарина. — Он наш командир. Кто против? Все «за»! Вперёд!
— Нет, не «вперёд»! — запротестовал председатель кооператива. — Я против. Он за парковку не платит четыре месяца! И моральный облик господина Гагарина внушает мне оптимизма! Он с женой в разводе!
— Слушай, ты, — взорвался художник. — Мне лично твой облик тоже не внушает оптимизма! Он тебя, свинью, от смерти спас!
— Как вы смеете! Мы с вами на брудершафт не пили! Извольте говорить мне «вы»!
— Он вас, дурака, от смерти спас!
— Это ничего не значит! Я не дам захламлять вход! Никому не позволю! Только через мой труп!
Тут все замолчали и посмотрели на него с интересом, после чего председатель перестал раскидывать руки и закрывать собой проход, правда, продолжая настаивать, что не обязательно загораживать дверь, потому что засов и так выдержит, если кто попытается открыть. Зато у БТИ не будет претензий к правлению.
Председатель не успел закончить фразы, как в дверь забухали тяжело и страшно словно большим тараном. С такой силой, что толстое листовое железо стало прогибаться под ударами, словно это был алюминий.
— Шкаф! — закричал Юрка. — Быстро! Сюда! Или всем хана!
Сопя, ругаясь, наступая друг другу на ноги, доктор и председатель подтащили большой, обитый железом шкаф-сейф, припёрли им дверь и тотчас буквально рухнули на ступеньки, обливаясь потом.
С той стороны двери наступила тишина, и вдруг послышалось странное шипение, словно бы кто-то выпускал на волю тысячи змей. В середине двери закипело и пошло плавиться железо под злым ярким лучом. Точка начала шириться, и быстро превратилась в раскалённую, кроваво-красную полосу, очерчивающую круг.
— Быстрей, быстрей! Они режут дверь автогеном!
Раскалённая полоса прорезала ровный круг, и кусок двери вывалился наружу. В дыру влетел дымящийся предмет. Упал на ступеньку с шипением, издавая гнусную вонь.
— Все наверх! Это газ! — закричал Юрка, подхватил горячий шипящий контейнер и выкинул его наружу. На улице застрекотали автоматы, и пули через вырезаное отверстие ударили в потолок, осыпав всех щедро белым снегом штукатурки. — На крышу, быстро! Уйдём соседним подъездом! Бегите, я их задержу! Седой, ты за старшего!
Никто никогда не называл художника Андреева «Седым». Но он сразу понял, что это сказано ему и кинулся вверх по лестнице, увлекая за собой остальных. Юрка снова достал из-за пазухи японскую ракетницу, перезарядил и встал справа от дыры. За дверью слышался шум голосов, грохот ударов. Чьё-то лицо в шлеме с зачернённым забралом, похожим на прибор ночного видения, мелькнуло в отверстии и быстро скрылось, за ним другое. «Как в часах театра Образцова зверушки вылезают», — вдруг подумал Юрка, сам того не желая. Быстро сунул в дыру ствол ракетницы и нажал на спусковой крючок. Из ствола с грохотом вырвался сноп бешенного огня и, свистя, исчез за дверью, осветив на секунду захламленую лестницу и спины в панике убегающих наверх людей. За дверью раздались вопли и удары в железо прекратились, из чего Юрка понял, что в стане противника паника и он сумел выиграть несколько минут для того, чтобы люди смогли убежать как можно дальше.
Он сунул ракетницу за пазуху и кинулся догонять своих.
До площадки десятого этажа поднялись довольно быстро, но дальше идти не было сил. С непривычки все дышали тяжело и часто, ноги болели от спурта вверх по лестнице, и у всех сильно резало под ложечкой. Особенно устал мужик с 22-го этажа, который нёс на руках мальчика. Юрка предложил свою помощь, но тот отказался, отрицательно покачав головой.
— Этой мой ребенок, — сказал он твёрдо.
