Уже не рассчитывая на успех, я обратился к нашему торгпреду Б.И.Харченко с вопросом, не нужна ли такая штука его ведомству. Тот запросил Министерство внешней торговли и получил ответ: «Немедля нарочным выслать клистрон в Москву. Принять срочные меры к добыче еще пяти экземпляров, крайне необходимых нашим научно-исследовательским институтам».
Комментарии, полагаю, излишни…
В 1962 году для Братского промышленного комплекса у шведов был заказан целлюлозный комбинат. По каким-то причинам фирмачи запаздывали с поставкой оборудования и попросили отсрочки на два месяца, гарантируя за эту уступку ряд выгодных условий. Министерство внешней торговли удовлетворить просьбу фирмы отказалось. Шведы, мобилизовав все возможности, заказ выполнили в срок и отправили по назначению.
Через год, зимой, один из инженеров нашего торгпредства в Стокгольме, посетив во время отпуска Братский комплекс, решил полюбоваться и на «свой» комбинат. С болью в сердце он обнаружил, что импортное оборудование, из-за срочной поставки которого шведами мы потеряли немалую сумму в валюте, валяется в беспорядке под снегом. Торгпред по докладной написал жалобу в Москву и прослыл… «склочником»…
В 1962 году министр обороны Швеции Свен Андерсон предложил провести с нами традиционный, повторяющийся обычно через четыре года, обмен визитами военных кораблей. Я доложил об этом послу и сообщил в Центр. Через неделю из Москвы был получен ответ: «Дайте понять шведам, что вести переговоры о визитах кораблей они должны по линии МИД».
Фактически такой ответ означал не только наш отказ, но и «давал понять», что военный атташе вообще не нужная инстанция, которая имеет совсем другие, не представительские задачи.
Перед тем как направиться в Командную экспедицию, для того чтобы сообщить мудрое указание руководства, я зашел к послу Гусеву. Каково же было мое удивление, когда Федор Тарасович показал мне телеграмму со Смоленской площади, где говорилось, что вопрос о визитах кораблей решен. Указывались место, состав отряда, сроки, материальное обеспечение и давались указания военному атташе сообщить программу пребывания.
Два ведомства, находящихся почти рядом, давали исключающие друг друга указания по одному и тому же вопросу. А ведь я, получив приказание от своего руководства, вовсе не был обязан сообщать его послу.
Хорошо бы мы выглядели перед шведами, когда после отказа через несколько дней пришлось бы вновь поднимать этот вопрос с диаметрально противоположным решением…
Посольство и особенно агентство «Совинформбюро» (было у нас до 1961 года такое информационно-пропагандистское учреждение) лихорадили и выводили из сметных рамок многословные и противоречивые выступления Н.С.Хрущева. Они передавались по телетайпу, загружая его до предела. Срочный перевод на шведский язык требовал больших валютных расходов, а шведские газеты отказывались их печатать.
Для выполнения указаний инстанции о публикации речей в местной прессе приходилось «арендовать» в газете «Дагенс нюхетер» 2–3 дополнительных разворота в качестве специального приложения, что обходилось до 50 тысяч крон. Досаднее всего было то, что пропагандистский эффект этим не достигался, так как обычно за два-три дня до полной публикации речи советского премьера в той же газете давался краткий, выдержанный в антисоветском духе репортаж о ней. Он вполне устраивал шведов, не привыкших читать длинные статьи. Многочисленные просьбы, высказываемые устно и письменно различным «ревизорам», прибывавшим периодически в посольство, присылать для местных газет краткую аннотированную запись речей, которую можно было бы передать шведской прессе ранее западных агентств, и в этом случае она читалась бы рядовыми шведами, не принимались во внимание. А ведь это не только сэкономило бы многие сотни тысяч крон в год, но и могло приносить доход: падкие на сенсацию издатели охотно покупали бы такую информацию.
Все Дело в том, что речь первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР никто не осмеливался сократить.
Читая в «Правде» сообщения, что очередная речь Хрущева опубликована большим числом буржуазных газет, мы обычно прикидывали, в какую громадную сумму это выливается и какой незначительный результат дает для воздействия на умы…
Многих из нас удивляла бездумная трата народных средств при поездках высокопоставленных должностных лиц из СССР в Швецию. Эти вояжи нередко превращались в туристические поездки за государственный счет для избранных. В страну викингов ехали без должного разбора, подготовки и цели министры, партийные работники, руководители главков, писатели и художники, депутаты, председатели и секретари край-, обл- и горсоветов.
За короткое время мне удалось увидеть, реже услышать и в какой-то мере, может быть не всегда точно, оценить деловые качества этих знатных путешественников в таком числе, что в Москве или Туле такой возможности не представилось бы за всю мою жизнь. На берегах Ботнического залива побывали министры Елютин, Гарбузов, Громыко, Бакаев, Фурцева; писатели Шолохов, Корнейчук, Эренбург, Фиш; председатель Моссовета Промыслов, секретарь Моссовета Пегов и множество других видных советских партийных и государственных чиновников и деятелей культуры и искусства.
Прибытие какого-либо министра или писателя, занимающего кресло члена ЦК партии или депутата Верховного Совета СССР, надолго выбивало из рабочего ритма все посольство. Гости обычно появлялись с большой свитой и интересовались не только государственными делами, но и ширпотребом, гастрономией, увеселительными учреждениями, рыбной ловлей, охотой. К слову сказать, Шолохов и Корнейчук категорически отказались выступить на собрании общества «Швеция-СССР», хотя такое мероприятие значительно подняло бы авторитет этой слабой организации. Елютин снизошел до доклада о постановке высшего и среднего образования в Советском Союзе. Выступление прошло гладко и интересно. Впечатление испортили вопросы, которые нельзя было предусмотреть и заблаговременно подготовить ответы. Естественно, что некоторые из присутствующих интересовались не только проблемами высшего образования, но и жизненным уровнем трудящихся, социальными вопросами, туризмом в рабоче- крестьянском государстве. Министр не был к ним готов, и вместо того, чтобы прямо об этом сказать, он начал фантазировать и показал полную неосведомленность о жизни в своей стране.
Многие из приезжавших боялись выступать перед шведами, избегали пресс-конференции, приемов. С лучшей стороны, чем другие, показал себя во время визита министр морского флота СССР Бакаев, интеллигентный, обаятельный человек, покоривший шведов своей эрудицией и знанием дела.
Из писателей лишь Илья Оренбург не боялся выступать перед иностранной аудиторией. Он метко, остроумно парировал попытки задавать провокационные вопросы. Обращало на себя внимание крайне незначительное число настоящих специалистов, инженеров, ученых в большой массе партийно-советских работников, посещавших Швецию. А ведь в этой стране есть что перенять и врачу, и учителю, и агроному, даже если он и не является министром.
Если уж говорить честно, то в пропагандистском плане ансамбль песни и пляски Краснознаменного балтийского флота или грузинский танцевальный коллектив, не говоря уже о труппе Большого театра, давали значительно больше, чем все многочисленные высокопоставленные визитеры, вместе взятые. Артисты представляли шведам высокую культуру советского народа, его душу, его оптимизм и не только не требовали валютных расходов, но и сами зарабатывали деньги для государства…
Большие штатные излишества за рубежом сразу бросались в глаза. Есть ли расчет в такой небольшой стране, как Швеция, содержать, помимо приемщиков специальной продукции — кораблей, комплектных заводов и прочего — торговое представительство в сорок с лишним человек? Прав был один наш старший инженер торгпредства, который заявлял, что если бы ему несколько изменить условия работы, то он один справился бы с задачами целого отдела, а для этого нужно знать в первую очередь свое дело и один-два иностранных языка. Роль целого торгпредства в посольстве ФРГ в Стокгольме выполняет один коммерческий советник с секретарем-машинисткой. Понятно, там фирмы имеют прямые связи со шведами, но и товарооборот между этими странами значительно выше, чем у нас.
Нужны ли в Швеции шестьдесят ответственных чиновников в советском посольстве, загруженных работой, как правило, значительно в меньшей степени, чем служащие на родине?
Весьма отрицательно сказывалось на работе советских учреждений в Швеции плохое состояние с
