другом, то французы еще будут в состоянии справиться с интервентами. Именно с этой целью герцог и дофин согласились встретиться в воскресенье, 10 сентября, на мосту в Монтеро, находившегося в 40 милях к юго-востоку от Парижа, где река Йонна впадает в Сену. Столь остра была взаимная ненависть, что посередине моста для рандеву было огорожено специальное место, забаррикадированное с обеих сторон для входа тех или иных недоброжелателей. Но все предосторожности оказались напрасными. Разговор не успел начаться, как Иоанн Бесстрашный упал, зарубленный боевым топором.
Кто поднял на него руку? Причастен ли к убийству юный дофин? Никто не в состоянии ответить на эти вопросы. Для французов же это была настоящая катастрофа: она лишила их последнего шанса для объединения страны против английских захватчиков и, в общем-то, сыграла на руку интервентам. Дофин и его сторонники, оставив в Монтеро гарнизон, ушли на юг — в Прованс, Лангедок и Гасконь, где могли обрести реальную поддержку. Сын и наследник Иоанна, двадцатитрехлетний Филипп — впоследствии его назовут Добрым, — поклялся отомстить приверженцам дофина и через шесть месяцев, в канун Рождества, заключил с англичанами альянс, скрепленный затем браком одной из его сестер с братом короля[143].
Злодейское убийство Иоанна Бесстрашного окончательно убедило Генриха в том, что Бог на его стороне. Имея теперь такого союзника, как Бургундия, он мог претендовать на всю Францию, и наконец 21 мая 1420 года в Труа, несмотря на сильное присутствие во всем регионе Шампань приверженцев дофина, был подписан долгожданный договор. По нему Генрих признавался регентом Франции, а после смерти Карла VI получал французскую корону, которая затем должна была передаваться до бесконечности его наследникам. Дофин же лишался прав наследования, и на него объявлялась охота. В то же время сохранялись раздельно две короны — Англия и Франция имели право соблюдать свои традиционные законы и обычаи, и ни одна из них не подчинялась другой. Король Карл VI, как обычно, не принимал участия в переговорах: от его имени клятвы давали королева и герцог. 30 мая о договоре было объявлено в Париже; в Троицын день, 2 июня, Генриха и Екатерину обручили в приходской церкви Святого Иоанна в Труа.
Однако завоевание Франции еще не завершилось. Возвращение в Париж откладывалось. Целая неделя ушла на то, чтобы смирить гарнизон приверженцев дофина в Сансе, потом надо было взять штурмом Монтеро и перевезти тело Иоанна Бесстрашного из временной могилы в Дижон для перезахоронения в семейной усыпальнице[144]. Четыре с половиной месяца держался гарнизон Мелена, капитулировав лишь 18 ноября. Среди защитников города оказался небольшой отряд шотландских наемников. Генрих повелел их всех сразу повесить: формально за то, что они не подчинились собственному королю Якову I, приказавшему им сдаваться. (Яков сам был узником английского короля, привезенным специально для этой цели[145].) Остальных вояк взяли под стражу и содержали в заключении в надежде получить за них выкуп. Потом 600 заложников отослали по реке в Париж, где многие из них умерли, не сумев собрать необходимые суммы денег. Военные успехи и женитьба, похоже, нисколько не смягчили жестокий нрав Генриха.
1 декабря два короля въехали в Париж; Генрих был первым и последним английским монархом, которого во французской столице встречали как завоевателя. Он с женой и братьями занял самые роскошные апартаменты в Лувре, что резко контрастировало с убогим жильем, отведенным Карлу VI и Изабелле в «Отель де Сен-Поль». Генрих оставался в Париже до Рождества, а 27 декабря вместе с Екатериной отправился в Англию. На три недели они задержались в Руане — короля очень озаботили проблемы управления новым герцогством, — затем продолжили путешествие и, наконец, 1 февраля 1421 года прибыли в Дувр. Здесь бароны Пяти портов снова зашли в воду и вынесли обоих на руках с корабля на берег. Через три недели молодоженов встречали в Лондоне, а 23 февраля двадцатилетнюю Екатерину короновали в Вестминстере.
То, что Генрих пребывал за границей три с половиной года, указывает на относительную стабильность в стране. Его отец, когда был королем, не мог себе этого позволить. Генрих тоже, наверное, хотел бы провести остаток своей короткой жизни дома, если бы не дела во Франции.
В марте 1421 года его младший брат Томас, герцог Кларенс, назначенный командующим в Нормандии и наместником Франции, пошел на юг с войском численностью около 4000 человек и столкнулся с приверженцами дофина у Божэ в 25 милях к востоку от Анжера. Неизвестно, знал герцог или нет о том, что к его противнику недавно прибыл большой шотландский контингент, запрошенный французами для оказания союзнической помощи. В любом случае он, жаждая повторить победу при Азенкуре, сразу же завязал битву, не дожидаясь лучников. Поспешность обернулась ему боком. Сам он погиб — его убил, как считается, шотландский граф Бакан[146], — графы Сомерсет и Хантингдон попали в плен. Успех, конечно же, окрылил французов: оказалось, что англичане не такие уж непобедимые.
Видимо, это поражение при Божэ и заставило Генриха 10 июня 1421 года отправиться в свой последний поход во Францию. Он взял с собой гораздо меньше людей, чем в предыдущие экспедиции, — около 4000 человек, не считая, конечно, внушительные силы, оставленные в прошлом году в Нормандии. К концу лета король восстановил престиж Англии, но к нему прилепилась какая-то непонятная болезнь, он слабел, и по мере ухудшения здоровья в нем нарастала жестокость. После взятия замка Ружмон он спалил его дотла, повесил весь гарнизон и требовал топить пойманных беглецов. Беспощадно Генрих расправился и с городом Мо, который держался всю зиму и весну, но все-таки капитулировал. В конце мая 1422 году к нему во Францию приехала королева Екатерина, оставив дома пятимесячного сына Генриха, которого отцу так и не довелось увидеть.
Для всех было очевидно, что король умирал. Он уже не мог сесть на коня, но предпринял последнюю героическую попытку повести армию против дофина, осадившего Кон. Однако ему было трудно перенести дорогу даже в палантине, и вскоре его пришлось переправить в лодке по Сене в Шарентон, а оттуда отвезти в Венсенн. Здесь 31 августа Генрих призвал к себе советников, наказал им хранить союз с Бургундией, попросил простить его за причиненные обиды, последний раз причастился и умер. Проживи Генрих хотя бы еще шесть недель, он стал бы королем Франции: 11 октября за ним на тот свет отправился и несчастный Карл VI. Тело усопшего английского монарха какое-то время лежало в Сен-Дени, оттуда его вынесли 15 сентября, и пышная погребальная процессия прибыла в Лондон только 5 ноября. Через два дня короля Генриха V похоронили в Вестминстерском аббатстве, во время церемонии к алтарю подвели трех его любимых скакунов. Ему было тридцать четыре года.
Гробница Генриха из пурбекского мрамора, стоящая в дальнем конце капеллы Святого Эдуарда, давно утеряла свое былое великолепие. Когда-то вдова короля украсила ее скульптурным изображением, выполненным из дуба; голова, руки, скипетр и другие регалии были отлиты из чистого серебра, а сама фигура была покрыта позолоченным серебром. Драгоценный металл исчез еще в 1546 году, и теперь фигура имеет голову, сделанную в 1971 году из полиэфирной смолы. Надо сказать, Генрих был первым английским монархом, настоявшим на том, чтобы для него возвели часовню, в которой можно было непрерывно отправлять молебны за упокой его души. Это грандиозное сооружение подавляет своим величием усыпальницы и Плантагенетов, и самого Эдуарда Исповедника. Оно украшено скульптурами исключительно тонкой работы; среди них два изображения Генриха верхом на лошади и два — во время коронации. Но самые волнующие экспонаты — это щит, седло и шлем, закрепленные на деревянной балке. Традиционно считается, что этот шлем, хотя он, судя по всему, предназначался для турниров, и был на Генрихе во время битвы при Азенкуре.
А куда же подевалась Екатерина? В надгробных скульптурных изображениях два предшественника Генриха лежат рядом со своими супругами; Генрих покоится в одиночестве. Насчет королевы он не оставил никаких распоряжений. Через три года после его смерти она вышла замуж за богатого валлийца Оуэна Тюдора и родила ему сына Эдмунда, будущего отца короля Генриха VII. Когда она умерла в 1437 году, ее похоронили в часовне Богородицы. Когда внук снес эту часовню, чтобы построить новую — названную впоследствии его именем, — ее останки поместили в деревянный гроб, который долгое время стоял рядом с усыпальницей Генриха V, вызывая жгучий интерес посетителей[147]. Только лишь в 1776 году ее кости, «все еще соединенные и покрытые тканью, напоминавшей дубленую кожу», были убраны подальше от публики, а в 1878 году их погребли под алтарной плитой в часовне Генриха V, где они покоятся и поныне.
