схватилась за раму зеркала, чтобы не упасть.
Из зеркала смотрело бледное, почти прозрачное лицо с блестящими серыми глазами.
Она покачала головой.
«Ах, я счастлива, счастлива, счастлива… Ах, я устала, устала, устала…»
Дверь открыла сама тетя Катя.
— Аня?.. Вот сюрприз. Мы думали, завтра… Что же ты не телеграфировала?
Аня поцеловала ее.
— Столько возни, не успела.
В прихожую вбежала длинноногая стриженая девочка и с визгом бросилась Ане на шею.
Валя, пусти, пусти. Задушишь.
— Аня, Аня! Наконец-то. И такая красавица. Совсем Мэри Пикфорд [75].
— Да пусти же. Задушишь.
Валя отскочила на шаг, держа Аню за руку.
— Нет, ты больше похожа на Перл Уайт[76]. Только еще лучше. А вещи твои где?
— Внизу.
— Я сейчас притащу.
— Чемодан тяжелый. Тетя, скажи ей. Она надорвется.
— Пусть тащит. Ее не удержишь. Ну, раздевайся. Рассказывай. Зачем приехала? Что мама, папа?
— Меня моя мадам Мари прислала модели покупать.
— Не могла тоже кого постарше выбрать.
— Мне уже восемнадцать лет. У нас все молодые. И вас мне хотелось увидеть.
— Что же? Я очень рада. Отлично сделала, что приехала. Давно не виделись. А ты и правда какая красивая стала.
Валя, запыхавшись, волокла чемодан.
— Быстро, а? Он совсем легкий. Я бы два таких снесла. Мы с тобой здесь повеселимся, Аня. Каждый вечер в кинематограф ходить будем.
— Вот обрадовала. Ты спроси, любит ли она кинематограф.
Валя пожала плечами.
— Кто же не любит кинематографа?
— Не приставай. Сведи Аню к себе. Я пока на стол накрою. Сейчас завтракать будем.
В Валиной тесной комнате стены были сплошь увешаны портретами кинематографических звезд.
— Много, а? — Валя гордо подняла голову. — И с подписями почти все.
Она села на стол, болтая ногами.
— Я ошиблась. Ты похожа на Мэй Мурэй[77]. Вот на кого.
Она рассмеялась.
— А ты, как прежде, похожа на обезьяну. Но какая большая стала. Куда ты так растешь?
Это хорошо, что расту. Да, ты и не знаешь. Во-первых, я теперь скаут. А во-вторых, я больше не Валя и не Валентина, а Валентино. В честь Рудольфо Валентино[78]. Так меня и зови.
— Валентино? Оно?..
В пять часов приехал Андрей. Валя с видом заговорщика ввела его в столовую.
— Смотрите. Вот кто у нас.
Андрей сделал удивленное лицо.
— Аня! Ты? Когда приехала?
Аня робко улыбалась, опустив глаза.
— Только что. Сегодня утром.
— Да, вот приехала, а мы ее даже не встретили, бедняжечку. Правда, какая прелесть стала.
— Да, Аня… Простите, Анна Александровна…
Тетя Катя замахала на него руками.
— Глупости, глупости. Какая там Анна Александровна? Зовите ее по-прежнему Аня и ты. Ведь вы ей почти брат.
Аня кивнула.
— Конечно, почти брат. Садись рядом и рассказывай. Ну, как твоя невеста? Все также похожа на овцу?
— Аня, как можно? — остановила тетя Катя.
— Что же, тетя? Я не виновата, если правда. Так и кажется, что она сейчас заблеет, его Люся.
— Перестань. Ты взрослая, а хуже Вали.
— Вот я ей сейчас позвоню. Пусть приедет. Тогда вы сами увидите.
— Люся. Не узнаешь? Неужели?
— Нет. Кто говорит?
— Я. Я, Аня.
— Аня?..
В телефонной трубке что-то щелкнуло. Люсин голос дрогнул.
— Что же ты не рада?
Короткое молчание. Потом:
— Нет, напротив.
— Вот что, приезжай сейчас к тете Кате. И увидишь здесь кое-кого. Догадываешься?
— Нет… Я не знаю?.. Кого?..
Аня хохочет.
— Ах, какая недогадливая. Ну, конечно, Андрея.
— Почему конечно?..
— Так я жду. Приезжай сейчас же.
Аня повесила трубку.
— Здравствуй, невеста!
Они целуются.
Аня внимательно осматривает подругу. Костюм шелковый… Лисица… Шляпа не дешевле трехсот франков… А на ней, Ане, платье с распродажи и фильдекосовые чулочки[79] . Ведь все заметит, дрянь…
Но из-под трехсотфранковой шляпы глаза Люси смотрят только на Андрея, боязливо и влюбленно.
Аня берет ее под руку.
— Пойдем ко мне.
Они садятся на кретоновый диван[80] в Валиной комнате.
Люся краснеет.
— Аня, скажи, мы по-прежнему друзья?
— Ну конечно. Ты выходишь замуж за моего друга детства. Мы теперь двойные друзья.
— Но ведь Андрей, кажется, был влюблен в тебя? Ты сама мне рассказывала.
Аня качает головой.
— Какой вздор. Я хвастала. Разве влюбляются в девчонок? И потом, это было так давно…
Люся облегченно вздыхает.
