угодно — по крайней мере, так мне казалось, когда я был бухой. Но моя жена воспитывалась в рок-н- ролльной среде, и враньё чуяла за версту. Да и врун из меня — никудышный. А значит, она сразу просекала, что у меня на уме. Понятно дело, злилась на меня, но смотрела на это сквозь пальцы. На первых порах.
Нельзя сказать, что у меня были романы. Я просто хотел хоть на час стать Робертом Редфордом. Но я был слаб в этом амплуа. В большинстве случаев, когда я кадрил чиксу, той приходилось вызывать мне скорую или везти моё тело на такси в гостиницу, в то время как я вовсю блевал. Я начинал рандеву как Джеймс Бонд, а заканчивал на земле, как куча дерьма. Чувство вины, которое приходило потом, меня, на хер, добивало. Я ненавидел сам себя. Чувствовал себя полным гандоном. Вдобавок, я — ипохондрик, а значит, меня всегда одолевал страх подхватить какой-нибудь редкий смертельный вирус. Могу заразиться через телевизор, такой уж я есть. Могу принимать снотворное, увидеть по телеку рекламу этих таблеток, где голос за кадром говорит о возможных побочных эффектах «в виде рвоты, кровотечения и — в редких случаях — смертельный исход», и всё — считайте, я одной ногой уже в морге. Дошло до того, что два раза в неделю, ко мне приходили врачи, так, на всякий случай, осмотреть мою «корягу».
И вот появился СПИД.
Сначала, я ни о чем не переживал. Как и большинство людей, думал, что это касается геев. И неважно, сколько я выпил или вынюхал, мне никогда не тянуло кувыркаться в постели с чьей-то волосатой жопой.
Но быстро оказалось, что вовсе не надо быть геем, чтобы заболеть СПИДом. Однажды ночью, я трахнул телку в «Sunset Marquis Hotel» в Западном Голливуде. Сразу же понял, здесь что-то не так. Ну, я в два часа ночи звоню администратору и спрашиваю, а нет ли в гостинице дежурного врача. Был. Дорогие отели всегда держат собственных коновалов. Он поднялся ко мне в номер, осмотрел мой инструмент и говорит, мол, надо сделать тест.
— Какой ещё тест? — спрашиваю его.
— Тест на ВИЧ инфекцию — отвечает доктор.
«Ну, всё! — думаю. — Сливай воду».
Несколько дней лез на стену от страха. Со мной невозможно было рядом находиться. В конце концов, проговорился обо всём Шарон. Можете себе представить, что тогда началось. Вспомните бомбу мощностью в сто мегатонн, которую русские взорвали где-то в Арктике. Именно так взорвалась Шарон, когда я ей сказал, что должен сделать тест на ВИЧ, потому что трахнул какую-то левую тёлку из бара в гостинице. Это было нечто большее, чем ярость. Шарон пилила меня так, что я подумал, уж лучше умереть, чем пережить такую головомойку еще раз.
Во всяком случае, сделал этот тест, а через неделю, пошел за результатами вместе с Шарон.
Никогда не забуду, как врач вошел в тесный кабинет, уселся, вытащил папку и сказал:
— Ну что же, мистер Осборн, хорошая новость такова, у вас нет герпеса, гонореи и сифилиса.
Слышу эти слова и сразу догадываюсь, что есть поводы для страха.
— А плохая новость? — спрашиваю его.
— Что ж, это прозвучит брутально — говорит он, а меня парализует страх — но вы ВИЧ- инфицированный.
Я дословно падаю на колени, хватаюсь за голову и кричу:
— Что это, блядь, значит ВИЧ-инфицированный?! Это же, блядь, смертный приговор, ты, дебил!
Помните, тогда с ВИЧ никто не боролся. Если обнаруживали ВИЧ, это значит, ты болел СПИДом, а потом умирал. КОНЕЦ. А поскольку я был ВИЧ-инфицированным, вполне возможно, что и Шарон была ВИЧ-инфицированной. То есть, я убил мать своих детей. Я боялся посмотреть ей в глаза, чувствовал себя более чем хреново. В тот момент она должна была меня ненавидеть, но ничего не сказала. Думаю, что Шарон была столь же шокирована, как и я.
Вдруг на столе у врача звонит телефон. Я продолжаю стоять на коленях и орать, но быстро заткнулся, сообразив, что звонят из лаборатории по поводу результатов моих анализов. Доктор мычит и вздыхает, а я слушаю. Наконец-то он кладет трубку и говорит:
— Маленькое уточнение, мистер Осборн! Ваш результат оказался не позитивным, а только в пределах допустимого отклонения. А это значит, нам нужно повторить тест. Извините за недоразумение.
Недоразумение?! Если бы я не был так подавлен, то съездил бы по морде этому подонку. Но в этот момент я не был в состоянии что-либо сделать.
— Сколько это займет времени? — спрашиваю охрипшим голосом и стараюсь, чтобы меня не стошнило.
— Еще неделю.
— Я не выдержу неделю. Я серьезно, доктор! Что-нибудь с собой сделаю. Нельзя ли как-то ускорить?
— Это будет стоить дороже.
— Плевать на деньги.
— О'кей! Результаты буду готовы завтра. Кроме того, предлагаю вам, миссис Осборн, также сделать тест.
Побледневшая Шарон только кивнула головой.
На следующий день мы пришли за результатами. Я думал, что откину копыта ночью, но Шарон не была настроена оказать мне сочувствие. Она была настроена на развод. Я, в натуре, подумал, что нашему браку — конец.
— Итак, мистер Осборн! — говорит врач. — По результатам второго теста с удовольствием информирую о том, что вы, скорее всего, не являетесь ВИЧ-инфицированным. Впрочем, мы должны сделать тест еще раз, чтобы окончательно убедиться.
Хватаюсь за голову, выпускаю воздух из легких и благодарю Бога так, как никогда раньше не благодарил. Слышу, как Шарон всхлипнула с облегчением и шмыгнула носом. А врач продолжает:
— Всё это недоразумение связано с тем состоянием, в котором находится ваша иммунная система, а она, собственно говоря, не функционирует. Вообще. Сперва работники лаборатории не могли этого понять. Поэтому подвергли кровь более тщательному анализу и обнаружили определенные, хм… факторы вашего образа жизни, которые объясняют данную аномалию.
— Факторы образа жизни?
— Да. В вашей крови содержится практически смертельная доза алкоголя и кокаина, мистер Осборн, не говоря уже о прочих наркотических веществах. Лаборатория никогда не сталкивалась с подобными анализами.
— А значит, у меня действительно нет ВИЧ?
— Нет. Но ваше тело думает, что он есть.
— Какое облегчение.
— На самом деле у вас нет ВИЧ, но вы подвергаете свою жизнь серьезной опасности, если не измените своих привычек.
Я кивнул головой, но его уже не слушал. Думал, как обмыть эту новость. По секрету скажу: кое-что в своей жизни я таки поменял — никогда больше не изменял Шарон.
После этой нехорошей истории со СПИДом я прилетел обратно в Англию, готовиться к следующим гастролям. Через неделю, может две, мне в отчаянии звонит Шарон, которая по-прежнему жила в Калифорнии.
— Оззи, прилетай сюда первым же самолетом — выдавила она.
— Что? Зачем? — спрашиваю.
— Просто езжай в аэропорт, купи билет, перезвони в «Beverly Hills Hotel» и сообщи, каким рейсом прилетишь.
— С тобой все в порядке, Шарон?
— Нет. И еще одно, Оззи.
— Что?
— Ты… не должен быть… пьяным!
