- Да-да!
- А вы думаете, что сегодня еще можно найти хоть какой-нибудь клад?
- Ну конечно! Тем более здесь, в Герцеговине Флор.
- И какой же клад он ищет?
- Сокровища Золотой Орды.
- И что, еще есть такие сокровища? Разве не все нашли?
- Не все! И знаете что я вам скажу — он их обязательно найдет! Более того, вы первой узнаете, что он их нашел!
- Как это?
- Очень просто. К вам подъедет машина, а в ней будет сидеть молодой человек в доспехах Чингисхана.
- Здорово! Но почему вы думаете, что машина подъедет именно ко мне?
- Я все знаю.
- Да… Тогда можно я задам вам один вопрос?
- Конечно можно.
- Но он непростой.
- Догадываюсь. На простые вопросы вы должны знать ответы. Ну, задавайте свой вопрос!
День уже совсем угас. Над озером повисли крупные звезды, какие бывают только на юге и в кино. Луна заняла свое обычное место над гладью озера, проложив серебристую дорожку к берегу.
- Не знаю, как сказать… — Даже в темноте было понятно, что Лора смущена. — В общем, понимаете, когда я рассказываю кому-нибудь о вас, то они не верят…
- Обо мне?
- Нет, обо всех вас!
- Понятно. И чему же они не верят?
- Ну… Не знаю, как сказать… Что вы все… Что они… — Лора не могла подобрать слова.
- Вам не верят, что мы все живы?
- Да! — воскликнула Лора, она действительно не знала, как это сказать. — Извините… Глупо, наверное.
- Ну что вы, что вы… Это вполне нормальный вопрос. Вопрос нормального человека. — Мужчина взял плоский камень и ловко запустил его по воде. — Попробую вам объяснить…
- Пожалуйста, — взмолилась Лора.
- Дело в том, что в жизни каждой звезды, будь это звезда кино, театра или поп-музыки, наступает очень неприятная пора, когда надо уйти со сцены. Причины могут быть разные: кончился запас творческих сил, не предлагают достойных ролей или голос уже не так силен. Первым, кто понимает, что это произошло, становится не критик и не твой поклонник, а конечно же ты сам. Нет, в тот момент мир еще не рушится, просто появляется небольшая трещинка, которая не дает тебе покоя. Знаете, Лора, обычно говорят, что важно хорошо начать, но не менее важно сыграть финал. Актер, поэт, звезда — это судьба. Поэтому уходить надо не своевременно, а безвременно. В тот момент, когда никто этого не ждет. С годами понимаешь, что миф о жизни звезды гораздо важнее, чем реальная жизнь. Причем знаменитостям не нужно сочинять эти мифы. Все происходит само собой. Что-то придумают журналисты, что-то поклонники — и все! Миф готов. Это как законы космоса: звезда уже погасла, но ее свет идет к нам еще много сотен лет. Один римский император воскликнул: «Комедия моей жизни закончена, можете аплодировать!» После этого он удалился с глаз людских, но жил еще довольно долго. Не всякому удается срежиссировать свой финал так же эффектно, как это сделали Юлий Цезарь или Айседора Дункан. Но поверьте мне, каждый старается по мере сил.
Он замолчал. Лора недоверчиво смотрела на собеседника.
- Ну вот, я рассказал вам все, что знаю сам. Но и я, к сожалению, не знаю всего! Кто-то управляет всем этим миром, и, наверное, ответы на все вопросы известны только ему.
Где-то вдалеке прозвенел колокольчик, и его звуки добавили прохлады. Лора поежилась, понять и принять эту историю было трудно. Самое главное, она не понимала, что происходило с возрастом всех этих знаменитых людей. Они живут очень долго? Они доживают здесь? Или они живут всегда? Все, что рассказал ей собеседник, было понятным. Все, что касалось небесных светил. Она посмотрела на собеседника. Таким Утесов был лет шестьдесят назад. Значит, если перед Лорой стоял тот же самый мужчина, который играл в фильме «Веселые ребята», то…
- Пойдемте? — сказал Утесов, помогая девушке встать.
Они побрели по пляжу, не говоря ни слова. Небесный купол, усеянный звездами, служил безмолвным подтверждением главной мысли, которая так и не была высказана. В этом мире очень много загадок, которые никогда не будут разгаданы.
А из-за кабинки для переодевания вышел парень с горящими глазами. На плече у него лежала штыковая лопата — оружие землекопов и кладоискателей. Видимо, любителей искать драгоценности под землей было не так уж мало.
Солнце уже давно встало, и утро переходило в день, а Лора все еще не открывала глаз. Верный пес лежал у кровати, охраняя сон хозяйки. Вдруг он навострил уши и вскочил на все четыре лапы, соображая, что заставило его проснуться. Стук! Стук в окно.
Долгий и настойчивый. Цезарь посмотрел на окно, потом на хозяйку, потом опять повернулся к окну — стук не прекращался. Надо было предпринимать ка- кие-то действия, чтобы ни у кого не создалось впечатления, что он даром ест свой сухой корм. Выбрав из двух зол меньшее, он не стал лаять, а потянул за край одеяла, стаскивая его с хозяйки. Когда одеяло наполовину было на полу, Лора открыла глаза. В стекло кто-то настойчиво стучал. Сообразив, в чем дело, она подошла к окну. Марк Борисович виновато улыбался и делал какие-то знаки, из которых можно было понять, что он хочет войти.
Через какое-то время они сидели в гостиной. Марк Борисович — с чашкой чая, Лора — с мокрыми после душа волосами и Цезарь, усевшийся ради такого случая на диван.
— Вы должны решиться, потому что там вас ждут! Поверьте моему чутью — это верный путь к славе. Марк Борисович налегал на вишневое варенье. Целая гора косточек уже лежала на блюдце. — Все начинали с ночных клубов и в них же заканчивали. Знаете почему? Потому что там платят деньги и там крутятся все, если это, конечно, настоящий элитный клуб. В том, что я вас зову именно в такой, можете не сомневаться! И потом, с этим дельфинарием надо заканчивать! Они все милые люди, я сам долго сюда пробивался, рассказать вам — не поверите! Лора, но говоря откровенно — это ведь музей мадам Тюссо! Да-да, и не смотрите на меня так! Это же все — мумии, а вы — живая! И я живой! И нам требуется живое дело! Мы не можем жить одними воспоминаниями, как они! — Марк Борисович безнадежно махнул рукой. — Лично я здесь только потому, что с меня сняты все бытовые вопросы. Номер прекрасный, еда замечательная, сервис на высшем уровне! Но… Дела нет, дела!
Какое странное продолжение вчерашнего разговора, подумала Лора. К сожалению, ответа на свой вопрос она и сейчас не получила, и ей очень хотелось спросить, кто же все эти люди на самом деле. Но Лора промолчала. Зато Марк Борисович не останавливался.
- Нет, они, конечно, все милые, но эти постоянные споры! Лично я уже устал! Каждый день одно и то же: «Армстронг был черный, а вы — белый!», «Майкл Джексон тоже когда-то был черным!», «Это настоящий Вертинский или аккомпаниатор?». Все эти разговоры у меня вот здесь сидят! — постучал он ладонью по затылку. — Я вам скажу, я сам пою не хуже Армстронга! Да-да, и не смотрите на меня так! Не хуже, поверьте мне, но я же не кричу, что я — Армстронг или Элла Фитцджеральд! Не кричу, потому что я знаю, почему я живу в этом месте! А они все не могут понять, что самое лучшее здесь — обслуга, обслуга и еще раз обслуга! — Он запнулся. — Вы, конечно, понимаете, что я имею в виду. К вам это не имеет отношения! Вы — звезда, причем самая большая! — Марк Борисович помолчал. — А знаете что? Пожалуй бы, я женился на вас! А, неплохая идея?! Нет-нет, это нормально! Нормально, я вам говорю! Все звезды когда-нибудь женятся на своих импресарио! Или на продюсерах. Нет, я вам ответственно говорю: выходите за меня замуж и забудьте обо всех проблемах! Их просто не будет! Нет, это великолепная идея! Великолепная! Не надо сейчас, можно потом! Вы подумайте, а пока вот что: я предлагаю вам сегодня вечером поехать со мной в одно шикарное место! Если вам повезет и вы понравитесь, то уже завтра сможете петь там, а не в этом Доме ветеранов сцены! И за большие деньги! Подумайте над моим
