Мне действительно показалась подозрительной смена настроения Баки, который прекратил бегать наперегонки с самим собой и настороженно держался возле ног своего хозяина.
— Соображаешь, — уважительно ответил савор. — Это — первая примета. Вторая — голоса летунов. Вокруг нас теперь совсем другой фон, тревожный.
Сообщение Унга хорошим назвать было трудно, однако голос его был бодрым, словно речь шла об интереснейшем открытии. И почему-то именно так я и воспринял предостережение нашего гида.
— Может, мы их побеспокоили?
— Мы идем почти напролом и создаем легкое раздражение у обитателей верхних ярусов леса. Тревогу всегда вызывает крадущийся охотник.
— Со слухом я никогда особой дружбы не водил, так что тут тебе и карты в руки. А может, устроим охоту на охотников?
Настроение у меня было приподнятое, так и тянуло на какую-нибудь авантюру. Да что я, даже Дербс с Грифом шли в обнимку. «Вот молодцы — наконец-то подружились», — отразилась в голове добродушная мысль. Полная гармония! И тут в самом дальнем уголке сознания, куда еще не добралась переполнявшая меня неестественная эйфория, мелькнула мысль: «Дербс, обнимающий Грифа, — это нонсенс. Значит, все намного хуже, чем кажется на самом деле». И что это за еле уловимый аромат, явно отличающийся от средства, отпугивающего насекомых?
— Унг, у вас существуют запахи, от которых самая тяжелая жизнь кажется раем?
— Молодец, Серж! А я думаю, почему вдруг так легко стало? — С лица савора постепенно сходило бессмысленно-счастливое выражение. — У тебя еще остались листья против круксов?
Я кивнул.
— Выдай каждому по половине листика, и пусть жуют. — Унг окончательно пришел в себя. — Что ж, одной загадкой меньше: наблюдают за нами люди, и с конкретной целью.
Не все, что приятно пахнет, обладает таким же вкусом: растение с чудесным ароматом тут же вступило в нешуточную баталию с языком, в результате которой мне захотелось выплюнуть и то, и другое. Коричневая жвачка чем-то напоминала рассольчик Кузьмича и голову проясняла с тем же успехом. Настроение вернулось в привычные рамки, а шерстяные друзья снова смотрели друг на друга волком.
Предположения Унга вскоре подтвердились: на нашем пути возникли три настоящих воина, поскольку лоб каждого украшало своеобразное тавро.
— Клеймом косого креста отмечаются только лучшие бойцы, — указал савор на центральную фигуру среди встречающих. — Саворг Орон очень требователен к своим ученикам, далеко не каждый из них выдерживает полный курс обучения.
Прямо как в картах: есть разные масти, и можно с большой уверенностью определить, какая из них сильнее. Двое других имели на лбу изображение окружности с тремя точками, расположенными по вертикали. Щиты воинов находились за спиной, оружие — в ножнах. Когда мы приблизились, гроуны, приветствуя нас, слегка поклонились. И я еще не хотел идти в пророки?
— Мудрейший, Зерг просит разрешения обратиться через тебя к пророку, — произнес ученик Орона, ударив себя кулаком в грудь.
Слова были обращены к савору, но тот ответил не сразу, как бы раздумывая, достоин ли вопрошающий разговаривать со мной.
— Зерг оскорбил пророка туман-травой и лишается чести быть услышанным.
Все трое снова поклонились и бесшумно освободили нам путь.
— Неужели так просто? — удивился я, как только мы отошли на несколько шагов. — «Разрешите с вами познакомиться. Что, нельзя? Тогда простите за беспокойство».
— Зерг — просто воин. Он даже не младший жрец племени, поэтому не имеет права напрямую разговаривать с пророком. Предвидя осложнения при общении, гроун специально поджег туман-траву, рассчитывая с помощью ее запаха сделать нас сговорчивее. — Унг выплюнул жвачку из парфюмерного листа. — Однако, я уверен, гонца с вестью о появлении в лесу пророка отправили сразу, как только нас обнаружили, и сейчас была первая попытка задержать наше продвижение.
— Будут и другие?
— Непременно, пока не пожалует сам Дзонг или нас каким-то образом не доставят пред его ясные очи.
— Когда ждать гостей в следующий раз?
— Или к вечеру, или завтра утром.
— А до стана элронгов далеко? — Меня беспокоили ограниченные сроки нашей «командировки».
— Если поспешим и не будет задержек, завтра вечером подойдем к его границам, — ответил наш проводник.
— А если постараться еще быстрее?
— Тогда мы точно поднимем страшный переполох в лесу, что существенно повысит наши шансы попасть на обед к какому-нибудь крупному хищнику, — сказал савор, а чтобы согнать беспечное выражение с моего лица, добавил: — Который раза в три больше нашего рыжего гиганта и не имеет представления ни о мохнатом Гроу, ни о его пророке.
— Что же у них так плохо поставлена информационная политика? Ходишь тут, предвещаешь о скором прибытии босса, а эти некультурные гроуны до сих пор не объяснили своим четвероногим соседям, что питаться пророками — непозволительная роскошь. Нас так мало осталось!
Как и следовало ожидать, без задержек не обошлось. Баки, который весь последний час спокойно бежал рядом с Дербсом, видимо, исчерпал свой запас благовоспитанности и ни с того ни с сего бросился в сторону.
— Баки, назад! Трибунал тебя забери! — закричал Дербс и кинулся за ним.
Пришлось остановиться и ждать возвращения рыжих участников экспедиции, а вернулись они не одни. Точнее, мы увидели выходящего на тропинку лерха, у которого из-под мышки торчали задние ноги шушера.
— За что он там зацепился? — недовольно пробурчал наш очкарик, поворачиваясь боком.
Из пасти Баки торчал хвост змеи, и, если судить по его толщине, это была грюнза. Неужели шушеру мало одной встречи? Или он настолько мстителен, что теперь не остановится, пока не уничтожит всех ползающих в этом мире?
— Дербс, у него во рту очень опасная змея! — закричал я. Мы дружно прикрыли глаза и быстро отвернулись.
Однако спокойные слова хозяина расхрабрившегося зверя заставили усомниться в наших предположениях:
— Баки, отпусти бедное животное, тебе все равно столько не съесть.
То, что мы приняли за змею, на самом деле являлось хвостом огромного коротколапого существа. Если слону втрое укоротить ноги, а вместо хвоста прикрепить анаконду, его задняя часть будет выглядеть примерно так, как появившееся из густых зарослей нечто.
Шушер был явно не согласен с мнением хозяина по поводу собственного аппетита, поскольку совершенно не собирался отпускать добычу. И весь его вид недвусмысленно сообщал: «Все съем! Все! Только бы не упустить!»
— Баки снова не слушается командира? — назидательно произнес ефрейтор, поставив рядового на землю.
Шушер приник к земле, прижал единственное ухо, но зубы не разжал.
— Раз ты так, тогда Дербс уходит, а с тобой поговорит Серж. — И лерх указал на меня пальцем. Надо же! Наш гигант, оказывается, тоже заправский интриган!
Я принял игру, задуманную лерхом, и медленно двинулся к этому мелкому воплощению троглодита. В глазах Баки отразилось такое отчаяние, что на мгновение мне его даже стало жалко. Пустынный хищник выплюнул хвост мирного животного, когда между нами оставалось не более шага. Так удачливый рыбак бросает удочку, когда пойманная рыба угрожает утащить его в воду. Через мгновение охотник снова оказался на руках своего хозяина, а его несостоявшийся обед медленно скрылся в зарослях.
— А шушер у вас непростой. — Унг пристально посмотрел на зверюшку.
Я чуть не рассмеялся. А кто у нас в отряде простой? Белый черт или лерх, умеющий говорить сразу
