не позволят ли ему уже сегодня перебраться в кабинет Билла. Найджел сидел с расстегнутым воротником, даже не пытаясь спрятать свежий след от засоса.
«Вам незачем спешить на родину, — подумал о них Билл. — Зачем? Здесь каждый из вас — мистер Харизма. Здесь вы — Брэд Питт и Эррол Флинн в одном лице. Шанхай успел внушить вам мысль о вашей избранности».
Пока охранники вели его по коридору, спускались с ним в лифте и снова вели к выходу из небоскреба, Билл думал о молодом человеке, считавшем, что ему принадлежит весь мир. Надо только протянуть руку и взять. Он никогда не думал, что может больно упасть и разрушить свою семью. Как и те двое новеньких, он считал себя избранным.
Да, Билл Холден, ты считал себя избранным. Вплоть до самого недавнего времени.
В квартире пахло свежей краской и обойным клеем. Пахло переменами.
Билл поставил пустой дипломат у порога и вошел в комнату Холли. Бекка клеила новые обои. Дочь сидела на полу и листала книжку. Одна стена уже была готова, и оттуда на Холли глядели ее принцессы из диснеевских мультиков: Белоснежка, Русалочка, Золушка, Спящая красавица, Белль.
Холли улыбнулась отцу, радуясь его столь раннему возвращению.
— Спроси у папы, — предложила ей мать. — Папа должен знать.
— Пап, а как называют маленьких пингвинов? — спросила Холли.
Мысли Билла находились сейчас очень далеко от маленьких пингвинов.
— Послушай, папа, — настаивала дочь. — У маленьких лошадей есть свое название. У маленьких коров тоже. И у маленьких овец. Значит, у маленьких пингвинов тоже должно быть какое-то название, а я его не знаю.
— Я
— Какая разница? Все равно не знаю! — с детской логикой ответила Холли.
Билл поднял дочь. Снова потяжелела. Ощутимо потяжелела. Стала более краснощекой и крепкой. Начинает постепенно заявлять миру о себе.
— Ангел мой, я сейчас не помню, как зовут маленьких пингвинов. Но я обязательно вспомню.
— И тогда мне скажешь?
— Непременно. — Билл опустил дочь на пол и повернулся к Бекке. — Давай поговорим.
— Вначале я хочу тебе кое-что показать.
В ее поведении появилась какая-то скованность, и он подумал, что, возможно, так будет всегда.
В гостиной стоял включенный ноутбук. Бекка подвела мужа к компьютеру и села перед дисплеем.
— Смотри.
Это был он-лайн каталог элитной шанхайской недвижимости. Роскошные дома. Дома для семьи партнера фирмы «Баттерфилд, Хант и Вест».
Бекка вращала колесико мыши. Картинки медленно проплывали перед Биллом и исчезали на границе экрана…
ВЕСТВУД-ГРИН. ЗАКАНЧИВАЕТСЯ СТРОИТЕЛЬСТВО ТАУНХАУСОВ С ИЗУМИТЕЛЬНЫМ ВИДОМ НА ОЗЕРО. ДОМ, КОТОРЫЙ ЗАТРОНЕТ ВАШЕ СЕРДЦЕ.
Скорее всего — экопоселение, которые с недавнего времени становились все популярнее.
Еще картинка.
КАЛИФОРНИЯ В ОКРЕСТНОСТЯХ ШАНХАЯ. УГОЛОК САНТА-ФЕ. ИЗЫСКАННО МЕБЛИРОВАННЫЕ ВИЛЛЫ В ИСПАНСКОМ СТИЛЕ. КАЖДАЯ ИМЕЕТ САД. ВСЕГО ПОЛЧАСА ЕЗДЫ ОТ АЭРОПОРТА ХУНЦЯО.
— Я больше не хочу жить в «Райском квартале», — сказала Бекка.
Это звучало как констатация факта. Как условие.
— Не желаю больше здесь жить, — повторила она. Бекка обернулась к нему. У нее появился новый взгляд, чем-то напоминавший тонкую корку на ране. Чуть задень, под ней — горечь, настороженность, обида. Если рана и затянется, то очень нескоро.
— Нового дома… не будет. Партнерства… тоже не будет. — Билл понурил голову, ощущая странную кислятину во рту. Вкус унижения. Вкус стыда. — Я потерял работу.
— И всего-то? — Бекка вновь повернулась к ноутбуку. — Я думала… другое.
Билл не сразу понял. Она подумала, что он от них уходит. Теперь Билл знал: он никогда от них не уйдет. Если Бекку не устраивает жизнь с ним, ей придется самой оставить его. Ее пальцы бегали по клавиатуре.
— Но ведь тебя собирались сделать партнером. Сказано было без раздражения, без недовольства. Как будто он обещал что-то купить по дороге и вдруг забыл.
— Прости меня, Бекки. Я очень виноват перед тобой. Я разочаровал тебя во всем, в чем только мог.
Бекка торопливо уничтожала файлы. Зацепив указателем мыши очередной «дом мечты», она тащила картинку в корзину, находившуюся в правом нижнем углу экрана.
— Это всего лишь работа, Билл. Ты найдешь другую.
Она не понимает! Неужели она не понимает, как много все это для него значило?
— Теперь мы вынуждены вернуться в Англию. В ту жизнь, от которой мы так хотели избавиться…
— А разве кроме этой фирмы нет других? Ты обязательно найдешь себе работу. Трудолюбивые, опытные юристы нужны везде.
— Но Холли… она привыкла к своим здешним друзьям.
— Ей уже пять лет, — сердито оборвала его Бекка. Наконец-то у нее появилась возможность рассердиться. Казалось, она даже рада этому. — Холли уже пять лет. Ничего страшного. Заведет себе новых друзей. Пусть привыкает: ей это придется делать всю жизнь. Мы когда-то привыкли. Привыкнет и она.
Вспышка гнева прошла. Бекка прижала ладонь к его сердцу.
— Самое главное — мы вместе. Наш дом — он не в Лондоне и не здесь. Наш дом — это мы. Куда бы мы ни отправились, мы несем его с собой. Наш дом — это ты, я и Холли. Мы втроем. Теперь я это понимаю. — Она коснулась его лица. — Билл, неужели ты этого еще не понял?
Билл заморгал, отгоняя жгучие, внезапно хлынувшие слезы.
— Я думаю, тебе придется снова в меня влюбиться, — проговорила Бекка. Она говорила спокойно, и глаза ее были сухими. — Мужчина и женщина. Муж и жена… Нам обоим придется снова влюбиться друг в друга. Иначе… иначе все теряет смысл.
Вечером, когда Холли давно уже спала и ей со стен улыбались принцессы, Билл постоял, слушая ее ровное дыхание, затем вернулся в большую спальню. Там он сел на кровать и смотрел, как Бекка раздевается. После сказанного у компьютера они почти не говорили ни о том, что случилось, ни о предстоящем возвращении в Лондон. Они оба подустали от разговоров. Слишком много слов. Бекка сняла с себя все и подошла к мужу. Билл по-прежнему сидел одетым и глядел на нее. Они и сейчас ничего не сказали друг другу. Слова нужны супругам, где постель — продолжение супружеской жизни. А они хотели быть влюбленными.
«…Моя жена», — только и успел подумать Билл, проваливаясь в сон.
Глава 30
И все-таки он увидел ее еще раз.
Случайно, в районе Бунда, напротив отеля «Мир». Билл возвращался домой, закрыв свой банковский
