Тайные науки Гитлера. В поисках сокровенного знания древних

Heilige Linien («священных» или лей-линий). Последовали новые изыскания, и возникла целая школа сакральной географии, важнейшие труды которой принадлежат перу таких специалистов, как Гопман, Рёриг, Мюллер, Герлах и Брокпалер. Основа для психической геомантики Гиммлера была заложена.

^{Созвездия древних саксов по Отто Зигфриду Рейтеру}

Подобно многим древним искусствам, геомантика имеет и более глубинную, более эзотерическую сторону. Недостаточно просто проложить линии на местности, ориентируя их по положению восхода Солнца и Луны. В столь непростом вопросе должна присутствовать некая более сложная подоплека. Альфред Уоткинс, один из крупнейших английских исследователей связанных между собою мест, обнаружил, что составной частью системы являлись сигнальные костры. В древние времена, задолго до изобретения семафорного телеграфа, а позднее телекоммуникаций, в заранее обусловленных точках зажигали костры, предупреждая таким образом о приближении захватчиков. Еще в 1570 году Вильям Ламбарде в своей книге The Perambulation of Kent («Границы

^{Древний языческий храм в Упсале, Швеция. Нацистские геоманты верили, что такие здания строили на местах скопления земных энергий}

графства Кент») опубликовал карту, показывающую линии, вдоль которых разжигали сигнальные огни в этом графстве. Раскритикованная за разглашение государственных секретов, его книга всё же заставила пересмотреть отношение к уже отмиравшей тогда системе сигнальных огней — и своевременно, ибо это способствовала разгрому испанской Непобедимой Армады в 1588 году.

Продолжая работы в этом направлении, Уоткинс обнаружил, что в Великобритании традиционными местами постройки маяков служили начальные или конечные точки лей-линий. Английские маяки также были связаны и с колокольнями. Западная колокольня церкви замка Доувер есть не что иное, как настоящий римский маяк, или Фарос. Подобные сторожевые башни на найденных им священных линиях обнаружил Тейдт. Многие из загадочных круглых колоколен Восточной Англии, построенных еще до того, как были возведены церкви при них, тоже, как принято считать, являются бывшими маяками или сторожевыми башнями.

Важная роль этих линий как системы связи в обеспечении безопасности нации была неотъемлема от их сакральной функции. Тейдт сумел проследить связь священных линий не только с маяками или сторожевыми башнями, но и со звуком. Он сообщает, что ранние христиане в первое время топили колокола, принадлежавшие их прихожанам-язычникам, в озерах, а позднее переосвятили эти языческие святыни и стали развешивать их на колокольнях. Названия многих мест, расположенных на найденных Тейдтом лей-линиях, вызывали ассоциации со звуком — например, Flotpfeife (Флётпфайфе, «Пение флейты»), чрезвычайно значимое место, название которого убедило Тейдта в том, что возжжение сигнального огня сопровождалось звуковым сигналом. Другие напоминающие о звуках названия — Клокенбринк, Доенберг, Хейлмейер — он рассматривал как дополнительное доказательство того, что язычники древности использовали звук в ритуальных целях. Техника противодействия злым силам с помощью звука и света хорошо известна. Принцип «колокол, книга и свеча» повсеместно использовали христианские экзорцисты, не менее широко практиковалось и использование до и во время религиозных церемоний колоколов, гонгов, трещоток, свистков, фейерверков, барабанов, криков, песнопений, молитв и гимнов. Куда бы ни отправлялись святые отцы кельтской церкви в Британии и Ирландии, они носили с собой ручные колокольчики. Звук колокольчиков создавал благоприятную психологическую обстановку, отгоняя нечистую силу. Хотя Тейдт, по-видимому, не осознавал, насколько важен звук как фактор воздействия на психику на священных линиях, высокопоставленные офицеры СС, обученные нацистскому оккультизму, несомненно, понимали это.

В работах Тейдта и его коллег содержалось именно то, что требовалось нацистам. Исследование древней религии тевтонов показывало, что дохристианская Германия обладала естественной религией, куда более близкой к природе, нежели религии людей двадцатого столетия. Эта старая религия конкретизировала место человека в божественной схеме, показывая его магическую связь с космосом. Религия, наука, магия и политика в те времена были объединены в простую картину мира. Возродить это положение дел и было целью нацизма.

Одним из фундаментальных направлений в выработке новых подходов к доисторической эпохе было открытие заново несомненных астрономических талантов древних. В 1921 году, как раз тогда, когда Люгеринг и Тейдт начинали свои геомантические исследования, Вилиброрд Кирфель опубликовал монументальную книгу Die Cosmographie der Inder («Космография индусов»). Основываясь на достоверных источниках, Кирфел доказал, что древние арийские племена Индии обладали поразительно глубокими знаниями о Вселенной, облеченными в форму цельной, сложной и последовательной космологии. Это открытие появилось в наиболее подходящий момент и соединилось с новейшими находками в области астроархеологии,[8] ориентации мегалитических сооружений и лей-линий. Недолго оставалось ждать момента, когда появятся аналогичные открытия в области астрономии древней Северной Европы.

Человеком, который произвел революцию в изучении древней европейской астрономии, стал Отто Зигфрид Рейтер. Рейтер родился в Леере (Восточная Фризия) в 1876 году и был сыном преподавателя морской навигации. После изучения гуманитарных наук в высших учебных заведениях Альтона и Лейпцига Рейтер поступил на работу в Государственную почтовую и телеграфную службу. Успешно продвигаясь по служебной лестнице, он стал директором телеграфа в Бремене, с какового поста и ушел в отставку в 1924 году. Беря урывками уроки у националистически настроенного археолога Коссинны, Рейтер заинтересовался древнескандинавскими сказаниями, Эддой, и к 1922 году написал большую книгу под названием Das Ratsel der Edda («Загадка Эдды»). В ней он связал космологию древних обитателей Севера с индийской космографией как частью той же индоевропейской, или арийской, традиции. Он обнаружил, что различные числа в Эдде (например, количество эйнхериев, гвардейцев Одина) связаны с югами (космическими эрами) индийской мифологии. В Рагнарёк,[9] Судный день, по 800 эйнхериев выйдут из 540 ворот Валгаллы на битву с волком Фенриром и богом тьмы Доки. Таким образом, их общее количество составит 432 000, что совпадает с числом лет в Калиюге — последней эпохе человечества, за которой последует разрушение мира. Число 432 000, между прочим, было ключевым и в оккультной космологии мадам Блаватской. Такое удивительное совпадение подвигло Рейтера к усиленному изучению древней астрономии Северной Европы. В 1934 году его исследования завершились публикацией его magnum opus — книги «Germanische Himmelskunde» («Древняя германская астрономия»).

В этой книге Рейтер с фантастической эрудицией реконструировал созвездия, навигационные методы и астрономические системы древней Северной Европы. Он показал, что астрономический фактор определял выбор мест расположения деревень и навигационные приемы викингов, чьи длительные легендарные путешествия через Атлантику воспеты во множестве саг. Рейтер заново открыл почти забытые писания средневекового исландского астронома Одди Нельгасона, «Звездного Одди», чья работа и по сей день остается не переведенной ни на немецкий, ни на английский языки. Девять лет Рейтер изучал этот колоссальный труд, но ни строчки не публиковал он без серьезных доказательств, о чем свидетельствует библиография, содержащая свыше 600 ссылок. Подобный tour-de-force [подвиг (фр.). — Ред. ], фундаментальный и академичный, оказался для нацистских пропагандистов даром богов. Доказательства столь высокого уровня вызывали «доверие к другим вопросам древней германской истории, приводили к осознанию того, что наши германские предки были людьми не только благородными и озаренными духовно, но также далеко продвинулись в своих научных познаниях», — писал Дж. Хогребе в 1936 году по случаю 60-летия Рейтера. Успех Рейтера в нацистской Германии создал ему после войны массу проблем, поскольку бывшего сотрудника National-sozialististiche Monatshefte («Национал-социалистического ежемесячника») едва ли кто-то мог воспринимать всерьез, и его