краткого сообщения как громом поразило всех присутствовавших это ужасное известие. В Большом театре, вмещавшем свыше 4 тысяч человек, произошло что-то невообразимое. Послышались крики и плач мужчин и женщин.
Горестное событие всколыхнуло весь мир, а первое советское государство погрузилось в траур. Психолог профессор М.П. Павлович, член коллегии по делам национальностей, писал о глубочайшем общенациональном трауре по поводу кончины В.И.Ленина: «Мне самому приходилось видеть, как на многочисленных митингах выносили десятки беспартийных мужчин и женщин, падавших в обморок во время докладов об Ильиче <…> Сами рабочие вносили предложения отказаться на две и более недели от посещения всяких увеселений. Вот эта-то беспартийная масса, привыкшая выражать свое чувство скорби также и внешним образом, она и применила ношение траура по Владимиру Ильичу, она-то и выбросила на дома десятки тысяч аршин черной и красной материи. Люди <…> выразили свое горе так, как они привыкли его выражать»[333].
Свое отношение к смерти В.И.Ленина выразили и известные люди за рубежом. Так, французский писатель и общественный деятель Ромен Роллан писал в те дни: «Я не разделяю идей Ленина и русского большевизма <…>, но я придаю огромное значение великим личностям и горячо восторгаюсь личностью Ленина. Я не знаю более могучей индивидуальности в Западной Европе»[334]. Бертран Рассел, английский философ, в 1924 г. написал: «Смерть Ленина лишает мир единственного великого человека <…> Можно полагать, что наш век войдет в историю веком Ленина и Эйнштейна, которым удалось совершить огромную работу синтеза, одному в области науки, другому — в действии…»[335] Премьер-министр Франции Э. Эррио отозвался на смерть В.И.Ленина следующим образом: «Нет нужды указывать, как далек я <…> от ленинского учения, но я всегда восхищался его исключительными дарованиями государственного человека, его решительностью, энергией и действительно энциклопедической образованностью. Я уверен, что если бы он жил, то он бы еще многое сделал для своей страны, ибо это был человек, который умел оценивать всякое положение и находить выход из него»[336]. Один из лидеров немецкой социал-демократии Карл Каутский, который неоднократно был оппонентом Ленина, написал в январе 1924 г.: «Наши разногласия не должны делать нас слепыми к величию усопшего. Он был колоссальной фигурой, каких мало в мировой истории. Между правителями великих государств нашего времени имеется только один, который хоть сколько-нибудь приближается к нему по своей силе. Это был Бисмарк»[337].
В первые же дни свои соболезнования прислали высшие чины православной церкви, баптисты, мусульмане и еврейское духовенство.
Патриарх Московский Тихон, правда, к 1924 г. уже бывший, выражая соболезнование правительству СССР, заявил: «Ленин не был отлучен от церкви, поэтому всякий верующий имеет право и возможность его поминать <…> Я считал бы оскорблением памяти Ленина, его близких и семьи, если бы православное духовенство участвовало в похоронах, ибо Ленин никогда не выражал желания, чтобы православное духовенство провожало его тело». Более того, опальный патриарх счел нужным заметить: «Хотя мы и расходились с Лениным, я имею сведения о нем как человеке добрейшей и поистине христианской души»[338].
КАК ПРОХОДИЛИ ПОХОРОНЫ В.И. ЛЕНИНА? СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ В НИХ УЧАСТВОВАЛО?
Газеты, вышедшие 22 января 1924 г. извещали население Москвы и всей страны, что «прибытие тела Ленина в город состоится 23 января в час дня. Тело Ленина до похорон будет находиться в Колонном зале Дома Союзов. Доступ в зал к гробу покойного будет открыт с 7 часов вечера 23-го. О дне похорон будет объявлено особо».
Со всех концов России несметными тысячами в Москву стекался народ. Огромные толпы людей устремились к центру Москвы, сплошной поток людей в две колонны с 7 часов вечера 23 января до 27 января проходил мимо гроба Ленина. По подсчетам администрации Дома Союзов, 26 января к 12 часам дня для поклонения праху Ленина прошло около 750 тысяч человек (к полуночи их число достигает одного миллиона). В течение часа мимо гроба Владимира Ильича проходило до 25 тысяч человек. Только через почетный караул прошло более 10 тысяч человек. Наплыв делегаций, желающих нести почетный караул у гроба Владимира Ильича, был настолько велик, что, казалось, нет возможности удовлетворить всех. Однако благодаря самодисциплине и организованности этой массы, комиссии по организации похорон удалось найти выход и пропустить максимальное количество товарищей. Предполагавшийся вначале почетный караул из четырех человек был увеличен до восьми, а в некоторые моменты количество увеличивалось до 12. Смены караула, производившиеся сначала каждые 10–15 минут, были сокращены до пяти, а в некоторых случаях до трех минут, в зависимости от количества прибывших делегаций. Было зарегистрировано свыше 500 делегаций, возложены тысячи венков. В.Д. Бонч-Бруевич вспоминал: «Не успевали мы отнести поступившие венки в Георгиевский зал, как новые их горы вырастали у подножия и вокруг гроба. Многие из них были весьма оригинальны, красиво и художественно сделаны». Лучшие венки были отобраны, сфотографированы и помещены в специальный альбом. Только «отобранных» венков, которые вошли в альбом, оказалось 1070.
Церемония похорон началась 27 января в 9.00. Она была высоко организована и строго регламентирована. Так, для прохождения в Колонный зал и на Красную площадь в этот день требовалось получить особый пропуск. Комиссия по организации похорон оповещала, что сбор всех лиц, задействованных в церемонии, назначается на 7 часов утра в Колонном зале. В 8.45 основная их часть покинула зал и выстроилась по ул. Большая Дмитровка. Точное число той группы людей не называется, но, вероятно, она была немалой, если она заполонила всю улицу. В этой группе были все члены ЦК РКП(б), члены ВЦИК и Президиума II Всесоюзного Съезда Советов и т. п. За этой группой располагались все делегаты II Всесоюзного Съезда Советов, чья работа была прервана траурными днями.
В 8.55 в Колонном зале Дома Союзов остались семья Владимира Ильича, почетный караул ЦК РКП(б) и Коминтерна, члены Комиссии по организации похорон, разводящие почетного караула и товарищи по особому разрешению (например, обслуживающий персонал и делегированные к выносу рабочие). Гроб с телом В.И.Ленина из Колонного зала вынесли 8 человек: Сталин, Зиновьев и рабочие Королев, Шапков, Иванов, Попрукайло, Тарасов и Синченко. Траурная процессия двигалась от площади Свердлова до Красной. На этих площадях, а также по улицам продвижения были выстроены воинские соединения: военнослужащие 2-й Московской пехотной части, Особой кавалерийской бригады и взвод моряков Балтфлота, а также слушатели высших академических курсов РККА и Военной академии. Было одно ограничение для участия в траурном шествии: «Ввиду сильных морозов участие детей в похоронном шествии за гробом В.И. Ульянова (Ленина) воспрещается».
Войдя на Красную площадь, вся эта масса встала у Мавзолея с двух сторон от помоста. В 9.43 гроб с телом вождя установили на помосте и покрыли знаменами ЦК РКП(б) и Коминтерна. Затем прошел небольшой траурный парад, состоявший из кавалерийского отряда и отряда артиллерийских запряжек, которые пронеслись на полном ходу. А в 9.55 на Красную площадь вступили колонны. Они шли мимо помоста, не останавливаясь. Шесть часов длилось траурное шествие. «Первой движется замоскворецкая колонна, — говорилось в «Сообщении комиссии по организации похорон», — за ней — Красная Пресня, и так без конца и без счета. Многие колонны проходят площадь во главе с оркестрами <…> Время от времени в рядах демонстрантов раздаются истерические вопли женщин. Слышны рыдания и в рядах, окружающих тесным кольцом место похорон»[339].
В это же время на местах проходили многотысячные траурные митинги. Траурные собрания и манифестации прошли и во многих городах мира (Лондоне, Париже, Берлине, Праге, Варшаве, Нью-Йорке и др.). Народы Индии, Афганистана, Монголии, Индокитая, арабских стран и стран Латинской Америки выразили свою скорбь по поводу смерти В.И.Ленина.
Ровно в 15.55 с гроба сняли траурные знамена. На Спасской башне Кремля часы пробили четыре раза, и вслед за этим вызвонили траурный марш. В течение трех минут были слышны орудийные залпы, беспрерывный сигнал гудков и сирен со всех фабрик, заводов и железнодорожных мастерских.
