7
Мысли о мистере Икс неотступно преследовали Ноэля и на следующий вечер, когда он впервые воспользовался «петлей».
Он набрал один из четырех выданных ему телефонных номеров, последовало два гудка, как и предупреждал Лумис, потом он услышал, как кто-то будто бы снял трубку. Ноэль почти ждал, что вслед за этим в трубке раздастся приветственное «алло».
Ничего не случилось. Линия казалась пустой. Есть там кто-нибудь? Что ему теперь делать?
— Контакт, — неуверенно сказал Ноэль. Все правильно?
По-прежнему тишина.
— Это Приманка, — сказал он чуть громче.
Молчание немедленно было нарушено.
— Какие проблемы, Приманка?
Мужской голос казался смутно знакомым. Ноэль не был до конца уверен, но ему казалось, что это один из тех голосов, которые он слышал в промерзшей тюремной камере.
— Никаких проблем. Мне сказали поговорить с Вегой.
Ноэль не мог вспомнить, дал ли ему Рыбак кодовое имя Веги.
— Звезда будет звонить ровно через двадцать пять минут, — сказал мужчина.
— Звезда? А, это потому что есть такая звезда — Вега?
— Двадцать минут, — грубо откликнулся мужчина и исчез.
— Я хочу с ним поговорить, — внезапно сказала женщина средних лет. — Ты ещё там, Приманка? — Тон у неё был материнский, и говорила она с сильным бронкским акцентом. — У нас в досье есть все твои данные, но мы пришлем тебе кое-какие бумаги. Расписки и тому подобное. Просто подпиши их и отправь обратно по тому адресу, который будет указан на конверте. Это научное общество твоёго профиля. Ты будешь получать пенсионное пособие. Кроме того, тебе дадут медицинскую страховку, которая покрывает значительные расходы на госпитализацию и хирургическую помощь. Жизнь, боюсь, не страхуем.
— Естественно, — отозвался Ноэль, холодея внутри от её слов, а также быстроты и основательности организации.
— Пока всё, милый, — сказала она. «Чья-то тетушка, чья-то мать», — подумал Ноэль. Может быть, сидит за столом где-нибудь в офисе. — Просто распишись, где стоит крестик, — добавила она. — Пока.
«Опять кресты и „иксы“», — подумал Ноэль.
— Подождите. Я могу поговорить со Звездой на какой-нибудь линии?
— Да. На любой.
Но прежде чем прошли двадцать минут, Вега сам ему позвонил.
— В чем дело? — спросил Вега.
— Ни в чем. Я просто… Ты разве не хотел меня поводить всюду?
— Да? И что?
— Как насчет сегодня? Я начинаю в восемь. Ты тоже?
— Я сегодня в «Хватке» не работаю.
— Может, в другой раз?
— Нет. — Решительно. Потом: — Ты прав. Мы сделаем это сегодня. Я за тобой заеду. Мы где-нибудь перекусим. Потом пойдешь на работу.
Несмотря на быстроту, с которой Бадди согласился с ним прогуляться, когда он приехал, вид у него был подавленный, задумчивый, даже печальный.
С угрюмой миной он прикончил последнюю бутылку пива в холодильнике, в полглаза глядя на ту одежду, которую Ноэль представил на его обозрение. Единственным предметом, оставшимся неизменным с прошлой ночи, были джинсы Моники. Кроме них, Ноэль облачился в тесную красно-белую бейсбольную рубашку с ярко-красными рукавами до локтя, зеленую с серым нейлоновую ветровку-«бомбер»[15] и рабочие ботинки на резиновой подошве — все это он купил чуть раньше днем в маленьком, заваленном вещами армейском магазинчике, куда его направил Лумис.
— По мне, по-прежнему слишком цивильно, — сказал Бадди. — Но ты ведь по легенде с Побережья. Сойдет.
Они пообедали в переполненном ресторанчике на первом этаже магазина неподалеку от Кристофер-стрит, заняв столик у высокого окна-витрины. Ресторанчик украшали дюжины афиш вне- бродвейских постановок, о которых Ноэль никогда не слышал, и огромные мягкие лапы папоротника, свисающие с потолка и занимающие все свободное пространство, начиная с высоты в семь футов. Почти все в ресторане казались геями.
У Ноэля скопилась дюжина вопросов насчет слов, которые он слышал накануне вечером. Вега отвечал односложно.
— Что такое «штучка»?
— Ты. Или, по крайней мере, предполагается, что будешь. Горячая штучка.
— Что точно это обозначает?
— Это значит, что многие не прочь с тобой перепихнуться.
— Значит, «горячая штучка» обозначает кого-то, кто является сексуально привлекательным?
— Правильно. Что ещё?
— О чём мне говорить?
— С кем?
— С Чаффи. И с остальными.
— Ни о чём. Держи язык за зубами и помалкивай.
Это снова разозлило Ноэля, но он продолжил:
— Что находится на Шестой авеню и Двадцать восьмой улице? Я вчера видел там много голубых.
— Сауны. Бани, — пояснил Вега. — Рано или поздно тебе придется туда наведаться. Все горячие штучки так делают. Ты глазам своим не поверишь.
— Ты туда ходишь?
— Это один из твоих вопросов? — нахмурился Бадди.
— Нет, мне просто стало интересно.
— Тогда следующий вопрос.
Вечер складывался не так, как хотелось Ноэлю. Вегу трудно было разговорить. Он намеренно закрывался от Ноэля.
Следующий вопрос пришлось отложить — в ресторан вошли трое мужчин и заметили Бадди. Обрадованный этой помехой, Вега жестом предложил им присоединиться к ним с Ноэлем. Его настроение немедленно улучшилось. Ноэлю пришлось подвинуться, пока четверо мужчин обменивались приветствиями. Имена назывались слишком быстро, чтобы Ноэль успел их запомнить. Все трое новоприбывших окинули его тем взглядом, который Ноэль уже научился определять: типичный оценивающий взгляд с головы до ног. Он сделал вид, что не заметил. Вега начал рассказывать им историю о неком Тиме, которого они все знали. Двое из них наклонились ближе, стараясь не упустить ни слова.
Третий мужчина, крепкий и мускулистый, с короткими волосами, маленькими темными глазками и пышными усами, изучал меню.
— Ты родился под Рождество? — внезапно спросил он.
Ноэль сообразил, что вопрос обращен к нему.
— Нет. А что?
— Все мои знакомые Ноэли родились под Рождество. — Он проглядел меню, что-то выбрал, потом снова посмотрел на Ноэля.
— Ты с Бадди? — Потом указал на недоеденный чизбургер на тарелке Ноэля: — Как оно?
— Пережарено.
Подошел официант, последовал шквал заказов. Между тем, мистер Мускулы сказал:
— Я тебя раньше видел. Ты в какой зал ходишь?
