— Господи. Вы всё-таки сумасшедший. Я думал, он приятель мистера Икс?
— Меня заманили. У меня не было выбора. Я совершенно не хотел этого делать, можете мне поверить.
Молчание. Потом:
— Когда вы в следующий раз увидите Дорранса?
— Кто знает?
— Вы должны его увидеть. Вы вышли на контакт и вы живы. Значит, всё работает так, как я и предполагал. Вам удалось продвинуться дальше, чем всем вашим предшественникам. Разве я вам не говорил, что у мистера Икс нюх на полицейских? Он вас даже толком и не заметил. Наши дела идут отлично, так что мы должны сделать всё, чтобы они шли так и дальше. Я хочу, чтобы вы снова встретились с Доррансом. В этом особняке, если это возможно. Возможно, что его рабочий кабинет находится там же.
— Не знаю. Эрику я совсем не понравился. И Дорранс даже ещё не клюнул.
— Он же клюнул на Рэнди, так? Держитесь его, пока Дорранс не позовёт вас ещё раз.
— Но Рэнди уволится через пару недель.
— Найдите способ ещё раз попасть в этот дом, — сказал Лумис. — Мне всё равно, что вам придется для этого сделать.
Ещё ни разу он не говорил с Ноэлем в таком тоне, и Ноэлю это совсем не понравилось.
— Или кого мне придётся для этого трахнуть? — резко спросил он.
— Я этого не говорил, Приманка.
— Но вы это подразумевали.
— Ну, не могло же это быть настолько плохо. Что именно вы делали? Расскажите. Вы не?..
— Я уже достаточно вам рассказал, — откликнулся Ноэль так коротко, как только мог, надеясь этим отбить у Лумиса всякое желание и дальше обсуждать эту тему. Случившееся его тревожило, ему отчаянно хотелось с кем-нибудь поделиться, хотя бы для того, чтобы убедить самого себя, что его действительно вынудили. Лумис был единственным, кому он мог об этом рассказать, но теперь Ноэль отчаянно жалел, что вообще об этом заговорил.
— Парни часто так делают, — сказал Лумис беззаботно.
— Очевидно. — Неужели Лумис не понимает, что дело не в этом?
— Я хочу сказать, для этого вам не обязательно быть гомосексуалистом. Многие парни так делают, когда поблизости нет женщин. В тюрьме. На флоте.
— Мне все равно, — сказал Ноэль. Рыбака там не было, Эрик не смотрел на него через маленькое окошко в двери, Рэнди не обвивался вокруг него удавом — откуда ему знать?
— Я не шучу, Приманка, у меня был приятель, он служил в Японии после войны. Громадный такой блондин. Швед он был или что-то в этом роде. И вот заходит он в такое заведение, с гейшами, а там никогда никого похожего на него даже не видели, так? Поэтому все девки напуганы до смерти, считают его чуть ли не демоном. И они отправляют к нему чьего-то братца-подростка, одетого и накрашенного, как одна из них. Швед пьян от рисовой водки. Так что пока он не закончил с парнишкой…
— Мне все равно, — повторил Ноэль, уже не скрывая раздражения. — Запишу в счёт нового опыта. Ну, знаете, для книги. Эмпирическое исследование. Подражание аборигенам. Большой антропологический прорыв, как сказал бы Бойл. Можно мне уже повесить трубку?
— Конечно. Конечно. — Лумиса явно озадачил его тон. — Но держитесь поближе к Доррансу, слышите?
— Я постараюсь.
— И будьте осторожны, хорошо? Если вам захочется кого-нибудь трахнуть, делайте это потише.
— Я только что кого-то трахнул.
— Вы поняли, о чём я. Спокойной ночи, Приманка.
8
— Если тебе некогда, я могу отвезти, — предложил Ноэль.
Они с Чаффи сидели в нижнем кабинете в «Хватке». Рик с головой погряз в бумагах, касающихся открытия нового клуба: строительных контрактах, счетах, сметах и письмах от поставщиков.
— Это сэкономит время, — согласился Рик. — Тебе нравится там бывать, да?
— А тебе нет?
— Не особенно. Слишком шикарно на мой вкус.
— Последний раз, когда я там был, мы посмотрели «Красавицу и чудовище», а я услышал два альбома Чарли Паркера, которые никогда официально не выходили. Не говоря уже о прочих прелестях — например, о первосортной травке из Акапулько и чистейшем кокаине в городе, который просто сам просится, чтобы его вынюхали.
Ноэль знал, что Чаффи и так в курсе, что у Рэдферна водятся хорошие наркотики и другие развлечения, но всё равно хотел удостовериться, что Рик считает их единственной причиной его визитов в этот дом.
— Чушь, Каммингс! Я знаю, зачем ты на самом деле туда ездишь.
Ну вот, подумал Ноэль. Вега рассказал ему, что я работаю на «Шёпот». Вот и всё. Потому что если он знает, то и мистер Икс тоже.
— Ну, так расскажи мне, — предложил он легко, шутливо, но ему пришлось подвинуться ближе к столу, чтобы Рик не видел, как неожиданно задергалось у него левое колено. Офис показался тесным, словно могила. На коже выступил пот. Рик продолжал улыбаться.
— А я знаю. — Рик оставался небрежным.
— И что же ты знаешь? — спросил Ноэль, стараясь сохранять такой же легкомысленный тон.
— Ну, у меня же есть глаза. Ты ищешь себе богатого парня. У вас с Эриком все на мази, так?
На него в миг нахлынуло облегчение.
— Смеёшься? Ты же был там, когда мы познакомились. Он меня не выносит. Это как огонь и вода.
— Или огонь и масло. Один питается от другого.
— Ничего подобного. Я туда езжу, потому что мне нравятся тамошние развлечения. Будешь меня за это винить?
— Я всё равно думаю, что ты мне мозги пудришь. Вот, держи. На. — Чаффи вручил ему конверт.
— Это же не обязательно везти сразу, да? — уточнил Ноэль. — Я хотел ещё домой заехать. Ну, в порядок себя привести.
— На случай, если вода и огонь всё-таки решат смешаться?
По дороге к себе Ноэль остановился у газетного киоска в трёх кварталах от дома. Когда он вошёл, у прилавка стояла женщина и разговаривала с хозяином. Другой покупатель — мужчина — разглядывал длинную полку с книгами в мягких обложках. Ноэль взглянул на них, подошел к прилавку, положил на него полученный от Рика конверт, небрежно накрыл его курткой и отошел к книжной полке.
Минуту спустя женщина покинула киоск, а хозяин скрылся в задней комнате. Как и было запланировано, конверт исчез вместе с ним. Ноэль знал, что агент «Шёпота» сейчас снимает фотокопии с содержимого, чтобы потом записать всё это на микрофильм. Весь процесс редко занимал больше пяти минут, но Лумис настаивал, чтобы к нему подходили с особенной осторожностью.
Ноэль оглядел книги, потом выбрал несколько журналов и принялся их пролистывать.
— Вот этот посмотри, — предложил второй покупатель. Он протягивал Ноэлю эротический журнал. Ему было, наверное, около тридцати пяти. Румяное, приятное лицо, маленькие светлые усики, длинные, чуть вьющиеся рыжеватые волосы. Одет в дорогой костюм — французский или итальянский — с одним из этих убийственных шелковых галстуков за сорок баксов, которые продаются только на Мэдисон-авеню.
— Спасибо, я его уже видел.
