подобрал ключик к Эмили. И теперь у него есть повод еще раз ей позвонить. Как только он что-нибудь разузнает.
Колин снова был тут, как будто ничего не произошло. Прислонился к шкафчику, ухмыльнулся Нику в лицо и, тряхнув головой, разбросал дреды по плечам.
— В жизни не было такой ангины, — произнес он, показав на платок. — Даже по телефону говорить не мог. Хрипел-сипел.
По лицу Колина Ник пытался понять, не врет ли тот, но так ничего и не заметил.
— Беттани никогда еще так не злился, — наконец сказал он. — Почему ты не предупредил его, что заболел?
— Да я совсем расклеился. А старику не стоило так кипятиться.
Теперь Ник особенно осторожно подбирал слова:
— Наверняка твоя болезнь сильно заразна. Позавчера на тренировке нас было только восемь. Абсолютный антирекорд.
Если Колин и удивился, то ничем этого не выдал:
— Ну, вполне может быть.
— Джером тоже отсутствовал.
У друга чуть дрогнули веки, выдавая внезапно пробудившийся интерес, и Ник тотчас этим воспользовался:
— Кстати о Джероме. Слушай, что ты ему в последний раз передал?
Ответ прозвучал как выстрел из пистолета:
— Новый альбом Linkin Park. Прости. Знаю, надо было тебе тоже дать переписать. Завтра получишь, о'кей? — с этими словами он захлопнул дверцу шкафа, сунул под мышку учебники по математике и вызывающе посмотрел на Ника. — Ну, пошли?
Одним рывком Ник стряхнул с себя странный ступор, в который впал, когда услышал объяснение Колина. Linkin Park! Неужели он сам себе внушил весь этот заговор? Что, если фантазия сыграла с ним злую шутку и ребята не ходили в школу просто из-за эпидемии гриппа?
В принципе, если посчитать, то занятия пропускали немногие. Зайдя в класс перед самым звонком, он быстро окинул всех взглядом. Отсутствовали «кружевница» номер два, еще Джером, Хелен и тихоня Грег. Остальные сидели за партами, и вид у них был более или менее заспанный.
О'кей, подумал Ник. Значит, он все просто вообразил. Никаких страшных тайн, всего лишь Linkin Park. Он посмеялся над самим собой и повернулся к Колину, чтобы описать ему вчерашний приступ тренерской ярости.
Однако друг не обратил на него никакого внимания: он пристально смотрел на Дэна, который сидел на своем привычном месте у окна. Дэн поднял четыре пальца, старательно пряча их за своим животом. Колин восхищенно взметнул брови и вытянул в ответ три пальца.
Ник поглядывал то на одного, то на другого, но, прежде чем он успел спросить Колина, что означают эти жесты, в класс вошел мистер Форнери. Весь следующий час учитель так старательно втолковывал им важнейшие математические проблемы, что к концу занятия у Ника просто не осталось времени подумать о трех, или четырех, или скольких бы то ни было пальцах.
2
На кухонном столе лежали деньги и список покупок невероятной длины. Матушка с ее искусством делать перманентную завивку была теперь нарасхват — такое ощущение, что осенью все женщины в Лондоне вдруг решили обзавестись локонами. Наморщив лоб, Ник изучал список. Бесконечная замороженная пицца, лазанья, рыбные палочки и блюда из готовой лапши. Похоже, в ближайшее время матушка ничего готовить не собирается.
Он вздохнул, взял три большие сумки и направился в супермаркет. Снова вспомнились и жест Дэна, и молчаливый ответ Колина. Может, ему приснилось?
— Тебе просто скучно, старик, — сказал тогда Джеми. — Нужно найти занятие по душе или подругу. Хочешь, я договорюсь с Эмили о свидании?
Ник схватил тележку и попытался отбросить все мысли о школе. Джеми прав, надо решать реальные проблемы. Например, как ему, ради всего святого, дотащить двадцать бутылок воды, которые матушка внесла в список?
Когда на следующий день Ник вошел в школу, воздух там гудел от волнения. В фойе никогда еще не было столько учеников одновременно: они стояли небольшими группками, шептались, тихо переговаривались, их болтовня сливалась в сплошную звуковую пелену, и Ник ни слова не мог разобрать. Всеобщее внимание привлекли двое полицейских, которые уверенно прошли по коридору, ведущему в кабинет директора.
В углу неподалеку от лестницы Ник обнаружил Джеми, оживленно беседовавшего с «кружевницей» Алексом, Рашидом и еще каким-то парнем, чье имя он не сразу и вспомнил. Ведь Эдриану, так его звали, было тринадцать лет, и обычно он не общался со старшими. Но Ник его узнал, потому что о семье Эдриана много сплетничали, когда он два года назад перешел в их школу. Его отец, говорят, повесился.
— Привет! — Джеми размашистым жестом подозвал друга. — Во дела сегодня творятся!
— Что фараоны делают в школе?
Джеми осклабился:
— Да преступники тут у нас завелись. Негодяи. Шайка воров. Девять компьютеров слямзили, новенькие ноутбуки, все, что было приготовлено для занятий информатикой. Теперь вот, видишь, копы осматривают компьютерный класс, ищут следы.
Эдриан кивнул.
— А ведь класс накануне закрывали, — робко ввернул он. — Мистер Гарт рассказывал это полицейским, я сам лично слы…
— Заткни пасть, детка, — прорычал Алекс.
Его угри так и светились — переволновался, предположил Ник. Внезапно ему дико захотелось влепить затрещину этому идиоту. Чтобы только не видеть его, он повернулся к Эдриану:
— Дверь была взломана?
— Нет, в том-то и дело, что нет, — живо отозвался тот. — Дверь была отперта. Должно быть, кто-то стащил ключ, хотя мистер Гарт говорит, что это невозможно, все три ключа на месте, и один из них он всегда носит с со…
— Ник?
Чей-то тихий голос прервал словоизлияния Эдриана, чья-то рука с наманикюренными ноготками легко легла на плечо Ника. Эмили, на долю мгновения подумал он, но тотчас поправился. Эмили никогда не носила по три кольца на каждом пальце и не пользовалась духами с таким пряным ароматом.
Он повернул голову и взглянул в голубые глаза Бринны. Как лужицы воды.
— Никочка, ты знаешь… Я думаю, мы могли бы… только наедине, без зрителей…
Алекс язвительно ухмыльнулся и облизнул губы, так что Ник мысленно сжал кулаки.
— О'кей, — отозвался он, — но только на пару минут.
Похоже, его раздражительный тон ее не смутил, а если даже и смутил, то она сделала вид, что ничего не заметила. Бринна симпатичная, кто бы сомневался, но она ужасно болтлива и, как полагал Ник, глупа как пробка. Теперь, покачивая бедрами и стуча шпильками, она тянула его к лестнице, которая вела вниз, в спортзал. В эти часы там еще было безлюдно.
— Ну же, Ник, — шептала она. — Мне очень хочется кое-что тебе дать. Это безумно круто, честное слово.
Она расстегнула молнию сумочки, висевшей на плече, но почему-то медлила.
Ник оцепенело уставился на нее. Он уже догадывался, в чем дело, и еле удерживался, чтобы не
