– А вот это напрасно, такие вещи нужно помнить. Это в моем возрасте такой склероз простителен, а вам еще рано, вы еще молодой, – вставил шпильку сенатор. – Остыньте, капитан. Никого из штабных офицеров флота, кроме вас, у меня нет.
– Я не штабной, – набычился Вольдемар.
– Тогда напомните мне, сколько времени вы при штабе отираетесь?
– Почти год.
– Вот именно, год. За это время вы уже должны были понять механизм функционирования штаба и узнать в нем те места, из которых можно получить необходимую информацию и как это сделать, не привлекая лишнего внимания. У вас хорошие способности к анализу информации и прогнозированию. И самое главное, вы – единственный офицер в штабе флота, которому мы можем полностью доверять.
– А вы не торопитесь с этим расчетом, господин сенатор?
– Пусть лучше полежит у меня в столе, чем его не окажется в нужный момент.
– Сколько времени у меня есть?
– Месяц вас устроит?
– Господин сенатор!
– Хорошо, два.
– Я предложил вам сделать расчет корабельного состава флота для мирного времени. А вы что написали?
– А что? – включил дурака Вольдемар.
– Это же программа нового кораблестроения на ближайшие пять лет. Причем на нее потребуется не меньше средств, чем идет сейчас.
– Скорее даже потребует увеличения, – уточнил Дескин.
– И где мы возьмем на нее деньги?
– Не знаю. В государственных финансах я разбираюсь плохо. Скорее это ваша епархия, господин сенатор.
«Господин сенатор» недовольно сверкнул очками.
– Вот объясните мне, зачем вам нужно построить полсотни новых сторожевиков при одновременном сокращении старых? Чем вас «Беркуты» не устраивают? Мне кажется, это вполне современные корабли.
Вольдемар удобнее устроился в кресле и приготовился к долгим объяснениям:
– Старые «Соколы» служили Республике почти пятьдесят лет, и никто на них не жаловался. Жалобы посыпались, как только началась большая война. И мы начали строить «Беркуты», которые сейчас всех устраивают. Но как только война закончится, сразу найдется масса недовольных ими. Основная разница между двумя этими проектами в том, что «Сокол» – это корабль мирного времени, а «Беркут» – военного.
– Чем военный корабль мирного времени отличается от военного корабля военного времени? – удивился Тасселер.
– Другие приоритеты. В мирное время важны срок службы корабля, стоимость эксплуатации, удобство размещения экипажа, заложенные в проект возможности модернизации. Во время войны на первый план выходят стоимость и скорость строительства, мощность вооружения, защищенность. Сейчас «Беркутам» прощают все: и неудобное размещение экипажа с минимальным комфортом, и низкий ресурс основных агрегатов, и высокие эксплуатационные расходы. Зато их можно строить быстро, дешево и много. А экипажам они дают больший шанс на выживание в условиях ведения боевых действий.
– То есть вы хотите сказать, что из-за слегка повышенных эксплуатационных расходов и того, что экипаж желает размещаться не в четырех-, а в одноместных каютах, нам придется перестраивать весь флот? – продолжал недоумевать сенатор.
– Не весь. Только малые корабли, для них эта проблема стоит особенно остро. Если завтра боевые действия прекратятся, то через три-четыре года нам придется списывать первые «Беркуты» по причине полного износа корпуса. В конструкции их корпусов заложен низкий запас прочности, и они наспех построены из дешевых материалов. Сейчас на это никто не смотрит, корабли погибают быстрее, чем изнашиваются. В мирное время они быстро исчерпают ресурс, и нам все равно придется строить новые.
– Кажется, начинаю понимать, никогда не задумывался о таких нюансах. А что с крупными кораблями? Вы рекомендуете вывести их в резерв?
– Совершенно верно. Проект крупного корабля разрабатывается довольно долго. Все, что мы построили до сих пор, построено по довоенным проектам. К тому же и строится такой корабль долго, а контроль качества строительных работ намного строже. А вот корпуса недостроенных крейсеров придется разобрать. Это уже корабли «военного времени». Но на войну они не успели, а в мирное время никому не нужны.
– Представляю, какую неустойку придется заплатить фирме!
– Придется. Достроить и эксплуатировать никому не нужный корабль будет еще дороже. Думаю, ваши бухгалтеры все посчитают без меня.
– Посчитают, обязательно посчитают, – проворчал сенатор, и Вольдемар не испытал чувства зависти к этим бухгалтерам. Тем временем Тасселер перебрался куда-то в конец файла. – А это что за прожекты? Зачем вам нужна военно-транспортная компания?
– Во-первых, туда можно будет устроить уволенных из военного флота космонавтов. Во-вторых, у флота будет резерв транспорта на случай чрезвычайных ситуаций. В-третьих, компания может зарабатывать деньги на перевозке коммерческих грузов.
– Короче, еще одна адмиральская кормушка, – сделал вывод сенатор. – А почему не предусматривается сокращение внутрисистемных аппаратов и их пилотов?
– Это очень сложный вопрос… – начал Вольдемар.
– Хотите сказать, что мне для него извилин не хватит?
– Нет, совсем не это, господин сенатор. После окончания войны на оружейный рынок хлынут десятки межсистемных кораблей, сотни внутрисистемных машин. Там же окажутся десятки тысяч людей, умеющих управлять ими, и не сумевших устроиться в мирной жизни. Накопившие жирок нейтралы не упустят возможности по дешевке обновить свои арсеналы.
– Так и будет, – подтвердил предположение Вольдемара сенатор.
– А теперь представьте, что у вас с одной стороны есть куча оружия с ограниченным ресурсом, а с другой – куча территориальных и торговых проблем с соседями.
– Вы хотите сказать, что вспыхнет масса локальных конфликтов?
– Предполагаю.
– Но при чем здесь наш флот?
– В некоторые конфликты нам придется вмешаться, и не везде обойдется только демонстрацией силы. Кое-где эту силу придется применить.
– А для этого требуется сохранить кадры, имеющие боевой опыт.
– Совершенно верно, господин сенатор.
– И все равно, вы вышли за рамки своей компетенции. В вашем опусе слишком много предположений и догадок.
Сенатор стал похож на злобного экзаменатора.
– Не нравится – давайте назад, и я пошел, – окрысился Вольдемар.
– Ну, не горячитесь, капитан. – Тасселер нацепил на себя маску профессора, пожурившего беспутного, но талантливого и любимого ученика. – Я вас больше не задерживаю, а это оставьте. Я на досуге еще раз посмотрю.
– Нам нужен на них компромат. Любой, пусть даже самый незначительный.
Помощник Уильяма Кагершема, отвечающий за связи с прессой, осторожно напомнил боссу:
– Но у нас этим компроматом забиты все компьютеры. Мы в любой момент можем…
