На том конце линии связи возникла пауза, а затем начальство нашло гениальный выход из создавшегося положения:
– Сами придумайте, только что-нибудь правдоподобное. И быстро, очень быстро, до конца рабочего дня все должно быть готово.
– Есть, до конца рабочего дня! – Вольдемар повернулся к заместителю. – Куда?! Стоять!
Попытка лейтенанта втихаря смыться из кабинета была пресечена. Однако трудовой энтузиазм обоих был безжалостно разрушен тем же начальством. Буквально через два часа, сразу после конца обеденного перерыва, приказ был отменен. Следователь прокуратуры в ходе следствия по спешно возбужденному делу арестовал корабль. К этому времени весь штаб гудел как растревоженный улей, хитом новостей было создание сенатской комиссии по расследованию аферы с утилизацией старых и строительством новых кораблей для флота.
На следующий день капитана Дескина допрашивал следователь прокуратуры, а еще через день его вызвали на заседание пресловутой комиссии. Вопросы были одни и те же, скрывать Вольдемару было нечего. Да, оба корабля были закреплены за его подотделом. Да, знал о том, что оба – переделки из предназначенных для утилизации сторожевиков. Нет, на несоответствие в документах внимания не обратил. Да, оба командно-десантных корабля не полностью удовлетворяли требованиям к проведению специальных операций. Нет, никаких финансовых документов не подписывал и даже в глаза их не видел. На этом от него отстали.
А еще через два дня и эта новость отошла на задний план, вся планета, затаив дыхание, следила за заседанием сената в прямом эфире. Первым вопросом повестки дня значилось объявление перемирия. К удивлению Вольдемара, это решение было принято почти квалифицированным большинством голосов. Разгадка крылась в дальнейшей повестке дня заседания. Вторым вопросом значился план послевоенного реформирования флота и программа кораблестроения на следующие пять лет. В озвученных цифрах капитан Дескин узнал свои предложения, но над планом кто-то еще поработал. Причем кто-то очень компетентный. А когда перешли к третьему пункту, ахнули все, кто находился у экранов. Слово дали председателю сенатской комиссии. Председатель долго и нудно излагал обстоятельства дела, но когда перешел к проекту решения, все ахнули во второй раз. Виновные в мошенничестве обязались вернуть в бюджет деньги, полученные от махинаций, на этом расследование прекращалось. Предложение прошло почти единогласно.
– Все ясно. С одной стороны, пряник дополнительных заказов, с другой – кнут уголовного преследования. Вот и пришли к консенсусу по главному вопросу.
– И что теперь будет, господин капитан?
– Все будет хорошо, Эйно, по крайней мере, теперь все останутся живы. Сколько еще до начала перемирия?
Заместитель взглянул на часы:
– Два с половиной стандартных часа.
– А последнее сообщение на ленту оперативных сообщений пришло почти два часа назад. Никто не хочет погибнуть за несколько минут до мира.
– А с нами? Что будет с нами? – лейтенанта Табера волновала не только судьба Республики, но и своя собственная.
– Количество и масштаб специальных операций резко сократятся. Подотдел расформируют, тебя вышибут в отставку, инвалида терпели только во время войны. Но война закончена, другой в ближайшее время не предвидится. Поэтому начинайте готовиться к мирной жизни, господин лейтенант почти в отставке.
– А вы, господин капитан?
– А я сам уйду. Надоело, да и устал очень.
Открыв на коммуникаторе новый документ, Вольдемар начал писать рапорт об отставке.
– Не скажу, что день сегодня добрый и рад вас видеть, но все равно заходите.
– И вам не хворать, господин адмирал.
Начальник военной разведки опустился в кресло напротив адмирала, достал из папки пачку листов тонкого пластика и бросил ее на стол.
– Читали?
Адмирал Кагершем мельком бросил взгляд на заголовок.
– Успел ознакомиться.
– В таком случае поздравляю! Из вашего штаба течет, просто хлещет.
– А то я сам не догадался. Короче, генерал, у вас есть кандидат на авторство или просто поиздеваться зашли?
– Ну что вы, адмирал! Я к вам со всем уважением, мы же с вами в одной лодке, и от известных событий мое ведомство пострадает ничуть не меньше вашего.
– Сволочи! – адмирал хватил кулаком по столу. – Еще бы два-три года, и мы сломали бы им хребет! А эти сенатские крысы украли у меня победу!
– Успокойтесь, адмирал. Что сделано, то сделано. На эти события мы повлиять не можем. – Генерал выдержал паузу и многозначительно добавил: – А может, и повлияем… Но до сенатских крыс нам сейчас не добраться, а вот до некоторых крыс в вашем штабе доберемся обязательно. Есть у меня кандидат на авторство этого документа, даже два.
– И кто же это? – заинтересовался адмирал.
Генерал опять полез в папку и вытащил еще несколько листов.
– Вот первый.
– Олвиц?! – изумленно воскликнул Кагершем. – А это кто с ним?
– Доверенное лицо хорошо известного вам сенатора. Видите, Олвиц что-то ему передает, возможно, это и есть план.
– Убью! В звездную пыль сотру! – бушевал адмирал.
Его собеседник дождался окончания приступа ярости.
– Возьмите себя в руки! Вот второй.
Второй лист адмирал встретил спокойнее.
– О том, что Дескин несколько раз был в сенате, мне уже докладывали. Насколько я знаю, сенатор Нейман его бывший командир.
– И вы знаете, чем занимаются эти два бойца в кабинете сенатора? Вспоминают минувшие дни или строят планы на будущее?
Адмирал Кагершем несколько секунд помолчал и задал вопрос:
– А на кого бы вы поставили, генерал, на Олвица или Дескина?
Генерал ответил сразу, видимо, к такому вопросу был готов:
– На Олвица. Дескин в столице всего год, за такое время серьезные связи установить невозможно. К тому же звание и должность у него маловаты для местного бомонда, а старый сенатский лис кого попало к себе не подпускает. Дескин не имеет штабного образования, а здесь чувствуется хорошая штабная школа. И в довершение, встреча Олвица явно носила конспиративный характер, а Дескин у всех на виду двери в сенат только что ногой не открывает.
– Значит, все-таки Олвиц. У него есть все: звание, должность, соответствующее образование, и связями успел обрасти.
Адмирал взял в руки листок с фотографией и пристально стал разглядывать лица на ней. Как будто хотел увидеть разгадку.
– Ну, Дескина тоже окончательно списывать со счетов нельзя. Насколько я знаю, он парень шустрый, не дурак и с информацией работать умеет, – продолжил разговор генерал.
– Значит, проверять будем обоих. Олвиц основной вариант, Дескин запасной. Оперативное сопровождение я прошу вас взять на себя. Не поручать же Олвицу следить за самим собой.
– Согласен, адмирал. Но учтите, официально мы им предъявить ничего не сможем. Статьи «за консультацию высшего политического руководства без санкции прямого начальника» в уголовном кодексе Республики нет. Так что все это тянет только на дисциплинарное взыскание, и то с большой натяжкой.
