его балахона.
- Вас? - значит, Марина с нею. Но где? Констанс оглядел окрестности, но ничего не заметил.
- Да, со мной жена президента. И она многое может рассказать.
- Хорошо, веди меня к ней... - нужно было забрать этих двух дам и запереть далеко и надолго. Сейчас избавиться от балласта по имени Марина было нереально.
Василиса потянула Констанса в сторону главного дома и очень скоро остановилась у металлического люка.
- Помоги мне, - скомандовала она. Едва крышку чуть сдвинули, девушка нагнула и закричала в темноту, - Марина, быстро вылезай!
Вот почему их и не нашли. Амбре из канализации перебило все запахи. Из люка тем временем послышалась возня и скоро появилась Марина.
- Давай, воин, - схватила Констанса за руку Василиса, - переноси нас...
Мужчина не стал сопротивляться и через мгновение его новые знакомые оказались в огромном ангаре с бетонированным полом. Они повели себя по-разному. Василиса открыв рот начала озираться по сторонам, а Марина опустилась на пол и устало воззрилась в пустоту.
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, - наконец выдала Василиса.
- В смысле? - хмыкнул Констанс.
- А, - отмахнулась девушка, - не понять тебе тонкой девичьей души.
- Так уж и девичьей? - слова вылетели сами собой.
- Ты на что намекаешь, морда религиозная? - Василиса вспыхнула от Костиной наглости.
- Прости, Васька, шутка не удалась, - Констанс постарался улыбнуться самой обаятельной своей улыбкой, - кушать хотите? Или сначала в душ?
- Опять оскорбить пытаешься? - Василиса уперла руки в бока.
- Просто констатирую факт, - пожал плечами Констанс и отпрыгнул в сторону, видя летящий в него девичий кулак. - Все-все, сдаюсь... Идем за мной...
Он повел их в свою комнату, которой не пользовался уже очень долгое время. Зато она была здесь, в ангаре, а значит, контактов с остальными магами пока удастся избежать.
- Располагайтесь, - он сгреб со стола свои бумаги, которые тут же исчезли из его рук. - Я сейчас принесу ужин.
Он вышел, подумал немного и наложил на двери запирающее заклятие. На всякий случай. Потом вытащил телефон и набрал номер Виктора.
- Господин? - услышал он.
- Я нашел их, - спокойно сказал Констанс. - Они знают про президента, поэтому планы меняются. Я увел их на базу. Буду утром.
А до этого ему нужно было поговорить со своими гостьями, сделать вид, что внимательно слушает их, особенно про президента, и уговорить молчать об этом. Это было самым сложным. Также нужно оставить их здесь под предлогом учебы. А там... Он хищно улыбнулся. Никуда эта Василиса не денется... Что же касается Марины. Ее судьба решена. Она погибнет в ближайшее же время. Может ведь какой-нибудь маг-недоучка не справиться со своей силой. А таких у него - целая группа!
***
Ане становилось все хуже и хуже. Пока еще занималась мелкими делами, кормила своих постояльцев, прибирала избу, ковырялась в принесенных Антипкой припасах, она как-то справлялась с накатывающими приступами дурноты. Но едва садилась у окошка или на крылечке, будто растворялась в чем-то неведомом, а потому страшном. Мир в момент преображался и переставал быть реальным.
Когда-то давно она испытывала такое чувство. Однажды Ане дали посмотреть кассету с 'гоблинским' переводом ее любимого фильма 'Властелин колец'. После всех трех серий она впала в ступор. Ей мерещилось, что все, что говорят вокруг нее - лишь 'гоблинский' перевод, а настоящие слова так и остаются не сказанными и не услышанными. Весь мир тогда перестал быть реальным, став лишь плохо озвученной картинкой. Приходя в школу, общаясь с друзьями, она усиленно пыталась понять, чего же на самом деле все от нее хотят и в чем подвох тех или иных слов. Тогда-то за ней и закрепилось звание 'не от мира сего'. Со временем все пришло в норму и забылось. И вот теперь мир вновь стал двоиться на видимый и иллюзорный. А уж какой из них более реален, Ане предстояло разобраться самой.
К примеру, вот она устроилась на нижней ступеньке высокого крыльца и ничего не делает, то есть, просто отдыхает после утомительной попытки постирать сарафан дедовским способом: с помощью корыта и мыла. И все вокруг видят, что она сидит, сложив стертые до волдырей руки на коленях. Ей же мерещится, что в руках появилась та самая шкатулка, найденная в подполе. Теплая, будто живая, реагирующая на ее прикосновения... Даже не надо открывать крышку, чтобы увидеть то, что покоится в ее недрах. Пушистый клубок ниток... Только не простые это нитки. Кудель тянула сама Яга, вплетая в нити сны и воспоминания своих упаренных в баньке и накормленных, напоенных медовухой гостей, вместе с прядкой их волос. Оттого клубок знает все дороги и тропинки, которые знали они. Или вот каменный, но такой изящный гребень... Аня прикоснулась к нему. Это подарок горных духов. Кинешь его на землю - горы встанут, обломишь зубчик - рассыплются в щебень. А вот морочный порошок... Взять горстку в руку, дунуть на человека и увидишь его реальный облик. Только на всех же дуть не будешь, тут уж чувства должны помочь. Кольца заветные озерной ведьмой даренные... Кинешь такое через правое плечо - водная гладь образуется. Только кольцо после этого сгинет. Ведьма же и другой навет на них наложила. Оденешь на палец любимого - будут чувства его чистыми, светлыми и глубокими как озерная вода. А потеряешь одно из них - век не видать тебе счастья. Венчальные это кольца... Вот Яга и хранила их пуще ока и даже жажда великая не могла заставить ее выкинуть кольцо. Ждала, что вот одумается царевич Иван, вернется к ней с повинной головой, тогда и кольца сгодятся. Не вернулся... Влюбился в Василису... Аня вздохнула. И вроде бы все это с нею произошло, а вроде и нет. Образы встают, стоит лишь захотеть, но смотрит Аня на них со стороны, отчужденно...
- Нет, девонька, так не пойдет... - у крыльца кряхтел леший.
Аня испуганно дернулась, пытаясь спрятать шкатулку, а только той как и не было в ее руках.
- Ты не хочешь принимать свою сущность, - качал чуть зеленеющими ветками волос леший. - Держишь ее в руках как чужое сокровище, а оно - твое.
- Я не могу, - вздохнула Аня. - По крайней мере, пока...
- Вот то-то и оно... Плохо это. Думаешь, времени предостаточно? А его нет! Чувствую я, гроза надвигается...
Аня подозрительно посмотрела в ясное синее небо. Удивительное нынче лето - жаркое, без единого дождика.
- И что мне с того? Я - не воин, не боец... Я букашки и то обидеть не могу. А представляешь - Кощей! Он же человек! Что я могу сделать?
- Эх-хе-хе-юшки... - леший закрыл глаза и застыл. Ну пень-пнем! Минут пять он молчал, погрузившись в свои мысли, потом встрепенулся, обреченно махнул корявой рукой и многозначительно вымолвил, - каждому овош-шу свой срок.
Аня только передернула плечами как от холода. А вдруг леший прав? Вдруг уже завтра тот... Всеслав, кажется, начнет жечь лес, а что она сделает? Будет терпеливо ждать просветления в его душе или опять закричит, своим ультразвуком взрывая его голову? Или сдаться ему? Может так, действительно, будет лучше. Не убьет же он ее, вдруг и правда учить будет.
- Глупая ты, зеленая еще, - будто прочитал ее мысли леший. - Сама можь кого угодно взять в обучение. Нужно лишь принять предложенные тебе знания.
...Вечер был густым и ароматным. В воздухе разлились дневное томление трав, горячечность земли, парение озера. И все это кружило голову даже такого закаленного воина как Всеслав. До сего момента он просто не замечал окружающей его красоты, как будто ее и не было. А тут вдруг накатило... Это как... Он
