Музыка кончилась. Рихард раскланялся с партнершей и хотел отправиться на поиски Отта, когда его окликнул майор Шолль.
— Неужели вам не надоел весь этот бедлам, Зорге? — спросил майор с обычной своей бесцеремонностью. — Кстати, вы для чего-то нужны его превосходительству. Вот вам благовидный предлог, чтобы смыться.
Рихард вопросительно поднял одну бровь.
— Вы, кажется, хватили лишнего, Шолль. У меня нет ни малейшего желания покидать эту волнующую встречу лучших представителей нашей великой нации.
Шолль оторопело взглянул на Рихарда и скрылся в толпе. Рихард еще раз оглядел зал. Человека, которого он искал, по-прежнему не было. «Значит, он у Отта», — решил Рихард и пошел к послу.
— А вот и доктор Зорге! Знакомьтесь!
Поджарый немец с тонким профилем, длинными, как плети, руками вскочил со стула, щелкнул каблуками:
— Полковник Шильдкнехт, офицер для особо важных поручений.
— Рихард Зорге — корреспондент «Франкфуртер цейтунг».
— Скажите, дорогой Рихард, нет ли у вас каких-нибудь срочных дел в России? — снова заговорил Отт, когда новые знакомые обменялись приветствиями.
— Мне кажется, что господин посол прекрасно осведомлен о всех заботах своих подчиненных, — ответил Рихард, скрывая свое недоумение.
— Я хотел бы надеяться на это, — самодовольно улыбнулся Отт. — Но вот господин полковник настоятельно рекомендует мне освободить вас от всего на свете и отправить в гости к русским. Он считает, что такой бесценный наблюдатель, как вы, мог бы с большой пользой провести там несколько недель и собрать интересующий вермахт материал. Как вам нравится такое предложение?
— Россия — загадочная страна, а загадки всегда будоражат воображение, — ответил Рихард. — Но боюсь, что ведомство господина полковника серьезно заблуждается, останавливая свой выбор на мне. Моя стихия — Восток. К тому же я совершенно не готов к выполнению особых поручений.
— Я ценю вашу скромность, доктор Зорге, — вмешался в разговор Шильдкнехт, — но вы явно преувеличиваете трудности. Все гораздо проще. Вот вам пример. Стоило мне один раз проехаться по Транссибирской магистрали, и я получил полное представление о ее пропускной способности. Разъезды, стрелки, станционные сооружения для опытного глаза — это настоящий клад. Теперь мы знаем об этой артерии русских абсолютно все.
— Поздравляю вас, господин полковник, — сказал Рихард. — Беда только в том, что я не создан для такой работы. Будь я на вашем месте, я наверняка проспал бы половину разъездов, не говоря уже о стрелках. Ведь ничто так не убаюкивает, как стук колес.
Громче всех рассмеялся Отт. Ему понравилась шутка Рихарда.
— Я уже говорил вам, полковник, что доктор Зорге слишком нужен здесь, в Токио, чтобы посольство могло отказаться от его услуг на какое-то продолжительное время. А уж если вам так хочется воспользоваться его услугами, то я не буду возражать, если он проинформирует вас обо всем, что касается здешних дел. Смею вас заверить, что вы получите самые точные и исчерпывающие сведения.
Полковник Шильдкнехт, казалось, только того и ждал. Один за другим посыпались вопросы. Рихард обстоятельно отвечал на них, придавая своим ответам самый что ни на есть правдоподобный вид. За долгие годы работы в Токио он уже привык к такого рода доверительным беседам. Знал он и другое: в Берлине внимательнее всего прислушивались к таким сообщениям, которые там больше всего хотели услышать. Чаще всего эти сообщения серьезно расходились с истиной, но об этом никто не догадывался. Зорге хорошо знал, что именно хотели услышать в Берлине, и поэтому многие представители германской разведки, действовавшие в Токио, считали его незаменимым человеком. Он был для них не просто источником информации. Он считался безоговорочным авторитетом, знания, опыт и осведомленность которого были предметом всеобщего восхищения. «Услугами» Зорге пользовались сразу четыре немецкие разведки. Их главари, конечно, и не подозревали, что их блестящий информатор действовал при этом с полного ведения и согласия своего Центра.
Постоянное соперничество и подозрительность, царившие среди приближенных к Гитлеру нацистских главарей, привели к тому, что многие из них старались иметь свою шпионскую агентуру как внутри Германии, так и за ее пределами. Министр иностранных дел Германии фон Риббентроп, боясь подвохов со стороны Гиммлера, Бормана и других своих «коллег», создает собственную разведку. Для этого он превращает в осведомителей почти весь персонал министерства иностранных дел. В этом ему помогает специальное доверенное лицо — старый дипломат и убежденный нацист Герман Хеньке. Хеньке подбирает надежных людей, инструктирует их. Фамилия посла Отта в его обширном досье стоит на одном из первых мест. Из Токио от Отта приходит такая информация, которая подчас вызывает неподдельный восторг Риббентропа. Иногда Отт называет источник своей осведомленности: «заслуживающий полного доверия господин Зорге». Опираясь на информацию Рихарда, фон Риббентроп поражает фюрера своей прекрасной осведомленностью в дальневосточных делах.
Но сбором внешнеполитической информации занимаются по меньшей мере еще три ведомства. Одно из них, так называемую «Организацию зарубежных немцев» — АО, возглавляет гаулейтер Боле. Боле обслуживает Мартина Бормана и лично Гитлера. И вот, отыскивая надежные источники информации в Токио, агенты Боле натыкаются все на того же «надежного человека» — Рихарда Зорге.
К Зорге приходят в конце концов и сотрудники гиммлеровского шпионского центра — представители гестапо и СД. Гестаповским гнездом в Токио руководит полковник Мейзингер. Он занимает в посольстве официальный пост — атташе полиции. Мейзингер — матерый нацистский волк, снискавший даже в среде своих единомышленников дурную славу палача и человеконенавистника. Когда кончится вторая мировая война, этот зверь в человечьем обличье будет казнен по приговору суда народов за свои чудовищные преступления в Варшаве, где он лично убивал ни в чем не повинных детей и женщин. Но пока что Мейзингер из кожи лезет вон, чтобы оказаться на дружеской ноге с влиятельным и осведомленным корреспондентом «Франкфуртер цейтунг». Он всецело доверяет Зорге, ищет в нем единомышленника. Зорге искусно играет свою роль. Мейзингера интересуют сведения о крупных политических деятелях Японии, их слабостях, пороках, подробности их интимной жизни. Рихард «идет ему навстречу». Он дает весьма нелестные характеристики многим японским милитаристам, на которых, по его сведениям, намерены были сделать ставку в Берлине.
Вполне естественно, что информация, поступавшая по всем этим различным каналам в Германию, изобилует противоречиями. Окружение Гитлера расходится в оценках политики и намерений Японии. Среди руководителей нацистских ведомств то и дело вспыхивают раздоры и распри из-за ошибок и просчетов в дальневосточной стратегии.
Но «надежный человек» Рихард Зорге не только путал карты фашистских стратегов. Каждую встречу с представителями военной, дипломатической или гестаповской разведки он использовал для того, чтобы узнать от них побольше о планах нацистов.
Он не изменил себе и на этот раз. Подробно отвечая на все вопросы, интересовавшие полковника Шильдкнехта, Рихард незаметно для собеседника взымал с него «дань» за свои услуги. Полковник был профессиональным разведчиком и не отличался чрезмерной словоохотливостью. Он говорил скупо, стараясь придать особый вес каждой своей фразе. И лишь в конце их беседы сообщил весть, от которой у Рихарда все похолодело:
— В Берлине заканчивается разработка детального плана нападения на Россию.
Рихард призвал на помощь все свое самообладание. Вот она, одна из тех минут, когда от разведчика требуется величайшее искусство скрыть свои истинные чувства, не выдать огромного внутреннего волнения. Как проглотить этот подступивший к горлу комок, если прямо в упор на тебя смотрят внимательные глаза врага? А ведь у него надо еще и выведать побольше об этих страшных планах.
— Так, значит, вы уговаривали господина посла отправить меня к русским в каске и с ранцем за плечами? — как можно более непринужденно спросил Рихард.
— О нет! — Полковник отхлебнул из рюмки глоток коньяку. — В вашем распоряжении был бы вполне достаточный срок, чтобы застать там еще мирное время. Пока что у нас есть дело в Европе. А воевать на
