Закройте пятаком глаза! — Сюда также хорошо ложится:
Байкал, Амур, за далью даль, Даешь стальную магистраль! — Гдов эту песню имел в виду?
Я сын рабочего, старинного партийца, Отец любил меня, и я им дорожил, Но извела его проклятая больница, Туберкулез его в могилу уложил. Итак, оставшись без отцовского надзора, Я бросил дом и сам на улицу пошел. А эта улица дала мне званье вора, И незаметно до решеток я дошел. И вот пошел бродить по плану и без плана, И в лагерях я побывал разочков пять. А в тридцать третьем, с окончанием канала, Решил с преступностью покончить и порвать. Приехал в город — позабыл его названье, — Хотел на фабрику работать поступить, Но мне сказали: «Вы отбыли наказанье, Так что мы просим вас наш адрес позабыть». И так пошел я от фабрики к заводу, И всюду слышал тот же самый разговор… Так для чего ж я добывал себе свободу, Когда по-старому, по-прежнему я вор? Поверьте, граждане, как трудно исправляться, Когда правительства навстречу не идут. Пустить бы их, блядей, по лагерям кататься, Разок прокотятся, тогда они поймут. — Красноярский поэт Зорий Яхнин утверждал, что автором этой песни был поэт Михаил Демин (псевдоним), двоюродный брат писателя Юрия Трифонова, ставший уголовником, вышедший и «завязавший» в начале пятидесятых, после чего он стал средненьким советским поэтом. Яхнин с ним познакомился в Сибири, когда тот только-только вышел. В 1968-м Михаила Демина сдуру пустили в Париж, где он и остался.
— Стихи-то у него совсем были «совок». И не западло было зэку такую советскую чушь писать?
— Помимо других грехов обвинители Пеньковского настойчиво упоминали и такой смертный, как посещение венерологического диспансера.
— История с Пеньковским темная, как и почти всё в нашей истории.
— Пеньковский — это лишь один из тех, о ком стало известно. А сколько настоящих шпионов было среди гэбэшников на самом деле, мы никогда не узнаем. Чекисты скромные, не любят хвастаться.
— Золотые зубы проворовавшихся и посаженных «пивниц» нельзя было конфисковать. А теперь конфискацию, кажется, отменили, и наворованное золото можно хранить в других местах, а не во рту.
— Конфисковывать у ворья, то есть у самих себя, последнее — ну как же так можно? Это не гуманно. Равно как и сажать в тюрьму в Иркутске дочь начальника местного избиркома, которая сбила двух человек, один умер, а ей отсрочили исполнение приговора на 14 (четырнадцать!) лет. И следователя, который в пьяном виде сбил человека (два года условно), сажать, по мнению властей, тоже никак нельзя. Зато прохожему Мохнаткину мгновенно воткнули два с половиной года за то, что он якобы сопротивлялся ментам во время демонстрации 31 числа на Триумфальной.
— Есть другая известная песня:
А ты, начальничек, Ключик-чайничек, Посидел бы в зэ-ка. Может быть, с тебя Сделал бы Сиблаг Малость челове-ка. — Хорошо бы, если б начальники всерьез восприняли эти песни, а также русскую пословицу про тюрьму и суму. А то у многих из них — позднее прозрение.
— Блатная песня была бы права, если бы предполагала изначальную человеческую адекватность «начальничков».
— Кстати, происхождение псевдонима Георгия Трифонова тоже из блатной песни:
А Мишка Дёмин Всегда на стрёме… — А вот эту песню из кинофильма «Путевка в жизнь», начинавшуюся словами «Щи горячие да с кипяточечком» знала и любила вся великая блатная страна.
Не ходи по льду, Лед провалится. Не люби вора, Вор завалится. Вор завалится, будет чалиться,
