Арбайт. Широкое полотно

Всегда он руководству попадается какой-то некачественный. Любому руководству.

— Я помню из книги В.Каверина «Два капитана», что продвинутая советская школьница Катя Татаринова могла с ходу произнести названия Иптакчухуатль и Попокатепетль. Я, будучи в детстве увлечен этой книжкой, долго тренировался и тоже научился.

— Потому что слово «Попокатепетль» близко сердцу всякого настоящего советского человека. В отличие от слова «Эйяфьятлайокудль», в котором слышится что-то НАТОвское.

— ЖЭК, ДЭЗ, РЭУ — теплые места для неразличимых ленивых людей. Государство — теплая компания неленивых людей, которых различают по именам (непостоянный признак) и по чинам (постоянный признак).

— Если в каждом имени видеть намек на известное лицо, придется всем героям новые имена выдумывать. Но и в этих именах все будут искать намеки.

— Если бы Гдов сторожа назвал Михаилом, то подумали бы на Горбачева. Михаилом Борисовичем — на Ходорковского. Борисом Михайловичем — на Егорчикова Б.М., пенсионера, инвалида II группы, живущего в Люблине.

— Земля превратится или в полный кошмар, или в утопию Стругацких, или в ничто.

— Я все же робко надеюсь, что ни во что она больше не превратится. Что Бог ей поможет остаться такой, как есть — непредсказуемой, несовершенной.

— Что такое государство, знал лишь Людовик XIV. Ну и где теперь этот Людовик?

— Примерно там же, где и все остальные Людовики, а также Александры и Николаи.

— Борис — вполне нормальное имя для калмыка, хотя скорее всего по паспорту он был, допустим, Борсаном Кирсановичем.

— Сторож Борис мог заблудиться и замерзнуть, но лучше думать, что он свалил в Крым и там как следует отогрелся.

— Согласен. Борсан Кирсаныч вполне мог бы обрести кусочки счастья именно что в Крыму с его неопределенным и оттого тоже таинственным мироустройством, где его к тому же могли принять за своего местные татары, победившие в конце концов советскую власть.

— Сторожа могли даже убить — таких таинственных убийств было немало за последние двадцать лет (среди людей, которых я знала, и их родственников). Так что, может быть, всё и не так весело, как у Гдова.

— Во многих странах жизнь более осмысленная, чем у нас. Но и у нас все-таки в целом озверение век от века снижается, процент допустимого озверения снижается.

— Зато газ вроде бы опять подорожал, не 2-38, а уже 3 с чем-то.

— Никогда еще так не было, чтобы нечто дешевело, а не дорожало. Впрочем, я, наверное, ошибаюсь. Компьютерные флэшки, например, подешевели раз в сто.

— Гдов бы сторожа Бориса и убил бы (прибил), коли обнаружил.

— Что все это значит? ДЭЗ, ЖЭК, РЭУ?

— РЭУ — ремонтно-эксплуатационное управление.

ЖЭК — жилищно-эксплуатационная контора.

ДЭЗ — дирекция эксплуатации зданий.

ВНИМАНИЕ! Не путать с ДЕЗ — дирекция единого заказчика!

А еще имелись:

ЖКО — жилищно-коммунальный отдел.

КЭЧ — квартирно-эксплуатационная часть.

— А нам в почтовый ящик кидали бесплатную детскую газету «МИРУВЛИК». Мы были озадачены. Расследование показало, что это приложение к взрослой газете «Мир увлечений».

— Тоже красиво. Советские сокращения — это вообще поэма. Например, ИОВ — инвалид Отечественной войны.

— Государство любит себя безответной любовью.

— «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Марк 13:32).

— Не знаю про калмыков, а что до национальных особенностей, так иные мусульмане и водку пьют, свято соблюдая запрет Пророка на употребление вина. Так что всеми культурами запой любим, ибо это состояние интеркультурное и интернациональное.

— Государство не только с большой буквы надо писать, но и вообще — БОЛЬШИМИ БУКВАМИ. Вот так: ГОСУДАРСТВО!

— Жаль, что нет букв еще больше, чем большие! Они еще более были б уместны для написания такого выдающегося слова.

— Калмык Борис ушел искать лучшей доли. А намек есть, конечно. И тот Борис, который Николаевич, был как бы тоже сторож страны, да и выпить, говорят, был не дурак. И батареи у него тоже разморозились, когда «на московскую землю пришла суровая зима» — то есть перестройка.

— Это в каком же смысле сторож страны? Уж не в библейском ли? В смысле «Каин, где брат твой Авель?» — «Не ведаю, ибо не сторож я брату своему».

— А кто ж тогда Авель? Горбачев, что ли? Иль Ленин, которого Ельцин КАК БЫ ухайдокал?

— Да, нам без Ленина — никуда. Только в омут!

— Да и в омут без Ленина нельзя, друзья!

— МIР уже давным-давно «исчислен, взвешен, разделен».

— Можно и другое вспомнить библейское: Ангела с огненным мечом, который справедливо выгнал прародителей и занял место сторожа у входа в райские кущи.

— Это вы, случайно, не на гэбэшный «Щит и меч» намекаете?

— А вот кто, интересно, допустил вражеский выпад в этой знаменитой советской песне?

К станку ли ты склоняешься,
В скалу ли ты врубаешься,
Мечта прекрасная, ЕЩЕ НЕЯСНАЯ
Уже зовет тебя вперед.

Очень красиво! НЕЯСНАЯ, видите ли! Куда смотрели Сталин с Берией?

— Мне кажется, эта НЕЯСНОСТЬ близка советскому человеку. Это в мире чистогана — полная ясность, и мечты примитивные: доллары сплошные и срам, а советский человек так мечтает, так он мечтает, что и сам до конца не может прочувствовать — какое именно счастье его ждет в этом неясном будущем. Понятно, что полное счастье, а вот как оно выглядит — это даже любопытно. Так что смотрели Сталин — Берия правильно, тонко чувствуя советскую душу…

— Вы справедливо заговорили о народности упомянутых вождей. Не зря уже портрет Сталина-Гуталина народ хочет носить по улицам, когда разрешат плутократы. Берию тоже хочет носить, но пока стесняется этой скромной неясной своей мечты.

— Нет, нет… Лаврентия Павловича, который погубил свою репутацию бабами, партийными инсинуациями и лагерями, народ не понесет, а вот Иосифа Виссарионыча — с нашим удовольствием…

— Меня смущает некое национальное извращение. Что сугубо русский народ вдруг возлюбил осетина с его широкой грудью и мегрела в очках. Или это уже советский народ?

— Это ЕЩЕ советский народ. А потом, кто недавно упоминал «всемирную отзывчивость»? Вот и отзываемся помаленьку.

— Любовь к Сталину — есть ярчайший пример интернационализма. А вот если бы тот же народ вдруг возлюбил Черчилля и Троцкого, то это уже был бы