Подойдя к колеснице патриция, только что совершившей круг по арене, Северьян опустился на одно колено и почтительно склонил голову.
— Ты проиграл первый сегодняшний бой, гладиатор, — усмехнулся Сульпиций. — Но сражался достойно. А сейчас, схватившись сразу с двумя, восстановил свою честь! И добился моего одобрения. — Всадник обернулся и щелкнул пальцами. — Монеты!
— Один! — Толпа с неподдельным энтузиазмом считала бросаемые центурионом золотые ауреусы. — Пять! Десять!
Пятнадцать золотых получил Альпийский Тигр за пролитую сегодня кровь, свою и чужую.
Чуть больше, то есть двадцать, досталось Тевтонскому Льву.
«На билет до Косматой Галлии хватит», — ухмыляясь, подумал молодой человек.
Но главным героем дня стал, конечно же, Красавчик Апис. Дарование ему свободы было обставлено торжественно — с помпезными речами, соплями до пупа и восторженным женским визгом.
Сияло солнце. Трепетали на ветру флаги. Под восторженный рев трибун стройной колонной покинули арену гладиаторы, и среди них Тевтонский Лев, он же Беторикс, он же аспирант-социолог Виталий Аркадьевич Замятин.
Глава 8
Зима 53–52 гг. Нарбо-Марциус. Алезия и «винный мальчик»
Она чем-то напоминала Весту, эта девушка из лупанария старухи Конкордии Лонги. Такая же стройная фигура, узенькие брови стрелочками, ресницы густые, как непроходимый берендеевский лес, большие темно-голубые глаза, бездонные и загадочные, как настоящий океан. Все звали ее Алезия, и хозяйка публичного дома утверждала, что девушка на самом деле является тезкой крепости арвернов, а не взяла себе такой псевдоним. Еще у нее были длинные волосы, слегка вьющиеся и густые, пшеничного оттенка, будто напоенного медом и солнцем. Вот это отличало ее от Весты, которая была блондинкой не натуральной, а крашеной. А носик боги Алезии дали просто замечательный — небольшой, изящный, чуть вздернутый. В целом девушка была очень красива, однако красоту свою прятала, что было весьма странно для проститутки из дешевого лупанария, расположенного на самой окраине города, на узенькой улице близ небольшого храма Домидика — римского божества, покровителя новобрачных, который, как считалось, передавал невесту жениху. Не сказать, чтобы этот бог относился к числу наиболее почитаемых, тем не менее пользовался определенным успехом не только у вступающих в брак.
Беторикс с Алезией познакомился почти сразу после ристалища, еще пока не кончились сатурналии, из-за чего заведение Конкордии почти пустовало: сейчас никому не приходилось платить деньги за любовь. Вероятно, поэтому старуха так обрадовалась, получив заказ на девушек от ланисты Валерия, который, исполняя свое обещание, устроил пир для победителей. Выгода была обоюдная: Валерий предпочитал не пускать в школу кого попало с улицы, пусть даже и девушек. Ведь гладиаторы, отдохнув, перевязав раны и выпив вина, непременно начнут обсуждать случившееся на арене, а при этом так же неизбежно всплывет масса «профессиональных секретов». Зачем выносить сор из избы? А девушки из ближайшего лупанария тут все равно что свои, не в первый раз приходят.
Столы накрыли прямо во дворе школы, под деревьями, угощение принесли с кухни стоявшего рядом доходного дома, где обитал сам ланиста и кое-кто из «старшего состава» гладиаторов.
— Выпьем за победителей! — перекрикивая приглашенных музыкантов, Валерий вскочил с почетного ложа и поднял бокал. — За вас, друзья мои! Пейте до дна, девчонки!
Это уже был пятый… или шестой, а может, и десятый тост — все на одну и ту же тему. К столу, естественно, были допущены лишь проявившие себя бойцы, а также и некоторые тренеры, в том числе старик Клавдий. Впрочем, ланиста не забыл и про остальных — уцелевших галлов вверили попечениям лекаря, прислали им в казарму пиво и яства — жареную рыбу под острым соусом, маринованные осминожьи щупальца, мидии, омары, креветки, тушеное мясо, холодную телятину, жаворонков, тушенных в вине, паштеты, белый галльский хлеб. Вина им не досталось: в эту пору года его оставалось мало, да и то почти скисло.
Опростав очередной бокал, ланиста поднялся и несколько нетвердой походкой обошел всех пирующих: для каждого отыскал доброе слово, а кое-кого даже облобызал. Доверительно склонился к Виталию:
— Я решил присмотреться к тем двум галлам. Ну, с которыми ты сражался. Что скажешь?
— Неплохие бойцы, — кивнул молодой человек. — Подучить только надо. А так и задор, и натиск есть, может выйти толк.
— Клавдий подучит! — Владелец гладиаторской школы тихонько засмеялся. — Следующие игры уже в мартовские иды — посвящены, естественно, Марсу. Там окончательно испытаем новичков.
— А ты что, уже нашел спонсора? — Виталий вскинул глаза.
— Кого нашел? — удивленно переспросил ланиста. — Ну я тебя прошу, дружище, не употребляй ты этих своих тевтонских слов, их здесь все равно никто не понимает.
— Я хотел спросить, нашел ли ты следующего устроителя игр? — поправился гладиатор. — Или снова думаешь о Сульпиции?
— Есть на примете один достойный господин, не Сульпиций. Если не перехватят!
— А что, могут?
— Могут. — Ланиста скривился, словно проглотил что-то горькое. — Этот прощелыга Манлий по прозвищу Кудесник уже прикупил в свою школу бойцов. Говорят, в Рим за ними ездил!
— Да-а, — сочувственно покивал Виталий. — Двум школам в таком городке, как Нарбо-Марциус, будет тесно. Кстати, Кудесник, как я слышал, сам приезжий, здесь чужой.
— Да, он и сам из Рима. Как и все, кто тут имеет власть. — Валерий вздохнул и передернул плечами. — Ох, чувствую, не зря он сюда явился, не просто так. На кого-то рассчитывает, кто-то должен помочь ему подняться, разорить меня, то есть нас… Знаешь, скажу тебе честно: не удивлюсь, если он перехватит у нас мартовские игры. Эх, знать бы, кто ему помогает! — Стукнув кулаком по столу, ланиста обернулся. — Эй, раб! Налей еще вина! Как — нету? Ладно, давай пиво… Ты разумный человек, Тевтонский Лев, очень разумный, я сразу это заметил, — продолжал он, снова обернувшись к Виталию. — Помогай мне, а я, клянусь Юпитером, помогу тебе. Ну, свободу сразу не обещаю, но со временем… и при условии, что останешься у меня тренером, как Клавдий. Что ты так смотришь? — Язык сильно захмелевшего юноши уже заплетался. — Думаешь, напился? Ну и напился, и что? С радости — да… И с горя заодно. Этот ползучий гад, Кудесник Манлий… Тем более сегодня сатурналии, сегодня можно. Ну, так ты что? Пойдешь ко мне в тренеры, лет через пять?
— Если раньше не ухайдакают, — хмыкнул Виталий, ввернув жаргонное слово, одно из тех, что были неизвестны в классической латыни, но изобиловали в разговорной речи здешнего простонародья.
— Не ухайдакают, — уверенно возразил ланиста. — Тебя девки любят, будут визжать, не дадут пропасть. Как Красавчику Апису или тому же Северьяну. Ах, женщины, женщины… На них все в нашем деле и держится!
— Тогда — за женщин! — Беторикс поднял бокал.
— За женщин… — Пьяный собеседник кивнул и чуть было не свалился с обеденного ложа наземь.
— Эй-эй! — Гладиатор осторожно придержал ланисту. — Ты как вообще-то?
— Да ничего.
— Может, домой тебя отвести? Поспишь.
— Какое поспишь, дружище?! Мне еще к центуриону идти… Что уставился? Да, римский всадник Марк Сульпиций Прокул пригласил к себе в дом презренного ланисту! Все слышали? Ха! Сегодня ж сатурналии… Пей, веселись с кем хочешь. Кстати, Беторикс, насчет тренерства я не шучу. И ты, как умный человек, должен понимать — у меня больше никого и нету. Красавчик Апис уходит к Сульпицию — начальником домашней охраны, Каррит Фракиец не хочет никого учить, Альпийский Тигр еще слишком молод, а Германский Ветер — человек вольный, контракт у него в новом году заканчивается. А гнусная сволочь
