— В казарме вряд ли, а во дворе — может быть.
— Во дворе — не знаю, господа мои, а вот тут за дверью слышно очень хорошо! — вмешался в диалог третий голос.
Любовники одновременно вздрогнули и переглянулись. Потянувшись за туникой, Беторикс подозрительно покосился на дверь.
— Эй! Кто там подслушивает?
— Ну ничего себе — подслушивает! Стучусь к вам, все кулаки отбил, и никакого ответа. Одни стоны да скрип.
— Так входи же!
— Как я к вам войду, если вы на засов закрылись?
— И правда. — Алезия наморщила носик и рассмеялась. — Впусти его, милый. Судя по голоску, это какой-то мальчишка.
— Да-да, я Браст, мальчик из винной лавки.
— Ну, заходи, заходи… Или тебе нужен ланиста?
— Нет, его я уже видел, и господин Флакк сказал, чтоб я переговорил с Алезией. Это ведь ты, да? Ого! — Вошедший мальчишка так и застыл на пороге, во все глаза глядя на голую женщину.
— Ой, ты что не оделась-то? — спохватился Виталий.
— А ты, прежде чем дверь открывать и людей приглашать, мог бы обернуться и посмотреть, успела ли я одеться!
— И то правда! — покаянно согласился Виталий и набросился на мальчишку: — А ты что уставился? Сейчас как дам по голове кружкой!
— Да за что же по голове-то?
— И правда, за что? — Алезия неторопливо надела тунику и потянулась. В Риме нагота вообще считалась естественной и не постыдной. — Так зачем ты ко мне пришел, Браст?
— Мой хозяин сказал, чтоб мы доставили вино прямо в вашу лавку. Вот я и пришел узнать: когда везти-то?
Судя по виду, мальчишка был не рабом, да и не таким уж бедняком: вихры не стрижены, обут в сандалии, необходимую в зимнее время вещь, длинная, почти скрывающая коленки шерстяная туника подпоясана тонким ремешком, к которому привешен щегольский гребень и даже мешочек для денег, все как у взрослого.
— Когда? — Алезия задумчиво прикусила взятый со столика стилос, будто школьница, решающая трудную задачку. — А когда ты можешь?
— Как скажете. — Мальчишка пожал плечами. — Мне все равно. Вы ведь четыре конгия заказывали?
— Да-да, пол-амфоры.
— Доставлю, когда хотите. И вот еще что… можно на гладиаторов посмотреть? — просительно произнес Браст.
— Смотри! — Беторикс приосанился. — Я и есть гладиатор.
— Не-а. — Мальчик замялся и сунул палец в нос. — Мне бы, когда они сражаются. Ну, тренируются. И вот бы хоть с кем-нибудь парой слов перекинуться… или руку пожать, а?
— Помост выстроим — приходи. — Виталий рассмеялся. — Много, по старой памяти, не возьмем. А руку можешь и мне пожать, не жалко.
— Правда, а? Мне ж на арене хочется… ну, почти на арене… Когда я вино привезу — можно будет? Ну хоть одним глазком? Ну, пожалуйста…
— Тьфу ты! — в сердцах выругалась Алезия, вернувшаяся тем временем к подсчету выручки. — Ну вот, снова сбилась. Да пусть смотрит, о чем речь?
— Благодарствую! — обрадовался юный коммерсант. — Так скажите, когда привезти-то?
— Завтра вечером, в десятом часу. Сможешь?
— Ну конечно!
— Мы как раз тренировку заканчиваем, так что все увидишь и сильно не помешаешь.
Боясь, как бы не передумали, «винный мальчик» кинулся на улицу, но в дверях ненадолго застыл, обернулся.
— А красивая у тебя женщина, гладиатор!
— Иди уж, ценитель прекрасного, пока пинка под зад не получил.
Алезия расхохоталась, а потом, подмигнув «супругу», пожаловалась:
— Ох уж этот сундук… Надо будет у ланисты другой попросить.
— Что-что?!
— Я говорю, ты что-то спрашивал про галльские дороги?
— Да, милая, спрашивал, — насторожился Беторикс. — Рад, что ты не забыла.
— Дорога простая, — усмехнулась девушка. — Вверх по Радоне-реке до города Кабилона. А там посуху, через леса, луга, перевалы — в Бибракте и дальше, в Алезию.
— Бибракте — это крепость эдуев?
— Не только крепость, но и священное место. Город мертвых голов.
— Да-да, я знаю про милый обычай отрезать людям головы. — Беторикс скептически хмыкнул.
Голубые глаза Алезии вспыхнули гневом.
— А чем лучше устраивать гладиаторские бои, заставляя ни в чем не повинных рабов убивать друг друга на потеху толпе?
— Ничем, согласен.
— К тому же у мандубиев этот обычай давно забыт.
— Значит, вы цивилизованные люди и не отрезаете побежденным врагам головы?
— Да что ты с этими головами пристал-то?!
— Я — пристал?! Я?!
— Ссоритесь? — В лавку заглянул Клавдий. — Молодцы! Настоящая семейная пара! А я уж хотел было напроситься к вам на ужин. Обычно я с Красавчиком и Карритом трапезничал, но Красавчик нас покинул, а Каррит в последнее время что-то не в духе. Как и Германский Ветер.
— Конечно, конечно, — закивал Тевтонский Лев. — Поужинаем вместе, сейчас загляну в таверну, возьму хорошей еды и кувшинчик вина.
— А тебя охранники-то пропустят? — усомнился ветеран.
Гладиатор пожал плечами.
— Конечно! Я ведь почти каждый вечер хожу к Валерию с докладом.
— А я и забыл! Что поделаешь — старость. Ну, как торговлишка? — Клавдий повернулся к Алезии.
— Полдюжины блюд продала, — улыбнулась девушка. — И пару кружек.
— А куклы что, не брали?
— Так сегодня девчонок мало было, в основном все люди солидные — селяне из ближних деревень.
— Ясно.
Благодаря Клавдию ссора так и не разгорелась, чему Виталий был, конечно, рад…
Следующий день выдался хмурым, по-настоящему зимним: небо затянули низкие сизые тучи, резко похолодало, только что снег не валил, зато с самого утра зарядил нудный мелкий дождик.
Тренировок, естественно, никто не отменял, да гладиаторы и не чувствовали холода — помаши-ка тяжелым учебным мечом, живо согреешься! Ближе к вечеру явилась Алезия, привела, как и обещала, Браста, мальчишку из винной лавки.
— Ну, вот они, гладиаторы! Смотри!
— Вот здорово! — Хлопнув в ладоши, парнишка восторженно округлил глаза. — А кто из них самый- самый? Я про Красавчика Аписа слышал… и про других.
Виталий расхохотался: уж больно забавным показался восторг Браста.
— Ты вино-то привез, парень?
