взглянуть повнимательнее.
Улыбка лорда Ржава осталась, но слегка поувяла, когда он ответил:
— Я бы прислушался к совету вашей доброй жены, Ваймс. Не думаю, что вы найдете здесь что-нибудь стоящее! — Не последовало никакого «что», и это отсутствие «присутствия» каким-то образом послужило своеобразным акцентом.
Ваймс нашел, что всегда полезно занять глупую часть мозга какой-нибудь работой, чтобы разгрузить важную часть, и не мешать ей исполнять важную работу. Поэтому он полчаса следил за первой в своей жизни игрой в горшкет, пока внутренний будильник не подсказал ему, что ему следует вернуться в поместье, дабы успеть почитать Сэму-младшему - желательно что-нибудь такое, где при удаче на каждой странице не будут упоминаться какашки, и потом перенести его в постель.
Его своевременное прибытие было встречено удовлетворительным кивком Сибиллы, которая робко передала ему новую книгу для сына.
Ваймс взглянул на обложку. Название гласило «Мир какашек». Когда его жена отошла, Ваймс быстренько пролистал книгу. Что ж, нужно признать, что мир не стоит на месте, и современные сказки больше не рассказывают про маленьких созданий с крылышками. Переворачивая страницу за страницей, Ваймсу пришло в голову, что кто бы ни написал эту книгу, ему было отлично известно, что может заставить описаться от смеха детишек вроде Сэма-младшего. Отрывок про сплав по реке заставил улыбнуться даже самого Ваймса. Вперемешку с копрологией20 попадался и интересный материал про септические баки и ассенизаторов, золотарей и о том, как собачьи экскременты помогают выделывать первоклассную кожу, и прочие вещи, про которые вы никогда бы не подумали, что вам следует знать, но когда-то слышали и это отложилось в памяти.
Как оказалось это был тот же автор, что написал «Пись-пись», и если бы Ваймса попросили проголосовать за лучшую книгу, то он отдал бы свой голос именно за «Пись-пись». Его энтузиазм, видимо, подогревался каким-то тайным бесом, который подталкивал Ваймса дополнительно озвучивать все встречавшиеся в книге события.
Позже, после ужина, Сибилла спросила его, как прошел вечер. Особенно она заинтересовалась, когда он сообщил, что видел игру в горшкет.
— О, они до сих пор играют? Как чудесно! И как все прошло?
Ваймс отложил нож с вилкой и на пару секунд задумчиво уставился в потолок, а потом ответил:
— Так, я какое-то время болтал с лордом Ржавом, и, разумеется, спешил, потому что мне нужно было к младшему, но удача улыбалась «священникам», когда их пробивающий сумел окопать пару «фермеров», удачно использовав короб. Было несколько обращений к судье, он даже сломал свой молоток во время разбора дела, но на мой взгляд, его решение было вполне обосновано, поскольку «фермеры» сыграли ястребиный обход. — Он перевел дыхание. — Когда игра возобновилась, «фермеры» так и не сумели найти свою игру, но получили передышку, когда на центр поля вышла овца, и «священники», решив, что игра закончилась, слишком расслабились, и в это время Джей Хиггинс совершил великолепный подпил под животом жвачного…
Наконец, поняв, что тарелки остывают, Сибилла остановила Ваймса, со словами:
— Сэм! Как ты успел стать экспертом в этой благородной игре?
Ваймс снова взял приборы:
— Прошу, даже не спрашивай, — он вздохнул. В это время в его голове крохотный голосок сказал: «лорд Ржав сказал мне, что здесь мне нечего делать. О, боже! Разве мне не стоит узнать, что именно, что?»
Он прочистил горло и сказал:
— Сибилла, ты сама заглядывала в книгу, которую я читал Сэму?
— Конечно, дорогой. Фелисити Бидл самая известная детская писательница. Она пишет уже давно.
Она написала «Мелвин и большая варка», «Джоффри и волшебная наволочка», «Утенок, который считал себя слоном»…
— А про слона, который считает себя утенком не писала?
— Нет, Сэм, потому что это было бы глупо. О, а еще она написала «про Дафну и ковыряние в носу», а за «Большую проблему Гастона» ей в пятый раз присудили премию Глэдис Х. Дж. Фергюсон. Заметил, она помогает заинтересовать детей чтением книг?
— Да, — ответил Ваймс, — но в них написано про какашки и безумную утку!
— Сэм, это же неотъемлемая часть человеческой жизни, так что не будь ханжой. Сэм-младший теперь настоящий деревенский мальчуган, и я очень им горжусь. Ему нравятся книги, и в этом все дело! Мисс Бидл спонсирует программу стипендий квирмского колледжа благородных девиц. Она могла бы очень разбогатеть, но я слышала, она приобрела яблоневый коттедж - его отсюда видно, он на другой стороне холма. И думаю, было бы правильно, если не возражаешь, чтобы мы пригласили ее в гости в поместье.
— Разумеется, — ответил Ваймс, хотя его покорность полностью объяснялась тем, как был сформулирован вопрос его супругой и с какими интонациями задан, так что вопрос о приглашении мисс Бидл был решен.
Этой ночью Ваймс спал намного лучше, в основном благодаря тому, что где-то неподалеку его поджидала загадка, которая требовала решения. От предвкушения у него даже зудели пальцы.
Глава 6
Утром, как обещал, он взял сына покататься на лошади. Ваймс ездил верхом, но ненавидел это занятие. Тем не менее, падать со спины какой-нибудь клячи на голову полезное искусство, которым стоит овладеть каждому молодому человеку, чтобы избегать делать это в будущем.
Однако, остальная часть дня пошла наперекосяк. Ваймс был метафорически и всего лишь в одном шаге от фактически был утащен Сибиллой к ее подруге Ариадне. Эту даму боги наградили шестью дочерьми-близнецами. В гостиной же, куда проводили его с Сибиллой, присутствовало только пять девушек. Сэма представили как «нашего дорогого прославленного командора Ваймса» — именно так, как он ненавидел, хотя под ласковым, но внимательным взглядом Сибиллы, Сэм благоразумно не стал высказываться вслух, по крайней мере, с использованием нецензурных слов. Поэтому ему оставалось улыбаться и скучать, пока они кружили вокруг него как огромные мотыльки, а он отмахивался от добавки кекса и чая (против которого он ничего не имел бы, если бы тот не был по цвету и запаху похож на то, во что превращается нормальный чай сразу после его использования). Если хорошенько подумать, Сэм Ваймс даже любил чай. Правда, на его взгляд чай не являлся настоящим, если сквозь него можно было разглядеть дно чашки.
Еще хуже угощения была предложенная тема беседы, которая свернула на обсуждение шляпок, предмет, в котором невежество Ваймса было не просто полным, но и тщательно оберегаемым. Кроме того, ему натирали узкие штаны: ужасная вещь, которую заставила его надеть Сибилла, утверждая, что он в них выглядит как настоящий сельский помещик. По всей видимости у сельских жителей в нижней части тела были какие-то анатомические отклонения.
Помимо Ваймса с Сибиллой был приглашен молодой омнианский священник, облаченный в скромную черную рясу, с которой у него точно не было никаких анатомических проблем. Ваймс не имел ни малейшего понятия, зачем здесь молодой человек, но очевидно, что девушкам требовался кто-то, кому они могли подливать слабый чай, подкладывать мучное и кто бы мог поддерживать их бессмысленное щебетание, когда никого, вроде Ваймса не оказывалось под рукой. Когда к шляпкам интерес был потерян, единственными темами остались получение наследства и предстоящие баллы. Поэтому, учитывая его растущее расстройство от чисто женского общества, чая цвета мочи и беседы, которую не увидишь и под микроскопом, Ваймс задал вопрос:
— Простите, что спрашиваю, дамы, но чем вы собираетесь заняться… я имею в виду, в жизни?
В ответ он увидел пять абсолютно непонимающих лиц. Ваймс не мог отличить одну близняшку от другой, кроме Эмилии, которая, по всей видимости, не только западала в память, но и застревала в дверях,
