поверил, что я с радостью проведу ночь в свинарнике? Пришло время стать настоящим копом, дружок. Сперва дело, а бумажная возня потом - как я всегда поступаю. — Ваймс покосился на нетерпеливо подпрыгивающего гоблина.
— Давай, Вонючка, показывай дорогу.
— Но, командор! Моя мамуля как раз несет ужин! — сорвался на писк Фини, и Ваймс замешкался. Не стоит расстраивать старушку.
Пришло время выпустить герцога. Ваймс никогда ни перед кем не кланялся, но перед госпожой Апшот поклонился. Та едва не выронила поднос от подобного нарушения феодальных отношений.
— Мне ужасно жаль, дорогая госпожа Апшот, но я вынужден просить вас подержать ваше Ман-дог- сак-по для нас теплым, потому что ваш сын, следуя зову долга и его предков, попросил меня о помощи в делах неотложной важности, которые могут быть выполнены только таким ответственным молодым человеком как ваш парень.
Женщина едва не растаяла от гордости и счастья. Ваймс подтолкнул паренька к выходу.
— Сэр, блюдо называется Банг-сак-дак. А Ман-дог-сак-по мы делаем только по субботам. Мы приправляем его морковным пюре.
Ваймс вернулся и тепло пожал руку госпожи Апшот, сказав:
— Буду рад отведать и это блюдо, попозже, дорогая госпожа Апшот, но прошу простить меня - как вам наверняка известно, ваш сын очень строг в вопросах службы.
Глава 10
Еще давным-давно, на основе богатого жизненного опыта и как опытный стратег, полковник Чарльз Август Миротворец решил во всем полагаться на свою супругу Летицию. Это позволило избежать массы проблем и освободило для него массу времени для прогулок по саду, для ухода за собственным выводком болотных дракончиков и периодической рыбалки, которую он так полюбил в последнее время. Полковник взял в аренду пол-мили реки, но с досадой отметил, что уже не может как прежде угнаться за течением. Поэтому большую часть времени он проводил в библиотеке, работал над вторым томом своих мемуаров, преспокойно поживая под каблуком своей жены и ни во что не вмешиваясь.
До сего дня мистер Миротворец был вполне счастлив ее постом председателя в магистрате, поскольку эта работа часами держала ее вдали от дома. Он никогда не принадлежал к тем, кто вечно размышляет о плохом и хорошем, своей виновности или невинности. Он скорее думал в терминах «свои-чужие» и «живые-мертвые».
Поэтому он не слишком прислушивался к группе, сидевшей за длинным столом на другом конце библиотеки, которая что-то обсуждала встревоженными голосами, но как ни старался, кое-что все-таки услышал.
Она все-таки подписала проклятую бумагу! Он пытался отговорить ее от этого шага, но хорошо знал, где остановиться. Командор Ваймс! Ну ладно, по всем расчетам этот парень из тех, кто бросается вперед сломя голову, и он, с большой вероятностью, имел трения с кузнецом, который в общем-то не был плохим малым, немного вспыльчивым, разумеется, зато всего за день изготовил отличное стрекало для драконов и по уместной цене. Но Ваймс? Он точно не убийца. Этому быстро учит военная служба. Убийца там долго не протянет. Вынужденное убийство по зову долга совсем иное дело. Летиция выслушала его доводы, и все решили, что бумагу стоит подписать хотя бы потому, что на этом настаивал этот чокнутый Ржав.
Полковник открыл свежий номер «Когтей и пламени». Внезапно кто-то из собеседников понизил голос, что было просто возмутительно, особенно потому что они сидели в его библиотеке, да к тому же без его собственного дозволения. Однако полковник не стал возражать. Он давно научился не возражать, поэтому сосредоточился на выставленной прямо перед носом, словно оберег от сглаза, странице, где были изображены детали огнестойкого инкубатора.
Однако, среди всего прочего, что он не «подслушал», прозвучало:
«Ну разумеется он женился на ней ради денег». — И это был голос его собственной супруги. Потом: «Я слышала, она уже отчаялась найти себе достойного мужа». — Удивительно противный голос принадлежал мисс Пикингс, которая, как не мог не отметить полковник, мрачно уставившись на страницу с рекламой асбестовых будок для дракончиков, сама не слишком торопилась обзавестись мужем.
Сам полковник был из категории «живи и дай жить другим», и если уж на то пошло, раз одна девица путается с другой девицей, у которой лицо как у бульдога, отведавшего уксуса, которая носит рубашку с галстуком и, в добавок, объезжает лошадей - это абсолютно их личное дело. В конце концов, был же и старик Джексон-Бычок, который на ночь надевал кружевную ночнушку и, для мужика, брызгался довольно цветистым одеколоном, но когда дело дошло до боя, дрался как треклятый демон. Таков уж мир.
Полковник попытался вернуться к тому месту, которое читал до этого, но был остановлен фразой Святоши-Маузера (полковник вообще не видел смысла во всех видах церкви, и в богах тоже):
— Мне очень подозрительно, что эта семейка Овнецов вернулась сюда спустя столько лет. А вам? Я читал об этом Ваймсе в газетах, и суда по ним, он не тот, кто запросто берет выходной.
— Если верить Гравиду, его зовут терьером Витинари, — сказала Летиция.
На другом конце комнаты ее муж еще глубже уткнулся в свой журнал. Гравид! Ну кто додумается назвать его собственного сына Гравидом? Уж точно не тот, кто держал у себя дракончиков или хотя бы рыбку. Разумеется существовала еще и такая штука как словарь, но старый лорд Ржав не любил открывать книги, даже если бы захотел. Полковник постарался сосредоточиться на статье по уходу за «зубчато- грудыми» особями, но его дражайшая половина продолжила:
— Нам не нужно здесь всей этой чепухи Витинари. Несомненно, его светлость забавляет как Ваймс пускает ветры в его приемной. И, разумеется, Ваймс не соответствует своему титулу. Как и наоборот. И абсолютно точно он был готов напасть на честного работягу.
«Как забавно, — подумал полковник, — впервые слышу, как она называет кузнеца иначе, чем «проклятое недоразумение».
Ему казалось, что разговор за их столом какой-то никчемный, надуманный, словно зеленые рекруты бахвалятся перед своим первым боем. «С другой стороны, — подумал он, — есть командующий Стражей Ваймс, герой долины Кум (что было за великолепное представление! Превосходная работа. Устроить мир между братствами троллей и гномов, и прочее. И что? Просто работа! Я-то уж повидал настоящих мясорубок), которого ты хочешь выгнать с работы и опорочить, просто потому что какой-то жирный ублюдок с именем как у беременной жабы запудрил тебе мозги».
— Я слышал, что у него очень взрывной характер, — заявил как-там-его, на ком, на взгляд полковника, была надета довольно скверная шляпа. Какой-то дружок Ржава, купивший виллу рядом с Свесом. Как там бишь его имя? Ах, да - Эджхилл! Такому вы бы не стали доверять будь он хоть за спиной, хоть маячь у вас перед носом, но они все равно привели его к присяге.
— К тому же он был беспризорником и пьяницей! — заявила Летиция. — Как вам это?
Полковник пялился в страницу, в то время как его невысказанные мысли воскликнули: «По мне, так звучит здорово, дорогая. А все, что я получил, женившись на тебе, это обещание твоего отца дать долю в лавке, продававшей жаренную рыбку с картошкой, когда я выйду в отставку - и то ничего из этого мне не досталось».
— Всякий знает, что его предок убил короля, так что думаю, он, и глазом не моргнув, мог убить кузнеца, — заявил Достопочтенный Эмброз. Этот был загадкой. Занимался какими-то поставками. Смылся из города из-за какой-то девушки, чтобы залечь на дно. И полковник, который располагал значительным свободным временем для раздумий32 задумался, как, в наши-то дни, кого-то могут выпереть из города из-за какой-то там девушки, и его шестое чувство подсказало, что это как-то связано с возрастом девушки. Созрев некоторое время спустя, эта мысль натолкнула его на идею написать своему старому приятелю «Самовольщику» Робинсону, который был в курсе разных вещей - о том, о сем, и еще много о чем - и был кем-то вроде политической шишки во дворце. Ради своего друга, который однажды спас ему жизнь, вытащив за шкирку в седло прямо из-под удара клатчасткой сабли, он навел кое- какие справки и прислал записку, в которой было всего несколько слов: «Все верно, малолетка. Замяли за
