Однажды вечером, будучи в отдалении от посторонних наедине со мной, сладкоустая спросила о моем прошлом. Я рассказал ей с начала до конца, со всеми подробностями, о своих приключениях. О мучениях, которые я испытал от своих братьев, рассказал ей со всеми подробностями. Красавица, сострадая мне, несчастному, много плакала, затем ласково взглянула на меня и сказала:
— Такой-то, я постараюсь сделать так, что ты о них забудешь.
Я сказал:
— Да быть мне жертвой за тебя, я уже забыл о своих бедах, только бы не уменьшалась тень твоей благосклонности над моей головой...
Я ей сказал все, что хотел, и получил от той смеющейся розы ласки и нежности сверх ожидаемого. Мы беседовали до самого рассвета.
После этого каждую ночь, как и предыдущие, мы проводили тайком от людей в поцелуях и объятиях друг друга. Когда стали собираться в город, она без согласия отца ввела меня в число своих приближенных и ежедневно доставляла мне вино и напитки, кебаб, кур и другую еду. Как только наступала ночь и слуги засыпали, моя драгоценная приходила ко мне на свидание и до самого утра эта соперница луны была светом моих очей. Через несколько дней о нашей тайне узнала ее няня и стала нашей помощницей...
Через некоторое время в одну из ночей моя возлюбленная сказала:
— Я раздумываю, как бы сделать так, чтобы сохранить пашу тайну. Нужно найти способ всегда быть вместе и в то же время не осрамиться.
Я сказал:
— Ты права! Но какой способ?
— Нужно бежать и разорвать наконец эту цепь. Я спросил:
— Ну как? Каким образом? Она ответила:
— Ты должен на несколько дней отдалиться от меня и не служить мне, присоединиться к мусульманам-торговцам, пока мои приближенные и друзья не забудут тебя. Я иногда к тебе буду посылать няню и через нее золото и драгоценности. Как только узнаешь, что торговцы Аджама собрались в плавание, ты приготовишь все необходимое для дороги и известишь меня об этом, чтобы тайком я могла бежать из гарема и добраться до корабля.
На этом мы договорились. На другой день красавица в присутствии слуг освободила меня от услужения ей и одарила горстью золота. Я повиновался ее желанию и, согласившись на разлуку, вынужден был отдалиться от услужения моей госпоже. Я пошел в караван-сарай, где устроились торговцы из Аджама, снял комнату и день и ночь проводил в слезах и печали, в разлуке с рубином ее губ испивал чаши сердечной крови. Через некоторое время торговцы, большей частью из Аджама, Туркестана, Хорасана и других стран, побывавшие в Европе, вознамерились водным путем отправиться к себе на родину. Когда они утвердились в своем решении, они отвезли свой товар в замок в одном фарсахе от города, а затем с разрешения начальника пристани стали грузить его на корабль. Друзья стали звать меня ехать с ними. Я сначала из предосторожности, чтобы не возбудить толки, сказал:
— А на какие средства я это сделаю? Они ответили:
— До каких пор ты будешь в этой стране? Поехали, придумаем что-нибудь.
Я сказал:
— Хорошо. Раз вы этого хотите, я поеду. У меня всего лишь собака, служанка и один сундук.
Для меня на корабле выделили место. Я пошел в город и доставил на корабль свой сундук и узнал, что корабль поднимет паруса завтра утром. Я попросил у товарищей разрешения сходить в город, пообещав, что приведу свою служанку и до завтрашнего утра обязательно вернусь на корабль.
Я пришел в город, добрался до жилища няни и сказал ей:
— Добрая моя матушка! Если будет твое согласие, я бы хотел поехать к себе на родину. С твоей помощью я надеюсь буду удостоен возможности еще раз приклониться к ногам малики. Завтра утром корабль отплывает. Не сможешь ли ты помочь мне достичь этой ночью предмета моих мечтаний.
Я долго просил и умолял ее, пока она не сжалилась надо мной.
Она сказала:
— Эй, аджамец! Ночью приди к такому-то месту вблизи гарема и жди там. Я пойду в гарем и сообщу об этом, может быть, судьба поможет твоему счастью.
Настала ночь, и я пошел к тому месту, о котором договорились, и стал ждать.
Когда няня сообщила малике о моей просьбе, она не согласилась допустить меня к себе, а няню оставила у себя. Поздней ночью она отпустила служанок спать, няне поручила какие-то дела, сама же, сменив одежду и захватив сундучок с драгоценностями, выбралась из гарема.
И вот в полночь появилась моя луноподобная в старой одежде служанки, вручила мне сундучок и пошла вперед. До самого моря мы нигде не останавливались. Дойдя до берега, наняли лодку и добрались до корабля. Эта преданная собака была на корабле. Увидев меня, она закружилась, запрыгала вокруг меня от радости.
Когда рассвело, матросы подняли якорь, натянули паруса, и корабль вышел в море. Все, радостные и довольные, вступили в беседу. Корабль, словно ветер, несся по морю...
Корабль благополучно плыл до самого позднего утра. Вдруг со стороны пристани мы услышали выстрел. Капитан велел спустить якорь. Все забеспокоились: что бы могло случиться и что задумал этот злодей, начальник пристани?
У некоторых торговцев были красивые служанки и они опасались, как бы начальник пристани не потребовал их. Поэтому из предосторожности запрятали их в сундуки. Я, последовав их примеру, тоже запрятал свою бесценную жемчужину в сундук. В это время к кораблю подплыла лодка, и начальник порта с отрядом воинов взошел на палубу.
О повелитель! А причиной его визита было то, что, когда настало утро, падишаха известили, что малики нигде нет. Шах, стараясь сохранить случившееся в тайне, благоразумно дает приказ всем часовым, стражникам, а должностным лицам направляет послание о том, что в его владениях каждый торговец и путешественник, имеющий служанку, должен показать ее ему и без его разрешения из страны не вывозить, потому что правителю нужны несколько красивых невольниц. Которая понравится — шах купит, если же нет — вернет хозяину.
Когда это повеление дошло до начальника пристани, он, опасаясь наветов своих недругов, дал залп, сел в лодку и приплыл к торговцам.
Начальник пристани, взойдя на корабль, сел на сундук одного невзрачного, лысого мужчины, который именно в этот сундук запрятал свою невольницу.
Когда начальник пристани сказал о цели своего прибытия, торговцы показали несколько служанок, находящихся в их услужении. Слуги начальника порта повели их к лодке. А тот лысый человек в это время стоял как раз напротив начальника. Последний шутя сказал ему:
— Хозяин, а где твоя служанка? Трус ответил:
— Господин, клянусь вашей бесценной головой, не я один спрятал невольницу. Большинство моих друзей попрятали служанок своих в сундуки.
Начальник порта осмотрел все сундуки, извлек всех служанок из них и усадил в лодку. Затем он собрал с торговцев двести туманов для оплаты труда перевозчиков и расходов на перевозку и, успокоив их обещанием, что вечером служанок покажут падишаху, за понравившихся заплатят их стоимость, и потом он разрешит кораблю плыть дальше, — сел в лодку и удалился.
Торговцы, огорченные и расстроенные, уныло молчали и глубоко задумались. Больше всех расстроился я. Изнывая от любви, с плачущими глазами, мучаясь сотней тревог, ожидал я наказания и пыток. Хуже всего было то, что я никому не мог рассказать о моем положении, и ругал себя за то, что пошел на этот риск, сердцем привязался к недостижимому и подверг себя такой опасности. Я сам разжег этот небывалый огонь и швырнул себя в самое пламя. Весь тот день я провел в слезах и горе...
Наступил вечер и от города стала приближаться лодка со служанками. Все торговцы обрадовались этому. Когда лодка пришвартовалась к кораблю, я увидел, что вернулись все служанки кроме моей луноликой. Слуги доставили капитану разрешительное письмо и подарки. Когда я спросил о своей служанке, мне ответили, что, видимо, ее оставил у себя падишах.
Торговцы, утешая меня, говорили:
— Ладно, не горюй, ее стоимость мы соберем сами и вручим тебе.
