родину, я направился в Басру. В пути ничего особенного со мной не случилось, о чем можно было бы рассказать. Наконец я добрался и вошел в Басру, пошел по его улицам. Посреди одной улицы я увидел шахский дворец, ворота которого были золотые, инкрустированные дорогими каменьями. Немного постояв напротив этого здания и полюбовавшись им, я пошел дальше. Когда я отошел на некоторое расстояние, услышал, как отворились ворота и кто-то, догоняя меня, кричал:
— Эй, мил человек, эй, странствующий дервиш! Эй, гость! Извини, но, пожалуйста, остановись, мне нужно сказать тебе кое-что!
Я остановился и посмотрел на кричавшего. Это был хорошо одетый белобородый человек, с инкрустированным посохом в руке. Подойдя ко мне, он попросил извинения и сказал:
— Послушайте, дорогой друг. Я — служитель дервишей. Этот дворец — гостиница и избранное место их пребывания. У меня просьба — потрудитесь пройти в этот дом, облагодетельствуите мою душу и не срамите меня перед моей благородной госпожой.
Он так долго и упорно приглашал, упрашивал и умолял меня, что я согласился и вошел с ним в этот дом. Я увидел просторный сад, где цвели разнообразные цветы, поспевали различные плоды, текли речки и ручейки.
В середине сада возвышалось величественное здание, один вид которого радовал взор. Он отвел меня в то здание, выказал большое внимание. Когда я сел, тут же подали сладкий шербет и настойку в китайских фарфоровых кубках. Тот человек с полным уважением и доброжелательством напоил меня. Через некоторое время расстелили дастархан и принесли сласти, халву, сдобные кулчи и изысканные фрукты. Все это было в фарфоровой и хрустальной посуде и ставилось на парчовую скатерть. Хозяин усадил меня во главу комнаты, сел сам и приветливо предложил мне отведать эти вкусные кушанья. Когда трапеза закончилась, посуду помыли и отставили в сторону. Тот человек до самого вечера развлекал меня рассказами. Вечером опять раскинули дастархан и принесли несколько блюд с кушаньями. Вся посуда была из серебра. После еды посуду вынесли из дома. Настала ночь и раскинули аристократическую постель. Человек предложил мне лечь спать.
Я сказал:
— О человек! Пусть Аллах возместит тебе добром. Дервишам такая постель не подходит.
Он ответил:
— Дорогой мой, как бы ни было, это предоставлено тебе, поступай, как хочешь.
Он велел двум слугам не спать и прислуживать гостю, а сам ушел к себе в опочивальню.
Я утопал в море размышлений и все задавал себе вопрос: кто этот человек? В чем причина такого гостеприимства к чужестранцам? Добрый и смышленый слуга понял мои мысли. Он подошел ко мне, сел и сказал:
— Эй, дервиш! Хозяин этого дома славен добрым нравом, щедростью и великодушием. Таков его обычай. А этот человек его слуга и исполнитель его воли.
Услышав это, я вспомнил слова того дервиша и, успокоившись, лег спать. Когда рассвело и распорядитель лазурного купола водрузил на краю неба круглую солнечную лепешку, вошел ко мне тот гостеприимный человек. Тут же он расстелил дастархан и выказал мне уважение и приветливость. Сколько я ни просил отпустить меня, он не соглашался и сказал:
— О свет моих очей! Согласно повелению моей госпожи ты должен три дня быть радостью наших глаз, а затем — воля твоя; в любое время можешь делать что хочешь. Когда надумаешь уходить или что-нибудь понадобится тебе, я доложу своей госпоже, и что она повелит, так и сделаем.
Короче, тот гостеприимный человек продержал меня там три дня и ни на минуту не ослабил своих стараний и услуг. На четвертый день, когда взошло солнце и своими ласковыми лучами озарило мир, тот человек, как и прежде, был приветлив и гостеприимен. Я, поблагодарив его, попросил разрешения уйти.
Он сказал:
— Дорогой друг! Неужели я, ваш слуга, недостаточно хорошо служил вам или допустил какую-то оплошность, что вашей утонченной натуре показалось это тягостным?
Я ответил:
— Упаси, Аллах! Я видел от вас лишь ласку, человечность, милость и гостеприимство... Но причина в том, что:
Вообще-то цель моего путешествия в том, что:
Услышав это, он сказал:
— Подожди немного. Я доложу малике и испрошу разрешения. Раз ты хочешь уйти, вся серебряная посуда и другие вещи, находящиеся в комнате, принадлежат тебе. Так что подумай, как тебе это унести.
Я сказал:
— Куда мне нести их? Он ответил:
— Нельзя не брать. Если это узнает наша госпожа, она лишит нас своей милости, доверия, уважения и возможности быть среди избранных. Но так как ты чужестранец и у тебя нет места, я лишь могу позволить все это оставить в комнатке, закрыть, запечатать и поместить таким образом на хранение.
Видя его упорство, я последовал его совету и стал дожидаться разрешения. И вдруг вошло несколько человек, впереди шел евнух с расшитой роскошной одеждой в руках. Приблизившись ко мне, он сказал извиняющимся тоном:
— О наш дорогой гость, свет наших очей! В чем причина такого поспешного ухода? Не лишай нас блага и еще два дня будь радостью наших глаз. Если наша малика узнает, что наш гость покинул нас, она этого не простит нам и снимет наши головы.
С этими словами против моей воли он провел меня в другую комнату, расположенную рядом. Эта комната была убрана во сто раз уютнее и красивее, чем другие. Еще три дня ходжа оказывал уважение и гостеприимство мне. За эти три дня собрали еще посуду из золота и серебра. На четвертый день я все же захотел уйти. Ходжа сказал:
— О человек, если у тебя есть какая-нибудь нужда, скажи мне, я осведомлю о ней малику.
Владыка, я решил, что мне доступно и дозволено все, чего я захочу. Ведь жадность и ненасытность заложены в самой природе человека. Я решил воспользоваться доброжелательностью и расположением малики. Но будучи в одежде бедняка-дервиша, я сказал себе: «Что за неуместное желание?» Но опять-таки подумал: «Выскажу свое желание, посмотрю, что получится!» Поэтому я сказал ходже:
— У меня такая нужда, что ее невозможно исполнить. Если вы будете настолько добры, я написал бы письмо.
Он сказал:
— Хорошо.
Я же взял бумагу и после благодарностей за оказанную милость написал:
«Путь влюбленного раба, ищущего встречи, пролег через этот город и был я удостоен доверительных бесед в этом великолепном дворце и несколько дней был гостем беспредельно приветливого правителя. Я бесконечно рад, что достиг желаемого и все, что услышал о деяниях малики, я увидел сам. Теперь ваши слуги побуждают меня сказать о своем желании. Благодарение Всевышнему, я не нуждаюсь в мирских благах. В своем вилояте я полновластный правитель. Я знаю, что благие деяния и щедрость после Хатама
