— На столе возьми.
Не вставая из кресла Дершог подкатывается к столу, находит в стопке «Поваренную книгу Мардагайла» и осторожно, как будто боится выпустить джина из бутылки, открывает обложку.
— Мардагайл — «человек-волк». В армянской мифологии человек-оборотень, обладающий способностью превращаться в волка. Согласно поверьям, Бог, желая наказать кого-либо, заставляет отведать предназначенную для Мардагайла пищу (которая сыплется с неба подобно граду). После этого сверху на него падает волчья шкура, и он становится Мардагайлом, бродит ночью вместе с волками, пожирает трупы, похищает детей и раздирает их. Днем Мардагайл снимает с себя шкуру, прячет ее и принимает свой обычный облик, — читает он на титульном листе. — Я думал, автор — юморист. Хотел от души повеселиться, собирая все рецепты. А он, оказывается, философ.
— Ты сам-то как думаешь, кто Дельфа убил.
— Не знаю, — говорит Дершог, медленно переворачивая страницы и пробегая глазами рецепты.
— Дело-то серьезное, — я стараюсь дать понять Дершогу, что уже не шучу. — В морге два трупа. Значит среди нас не просто неосторожный убийца, а…
— Это как? — подняв на меня глаза, спрашивает Дершог.
— Убийство по неосторожности. Или же в состоянии аффекта. Ведь его могли вынудить к убийству. Например, убийство при самозащите.
— Среди нас двое убийц, — говорит Дершог и возвращается к книге.
— Почему ты так думаешь?
— Я не думаю. Я чувствую. Двое желали чужой смерти. Можешь считать, что у меня инстинкт охотника проснулся. Ты знаешь, я за последние два дня столько забытых чувств и ощущений пережил… просто феерия. Давно так хорошо себя не чувствовал. Да еще голод подбрасывает азарта…
— Не вздумай об этом еще кому-нибудь рассказать.
— А что?
— Ты представляешь, что тут начнется?
Дершог снова отрывается от книги, улыбается.
— А ты думаешь, чего это они к тебе вдруг в очередь выстроились? Гражданская сознательность в них проснулась? Черта с два. Это я им только что рассказал, что во мне проснулся охотник.
Я чувствую, как у меня волосы начинают шевелиться на всем теле. Потому что я верю Дершогу. Еще вчера ни одна зараза не хотела со мной говорить. И вдруг засуетились.
— Если ты хочешь узнать, стучали на тебя коллеги или нет, — говорю я, — мог бы просто спросить, а не городить огород.
— Чего городить? — не понимает Дершог и, не дожидаясь ответа, машет лапой. — Да какая разница, можно подумать, ты сказал бы.
— Конечно, не сказал бы.
— Вот я и не спрашиваю. Не бойся, я пошутил про кают-компанию. Мы разговаривали о легендах, и я им двадцать минут рассказывал, как наши предки, загнанные шиконами в пещеры, два месяца сидели без еды, разбирали обвал, который закрывал второй выход. А когда они выбрались, то ударили по врагу с тыла, и в наши дома пришел мир.
— Кстати, о легендах. Как ты думаешь…
— Здесь не было душ мертвых, — отвечает Дершог. Словно мысли мои читает. — Я не знаю, насколько правда то, что рассказал Патакон, но душ мертвых на модуле не было.
С минуту мы молчим.
— Ну вот, — вздохнув, Дершог закрывает и протягивает мне книгу. — Пожалуй мне пора. Коллег я подразнил, книгу посмотрел, с тобой пообщался. Не буду мешать.
Он уходит. Я снова встаю и начинаю прохаживаться по каюте.
«Ничто его не берет. Он как всегда весел и уверен в себе. Мне бы его уверенность. Из головы не выходит очередь из желающих рассказать свои подозрения. Кто же убийца? Дершог, Маринг, Люч или Взбрык? Люч… вряд ли. Он может быть в сговоре, но сам убивать не станет. Дершог… Этот может все. Маринг… Нет аргументов ни за, ни против. Взбрык… Этот, пожалуй, тоже может все. Как разобраться, как понять логику убийцы? Убийц. Скорее всего Дершог прав. Убийца не один, их двое. Более того, мне кажется, что они не знают друг про друга. Так кто же из них? Взбрык… Он или умрет сегодня или убьет кого-нибудь. Если Взбрык умрет, значит он не убийца. До какой же хреновины я договорился…»
Приблизительно в половине двенадцатого ночи я осторожно выглянул в коридор. Там тихо и пустынно. Лампы освещения тускло горят в ночном режиме, одна, напротив кают-компании, нервно подрагивает. Нужно заменить. Я закрыл каюту, осторожно двинулся по коридору. Странно. Я это делаю автоматически. Еще неделю назад никому бы и в голову не пришло запирать каюту. Мы не просто не доверяем друг другу, мы боимся.
На какое-то время мне показалось, что на модуле я остался один, и холодный ветерок прошелся по моей спине. Я мысленно усмехнулся. Оказывается, я предпочитаю находиться среди убийц, чем одному болтаться в космосе, на орбите чужой планеты.
У двери санчасти замедляю шаг, еще сильнее прислушиваюсь. От этого у меня начинает тихо звенеть в ушах. Чувствую дрожь. Только бы не сорваться и не выстрелить в кого-нибудь.
Юркнув в еще не до конца открытую дверь, тут же закрываю ее. В санчасти темно. Вслепую протягиваю в сторону правую руку, опускаю жалюзи на широком окне. Снимаю с пояса фонарь, включаю. Желтый яркий луч выхватывает из темноты стол с компьютером, несколько полок широкого стеллажа у правой стены. Осматриваюсь. Я не боюсь быть замеченным. Ведь я веду следствие, это оправдает мое появление где угодно и когда угодно… А было бы забавно, окажись убийцей я.
Иду в морг. Осторожно выдвигаю поддон с Дельфом. Тело на месте. Проверяю параметры криогенной установки, приборов жизнеобеспечения, системы циркуляции газа. Все в норме. Задвигаю поддон с Дельфом, выдвигаю с Патаконом. Все работает.
«Может это действительно выход, лечь в глубокий сон и дождаться корабля?»
Задвигаю поддон с Патаконом. Выхожу в санчасть, нахожу место, где буду прятаться, тушу фонарь, чуть раздвигаю жалюзи, прислушиваюсь. Кругом ни звука. Сажусь на стул. Сна нет. Даже чувствую некоторый прилив сил. Наверное, это адреналин.
В коридоре как будто зашумели. Я прислушался. Шаги… Переход на первую палубу! Кто-то спускается вниз. Сердце забилось чаще, ему стало тесно в груди, кровь застучала в висках, во рту появился металлический привкус… Вроде все затихло. Сквозь небольшую щель в жалюзи пытаюсь рассмотреть коридор. Кажется, никого. Мгновение на принятие решения, открываю дверь и на мысках бегу ко второму трапу.
Спускаюсь на первую палубу. Мне хорошо видна открытая дверь библиотеки. «Подойти? Может, кто-то решил книжку почитать. И все же нужно посмотреть». Я уже почти созрел для этого, когда наверху послышались размеренные шаги. Я немного растерялся, подсознательно ожидая, что сейчас кто-то выйдет из библиотеки и заметит меня. Спрятаться негде. Шаги затихают. Из библиотеки никто не вышел. Торопливо поднимаюсь по трапу, выглядываю в коридор. Пусто. С минуту стою на второй палубе, прислушиваюсь. «Показалось? Возможно, но маловероятно. Упустил». Спускаюсь вниз… Дверь в библиотеку закрыта. Тот, кто был там ушел, пока я находился на второй палубе. Их двое. Если не трое. Представление разыграно как по нотам. Неожиданно на меня накатывает такая волна страха, что мне даже становится немного стыдно за себя. Довольно игр в сыщика, пора баиньки.
Утро встречаю в полудреме. Мне так и не удалось заснуть. Чувствую себя немного неуютно. Единственное, что несомненно утешает — я больше не чувствую голода. Наверное, это и есть второе дыхание. Приглашение Люча посетить столовую меня уже не радует. Скорее это необходимый ритуал. Я не тороплюсь. Привожу себя в порядок. Бреюсь…
— Значит, Взбрык, — сидя за столом говорит Дершог, когда я появляюсь в столовой.
Люч и Маринг смотрят на меня так, словно я должен открыть им страшную тайну.
— Что значит Взбрык? — спрашиваю я.
— Значит, сегодня мы найдем его труп, — вставая, говорит Дершог. — Чего ждем? Можем идти проверять.
