первых двух попытках вы, насколько я помню, потерпели неудачу. На что вы надеетесь? На американское авось? На господа? Но он сегодня не на вашей стороне.
– Мы будем применять все виды вооружения, – произнес генерал Кросби.
– Одумайтесь, – отвечал Лукьянов, – и позвольте нам довершить задуманное и произвести старт комплекса «Плутон-Ахиллес» на глазах всего человечества. В противном случае – Бог вам судья, господин Кросби, как и вашим хозяевам.
Непростой советский самолет «ТУ-154 эм» бесшумно и аккуратно сблизился с верхней частью эстакады, удерживающей комплекс «Плутон-Ахиллес» в вертикальном положении.
– Вижу, вижу! Лизавета! – кричал Евгений Семенович, увидев жену в оранжевом комбинезоне на самой верхней точке эстакады. – Осторожно! Сейчас мы вас заберем!
– Виктор Анатольевич, давай еще ниже, – командовал Лукьянов. – Не беспокойся, все под контролем и ничего не случится, даже если произойдет столкновение. Мы готовы перейти на самолет. Открывайте двери!
Через три минуты весь передовой отряд в составе полковника Зыряновой, майора Валенды, Юлии и Елизаветы, журналиста Сида Бартела, Валентина Марковича и Юрия Лукьянова благополучно переместилась в самолет, который стразу стал набирать высоту.
– По местам! Первый этап операции завершен, – устраивался в кресле Юрий Петрович. – Приступаем к осуществлению второго этапа – старту «Плутона». Тимошка! – обратился он к обнимающемуся с женой Евгению Семеновичу. – Оставь бойца Елизавету в покое! Времени в обрез! Жми на старт!
Сначала ничего не произошло, но через мгновение в нижней части стартового стола вспыхнула яркая вспышка, и все отчетливо услышали звук пусковых двигателей, а затем громоподобные раскаты возвестили, что запустились пять основных двигателей «Ф-1» первой ступени. Крики многотысячной аудитории, слившиеся в сплошной вой, были заглушены самым громким звуком, когда-либо имевшим место быть на планете Земля – громом пяти маршевых двигателей «Ф-1» на взлетном режиме. Мощное облако дыма окутало стартовый комплекс с ракетой. Телекамеры зафиксировали движение носовой части и, стометровая махина, дрогнув, начала нехотя подниматься, закрыв на несколько минут всю прилегающую площадь мощными клубами белесого дыма.
– Есть отрыв, – констатировал Евгений Семенович, глядя на монитор ноутбука, – какой-то старт медленный? Или это всегда у них так?
– У вас нет разрешения на взлет! – прорвался в эфир мистер Фокс. – Воздушное пространство над мысом Канаверал закрыто для полетов для всех типов летательных аппаратов.
– Есть отрыв! – подтвердил диспетчер космического центра Тони Грей. – Десять секунд – полет нормальный. Слава богу! Тридцать Секунд – полет нормальный. Может, все обойдется, – добавил он.
Прошло еще пятьдесят секунд.
– Слава Богу, только бы все обошлось, – но не успел старший диспетчер произнести эту фразу и утереть пот со лба, как зазвенела аварийная сигнализация.
– Что там еще? – заверещал по привычке мистер Эрни Фокс. – Как мне пережить эту смену?! А еще суббота называется!
– Отказал один из двигателей первой ступени, – докладывал Тони Грей. – Упс! Отказал второй двигатель первой ступени! Осцилляция и сильнейшие вибрации по всей длине корпуса ракеты. «Плутон» может развалиться в любую секунду!
– Конечно, развалится! Делай что-нибудь! – брызгал слюной взбешенный мистер Фокс. – Что ты встал?!
– Откровенно говоря, я не знаю, что делать, – разводил руками Грей. – Взлет и разгон происходят в автоматическом режиме. У нас нет таких возможностей вмешаться в процесс. Все в руках господа!
– Насколько я помню, нечто подобное происходило на испытаниях 4 апреля 1968 года, – наконец, взял себя в руки мистер Фокс, неотрывно следя за полетом на большом мониторе. – Только полет тогда был без экипажа! Как там они – живы? Как там экипаж?
– Судя по картинке, астронавты живы! Но они в ступоре, и пульс зашкаливает. Вот это полет!
Включилась очередная аварийная сигнализация.
– Грей! Что там ещё?
– Две минуты полета, – докладывал Грей, – вибрации превышают допустимые пределы. Через тридцать секунд произойдет отделение первой ступени и запуск двигателей второй. Перегрузки близки к предельным! Они так долго не выдержат. Может, экипажу активизировать аварийный модуль?
Мистер Фокс молчал. Помолчав, потом ответил:
– Мы их в космос не запускали. Пусть будет, что будет. А аварийный модуль уже давно должен был сработать. Наверное, что-то заело.
– Мистер Фокс! – послышался резкий голос генерала Кросби, – у меня категорический приказ: не допустить выхода ракеты на орбиту! Через шестьдесят секунд ракета будет уничтожена средствами ПВО.
– Но там люди! – теперь кричал уже диспетчер Тони Грей. – Там Эхэндстронг! Там геройский экипаж «Ахиллеса одиннадцать»!
– Геройский?! Да, они никогда не были на Луне! – кричал в ответ генерал Кросби. – Если у вас есть возможность – катапультируйте их с помощью аварийного модуля. А я буду выполнять приказ! – перешел на визг генерал. – Ракеты уже наведены. Идет обратный отсчет!
– Тимошка! Ты слышал? – Лукьянов внимательно следил за конвульсиями Плутона. – Они своих «легендарных» астронавтов хотят ракетами обстрелять.
– Юра! – взмолилась Юлия Сергеевна, – а ты можешь их защитить? Слышишь, как они там воют в своем «Ахиллесе»? Это же невыносимо! Сколько уже людей пострадало! Юра, сделай что-нибудь!
– Так! Спокойно, без паники. Это вам не в Голливуде сниматься: «Это маленький шаг для человека, но огромный шаг для всего человечества». Вот теперь «легенда», испытывая настоящие эмоции, кричит во все горло и в ужасе от страха близкой смерти. И это все происходит в горячо любимой им когда-то ракете «Ахиллес» в командном модуле, – смотрел вниз в иллюминатор Лукьянов. – Виктор Анатольевич, – приготовься для маневра: сейчас будем эвакуировать этих бедолаг.
– Слушаюсь, товарищ главнокомандующий западным фронтом, – бодро отвечал командир Уткин. Перекладывая штурвал вправо, он стал плавно разворачивать «туполь» навстречу Солнцу.
Глава 38
Воскресенье, 18 июля 1999 года 10 30 утра. Мыс Канаверал. Космический центр имени Джона Кеннеди
К этому моменту лунный комплекс «Плутон-Ахиллес» с большим трудом добрался до высоты километров в двадцать. По-видимому, выдохнувшись от неимоверных усилий и вопреки всем законам физики, он стал выписывать невероятные для такой махины эллипсы над мысом Канаверал, не собираясь далеко отлетать от «дружеской аудитории», которая, в свою очередь, молча, наблюдала за происходящим, прикидывая, когда и где вся эта конструкция развалится.
– Только бы он не взорвался! – опасливо прищурил глаза Евгений Семенович, и вдруг закричал. – Атака! Командир! Юрка! Они опять атакуют! Только теперь цель не мы, а «Плутон»!
– Вижу, – нахмурился Лукьянов. – Все им неймется. Хотят, чтобы последнее слово было за ними. Тогда получите мое последнее слово, – вновь щелкнул пальцами Юрий Петрович.
В этот момент зрители на мысе Канаверал увидели следующее: с военных кораблей и подземных шахт к бедному «Плутону», которого и без того корежило, были выпущены ракеты различного калибра. Но вскоре этот «рой», уткнувшись в невидимую преграду, поменял курс на противоположный, и корабли всех уровней были поражены своими же ракетами, а подземные секретные шахты уничтожены.
– Тимошка, – приказал Лукьянов, – сканерни-ка мыс. Посмотри, какой там печальный итог?
– Слушаюсь, товарищ командующий фронтом, – отозвался Евгений Семенович и через минуту доложил, – частично или полностью уничтожено: военной техники, включая корабли ВВС и ПВО пятьдесят одна штука. Вертолетов и самолетов – пятьдесят шесть. Раненых солдат, сержантов и офицеров – почти полторы тысячи. Погибших нет.
– Действовали, как в «Терминаторе-2» – личный состав не пострадал, искорежено только железо, – подвел итог Юрий Петрович. – Пойдем дальше, – продолжал он. – Что там с нашими астролетчиками после
