его подручные заглядывали сюда нечасто. Пробираясь в дальний конец зала, Тессио обводил взглядом столики. Ему показалось, за одним из них он увидел Джоан Блонделл,[67] сидящую напротив шикарного парня, которого он не узнал. На длинном белом помосте, выполняющем роль сцены, руководитель оркестра во фраке подошел к плоской коробке микрофона рядом с белым роялем и постучал по нему трижды палочкой, после чего оркестр принялся исполнять конвульсивную версию «Моего голубого рая».
— У этой дамочки ангельский голосок, — заметил Татталья, указывая на молодую женщину с затуманенным взором и длинными черными волосами, которая приблизилась к микрофону и запела.
— Ага, — согласился Тессио, и это короткое слово прозвучало словно скорбное восклицание.
В дальнем конце зала перед двустворчатыми стеклянными дверями стоял Малыш Кармине, один из ребят Томазино. Стиснув руками талию, он наблюдал за певицей. Двери были занавешены тонкими шторами, сквозь которые Тессио различил силуэты двух мужчин, сидящих за столиком. Когда Эмилио подошел к двери, Малыш Кармине распахнул ее перед ним, и Тессио с Таттальей прошли следом за Эмилио в небольшой кабинет. Посреди стоял круглый стол, за которым уместилась бы добрая дюжина, однако накрыт он был только на пятерых. У стола стоял официант с бутылкой вина в руке, рядом с Марипозой в сером костюме-тройке, ярко-синем галстуке и с белой гвоздикой в петлице. Рядом с ним сидел Томазино Чинквемани, как всегда, в помятом костюме, верхняя пуговица рубашки была расстегнута, а узел галстука сбился набок.
— Сальваторе! — воскликнул Марипоза, когда Тессио вошел в кабинет. — Рад тебя видеть, мой старинный друг! — Встав, он протянул руку, и Тессио ее пожал.
— И я тоже рад тебя видеть, Джо. — Он небрежно кивнул Томазино. Тот не встал при его появлении, но, судя по виду, был рад его видеть.
— Присаживайся! — Марипоза указал на место рядом с собой, после чего переключил свое внимание на официанта.
Барзини и Татталья вслед за Тессио также уселись за столом.
— Я хочу самое лучшее для своих друзей, — сказал Марипоза, обращаясь к официанту. — Проследите за тем, чтобы закуски были свежими, — назидательно произнес он. — Соусы: для кальмара с макаронами острый, черный. Для равиоли — из свежих помидоров с чесноком, но чеснока должно быть ровно столько, сколько нужно, не перестарайтесь только потому, что мы итальянцы, хорошо? — Рассмеявшись, Марипоза обвел взглядом стол. — Я заказал для нас самое настоящее пиршество, — объяснил он, обращаясь к Тессио. — Надеюсь, ты будешь доволен.
— Джо — настоящий гурман, — объяснил Татталья, обращаясь ко всем присутствующим. Повернувшись к Тессио, он добавил: — Это большая честь — насладиться тем, что он закажет для нас.
— Basta, — остановил его Марипоза, хотя он не скрывал того, что польщен похвалой. — Проследите за тем, чтобы ягненок был самым молодым из всех, что у вас есть, а жареная картошка, — он стиснул большой и указательный пальцы, — должна хрустеть. Capisc’?
— Разумеется, — ответил официант и вышел из кабинета. Малыш Кармине открыл перед ним дверь снаружи.
После ухода официанта Барзини наклонился через стол к Тессио, всем своим видом показывая, что собирается сострить.
— Джо всегда требует, чтобы повар готовил блюда на лучшем оливковом масле, — сказал он, после чего добавил, выразительно поднимая палец: — Но только не на «Дженко пура»!
Марипоза рассмеялся вместе с остальными, хотя, похоже, шутка его не слишком развеселила. Когда смех утих, он устроился поудобнее, скрестил руки на груди и обратился к Тессио. Закрытые двери в достаточной степени приглушали музыку и гомон голосов, доносящиеся из зала, и все же Джузеппе пришлось повысить голос, чтобы перекрыть шум.
— Сальваторе, — начал он, — ты даже не представляешь себе, какая это радость видеть тебя. Я уверен в том, что впереди нас ждет многолетняя крепкая дружба.
— Я всегда стремился стать вашим другом, дон Марипоза, — ответил Тессио. — Ваша мудрость… и ваша сила вызывают у меня восхищение.
Как всегда, голос его прозвучал так, словно он читал панихиду. Тем не менее Марипоза просиял.
— О Сальваторе! — воскликнул он, после чего его тон сразу же стал серьезным. Он положил руку на сердце. — Конечно, ты все понимаешь, Сальваторе. У нас и в мыслях не было устраивать всю эту штуку во время марша. Но Корлеоне со своими подручными — они забаррикадировались у себя на Лонг-Айленде! Madon’! Для того, чтобы к ним попасть, нужна целая армия! Вот Барзини пришлось ползать, как змее, только чтобы передать тебе словечко. — Марипоза не скрывал своей бешеной ярости по отношению к Корлеоне. — Они вынудили нас действовать во время марша, — продолжал он, — и посмотри, чем все обернулось! — Он хлопнул ладонью по столу. — Самым настоящим кошмаром!
— Si, — угрюмо подтвердил Тессио. — Кошмаром.
— И вот теперь нам приходится расплачиваться, — сказал Марипоза, склоняясь над столом. — Скажи мне, Сальваторе… — Он наполнил бокал Тессио из бутылки «Монтепульчано», стоявшей посреди стола. — Чем я могу отплатить тебе в обмен на ту любезность, которую ты мне предлагаешь?
Тессио обвел взглядом сидящих за столом, удивленный тем, что приходится так рано переходить к делу. Эмилио кивнул, приглашая его ответить.
— Я хочу обеспечить себе приличную жизнь, — сказал Тессио, обращаясь к Марипозе. — Тотализатор в Бруклине. Концессии на Кони-Айленде. Вот и все, что мне нужно.
Марипоза откинулся на спинку стула.
— Это очень приличная жизнь, — сказал он, — и безмятежная. — Он помолчал, словно обдумывая слова Тессио, затем добавил: — Даю тебе свое слово, что ты ее получишь.
— В таком случае, мы достигли взаимопонимания, — сказал Тессио. — Благодарю вас, дон Марипоза. — Встав, он протянул руку через стол.
— Splendido! — воскликнул Эмилио, когда Марипоза и Тессио обменялись рукопожатием. Они с Таттальей вежливо похлопали, после чего Эмилио взглянул на часы. — Ну а теперь, когда вы обо всем договорились, — сказал он, обращаясь к Марипозе, — нам с Таттальей нужно решить кое-какие вопросы с нашими ребятами. — Эмилио встал из-за стола, и Татталья последовал его примеру. — Дайте нам пять минут, мы скоро вернемся.
— Но куда это вы уходите? — возразил Джузеппе. Похоже, он был удивлен. — Неужели вам нужно уходить прямо сейчас?
— У нас есть кое-какие неотложные дела, — сказал Татталья.
— Это займет не больше пяти минут, — добавил Эмилио. Положив руку Татталье на плечо, он повел его к двери, которая опять словно по волшебству распахнулась перед ним.
Марипоза посмотрел на Томазино, ища у него поддержки.
— Дела, — сказал он, обращаясь к Тессио, и скорчил гримасу. — Они сейчас вернутся.
Как только Татталья и Барзини покинули кабинет, Томазино развернулся и схватил своими могучими лапищами Джузеппе за грудки, прижимая к стулу, и в тот же момент Тессио встал и заткнул ему рот салфеткой.
Джузеппе выкрутил шею, стараясь оглянуться и увидеть того, кто прижал его к стулу.
— Томазино!.. — удалось выдавить ему сквозь салфетку.
— Таков наш бизнес, Джо, — сказал Томазино.
Тессио достал из кармана пиджака удавку и щелкнул тонкой рояльной струной у Джузеппе перед лицом.
— Как правило, я больше не занимаюсь сам грязной работой, — сказал он, приближаясь к Марипозе сзади. — Но это особый случай, — добавил он шепотом ему на ухо. — Только ради тебя — я настоял.
Набросив удавку Марипозе на шею, он потянул за концы, сначала медленно, давая возможность прочувствовать прикосновение холодной стали к коже. Затем Томазино отпустил Марипозу, и Тессио туго стянул проволоку, одновременно упираясь коленом в спинку стула. Джузеппе вырывался, ему удалось ударить ногой по столу, отшвырнув его назад и сбросив приборы на пол, но затем удавка перерезала сонную артерию, выплескивая на белую скатерть фонтан крови. Еще через мгновение его тело обмякло, и
