должен был сам пройти до конца по этому следу, проявить свои таланты, отыскав убийцу самостоятельно, не вовлекая человека вроде Фаулера, который составлял мне конкуренцию в борьбе за расположение Уолсингема, пусть министр и велел нам работать вместе.
Отойдя к окну, я облокотился на подоконник и слепо уставился в вечереющее небо: оно сделалось уже пламенно-рыжего цвета. Окно моей комнаты выходило на заднюю сторону здания, оттуда я видел сады, простиравшиеся до коричневой полосы Темзы шириной с проезжую улицу, заходящее солнце отражалось в ее медленно текущих водах. Я решил не лгать самому себе и признался, что боюсь. Каков бы ни оказался исход всех этих заговоров вокруг Марии Стюарт, будущность моя висела на волоске, теперь я вполне отчетливо это понимал. Если вторжение, до сих пор казавшееся запоздалой фантазией о мести, питаемой лишенными владения дворянами и несчастной пленной королевой, сделается реальностью, у меня во вновь окатоличенной Англии не останется ни малейшего шанса выжить. С другой стороны, если планам этим не дадут осуществиться, как я надеялся, Кастельно, едва станет известно о его причастности к заговору, скорее всего выдворят с острова, а если изгонят его, я, утратив доступ к интригам французского посольства, вряд ли буду представлять для Уолсингема и английского двора ценность сам по себе. Вот если бы, подумалось мне, я нашел убийцу Сесилии Эш, королева Елизавета не могла бы впредь сомневаться в моей пригодности и полезности.
И тут я сообразил, есть у меня друг, с которым можно поговорить, причем этот человек обладает как раз теми знаниями, что потребны для проверки моей гипотезы насчет духов и перстня, и притом умеет хранить молчание. В суматохе последних дней я чуть было не позабыл о нем, но он-то знает о великой конъюнкции больше, чем любой другой житель Лондона. Завтра, дал я себе зарок, завтра же я вернусь в Мортлейк, в дом доктора Ди.
Глава 6
Библиотека доктора Ди представляется, на мой взгляд, одним из неоцененных сокровищ этого туманного и дождливого острова. Дом доктора Ди расползся во все стороны пристройками, флигелями, потайными комнатами, так что снаружи невозможно оценить истинную форму коттеджа, принадлежавшего некогда его матери; это зерно нынешнего дома спрятано где-то глубоко в лабиринте. Все пристройки осуществлены согласно планам, начертанным собственной рукой доктора Ди, по эзотерическим соображениям для задач, сопряженных с его работой. И чудо из чудес — созданная им библиотека. Его собрание рукописей и печатных изданий, да и само помещение, превосходит виданные мною в Оксфорде библиотеки колледжей. Вместо того чтобы раскладывать книги на пюпитрах, доктор Ди за немалые деньги соорудил вертикальные полки, словно в европейских университетах, и расставил книги корешками к читателю вдоль всех четырех стен от пола до потолка. Случайного посетителя эта расстановка сбивает с толку, ибо вряд ли он поймет лежащую в ее основе систему: таинственная система если и существует, то в голове хозяина, который мгновенно снимает с полки любой понадобившийся том и всегда помнит, на какое место его следует возвратить.
Одни полки загромождены старинными картами, намотанными на деревянные валики, они сложены друг на друга. На других покоятся шкатулки с древними манускриптами на пергаменте с обильно позолоченными иллюстрациями. Доктор спас их из гибнущих английских монастырей. Есть тут и книги, в погоне за которыми доктор Ди пересек всю Европу; книги, обошедшиеся ему в годовое жалованье; книги в переплете из роскошной темно-коричневой телячьей кожи с медными застежками; книги, за владение которыми в иных странах его бы сожгли на костре. Здесь и «О тайной философии» Корнелия Агриппы, «Книга опытов» мистика Раймунда Луллия, «Трактат о магии» Бургона, писания Николая Коперника и труды аббата Тритемия по криптографии. В зависимости от интересов вы найдете труды по математике, металлургии, гаданиям, ботанике, навигации, музыке, астрономии; сочинения о приливах, риторике и вообще о любой отрасли знаний, которую люди вздумали предать перу и чернилам. В одном углу библиотеки он держит пару раскрашенных глобусов на бронзовых подставках: один изображает Землю, а другой — небеса, это подарок великого картографа Меркатора. В другом углу стоит полутораметровой высоты квадрант и некоторые устройства его собственного изобретения, с помощью которых доктор Ди измеряет движение планет.
За этой пещерообразной библиотекой со сводчатым деревянным потолком, где нередко натыкаешься на измученных длительным путешествием ученых и писателей (они долгие дни едут верхом или даже пересекают море, чтобы свериться с книгами, единственные экземпляры которых хранятся у доктора Ди), располагаются внутренние помещения, куда допускаются лишь самые надежные друзья и сотрудники: алхимическая лаборатория и личный кабинет, святилище доктора Ди.
— Думаешь, это яд? — пробормотал доктор Ди, направляясь к рабочему столу своей лаборатории.
Он поднес флакончик с духами поближе к масляной лампе, которая свисала у него над головой, и грани флакона заблестели, отражая свет, когда он так и эдак поворачивал его перед глазами. На улице все еще стояла дивная погода, последнее летнее тепло прощалось с Англией, но в лаборатории ставни всегда закрыты. В этом помещении чувствуешь себя точно в чреве чудища: темно, от постоянно горящих печек идет жар и комната словно пульсирует собственной жизнью. Объемные, соединенные друг с другом сосуды; глиняные, стеклянные и медные колбы, расставленные на шести стойках, то и дело пузырятся и пыхтят, словно беседуют на тайном языке друг с другом. Облака пара проплывают под потолком и липкими ручейками стекают по облезлым стенам. Сегодня в комнате пахнет скверно, то ли гнилью, то ли скотным двором.
— А! — легкомысленно ухмыльнулся доктор Ди, точно маленький проказливый мальчишка, заметив, как я морщу нос. — Я дистиллирую конский навоз.
— Чего ради?
— Узнаем, когда что-нибудь из него извлечем.
Он открыл флакон и понюхал жидкость — так опытный дегустатор обоняет новое вино. Хотел бы я знать, как можно распознать запах, когда все забивает вонь кипящего навоза.
— Хм. Изготовлено на основе розовой воды, но ты прав: туда что-то подмешано едкое. Покажи-ка мне еще раз палец.
Он повернул мою ладонь к свету. Красное пятно в том месте, где я капнул духами, побледнело, но вздулся небольшой волдырь.
Ди задумчиво кивнул:
— Концентрированный сок довольно многих ягод и растений может вызвать такой эффект. Было бы очень больно, попади эта жидкость на чувствительные места, которые обычно прыскают духами. Скверная шутка, если не что-то похуже.
— А если это выпить? Отравишься?
Доктор нахмурился:
— Зависит от конкретного состава. Но как он мог рассчитывать на то, что девушка станет пить духи?
— Возможно, яд предназначался не для нее.
— Зачем вообще кто-то стал бы пить духи?
— Не намеренно. Если бы это вещество подлили некой особе в пищу или питье. Это ведь нетрудно для того, кто прислуживает за столом.
Ди в ужасе поглядел на меня, зрачки его расширились, когда он вполне понял смысл моих слов.
— Королеву? — прошептал он. — Ты считаешь, убитая девица собиралась отравить королеву?
— Не знаю. Это всего лишь предположение. — Я начал прохаживаться между стойками, стараясь дышать через рот, чтобы не обонять навозные пары. — Вы сами говорите: странно было бы дарить женщине отравленные духи, от которых у нее кожа пошла бы пупырями. Но что, если Сесилия и не собиралась пользоваться этими духами, если поклонник вручил ей флакон совсем для иной цели? Подумайте, Ди, сколько людей мечтает прикончить английскую королеву во славу католической церкви!
