я весьма благодарен вам за ваше участие. Но относительно лорда Бёрли вы ошибаетесь: он сам лишился дочери такого же возраста и, я уверен, переживает из-за гибели фрейлин сильнее, чем вам кажется.
Оставив ее размышлять над моими словами, я коротко поклонился и двинулся обратно к калитке.
— Бруно!
Я остановился, ожидая новых указаний.
— Я бы попросила вас быть со мной полюбезнее. Мой титул уж точно не выдуманный, — сурово выговорила леди Ситон, но уголок ее рта дернулся в усмешке.
Я склонился в поклоне, принес свои извинения, а когда поднял глаза, она уже шла к дому.
Пробегая через Баклерсбери, где стоящие вплотную друг к другу аптекарские лавки наполняли воздух причудливой смесью ароматов различных трав, из коих варятся целебные зелья, я даже ни разу через плечо не глянул: если преследователь все еще гонится за мной, пусть покажется, ибо я получил от леди Ситон бесценную информацию и собирался вот-вот выяснить имя убийцы. Он соблазнил Сесилию Эш красивой внешностью и титулом, который то ли выдумал, то ли позаимствовал, а может быть, он действительно владеет правом на этот титул, только обычно им не пользуется, и, если графство Ормонд существует на самом деле, нужно лишь установить, кто из подозреваемых имеет к нему отношение. Ум мой, как всегда, не дожидаясь фактов, забежал вперед и выбрал в качестве основного подозреваемого Трокмортона. Я видел его всего дважды в Солсбери-корте, но, помнится, он хорош собой, не красавчик, вроде Курселя, но девичье внимание привлечь вполне может. Англичанин, из хорошей семьи — не мог ли он убедить Сесилию, что и титул у него имеется?
Мысли неслись быстрее ног, а ноги бежали по улице Святого Фомы-апостола, вниз по Гарлик-хилл к Темза-стрит, оттуда — на запад, к Святому Петру. Хорошо еще, что летом я изрядно побродил по столице, изучил проезды и переулки, купеческие и ремесленные районы, богатые кварталы и трущобы. Я хотел познакомиться с этими улицами, сложить единую картинку в голове, поскольку надеялся, что Лондон станет моим домом. И теперь, хотя я никогда не буду знать его так хорошо, как те, кто с первым вздохом втянул в ноздри вонь города над Темзой, я все же помню достаточно закоулков и сквозных проходов и почти никогда не расспрашиваю о дороге прохожих, тем более что Лондон к чужакам неласков. Лучше не признаваться, что ты заблудился, даже если и не понимаешь, куда идешь.
На улице Святого Петра я все же остановил хорошо одетого мужчину и спросил его, где находится Геральдическая палата. Он указал на высокое трехэтажное здание в конце улицы, по северной стороне. Решетка привратницкой была поднята, но, когда я проник во внутренний квадратный двор, мне навстречу вышел мужчина в плаще герольда с королевским гербом, загородил главный вход и спросил, зачем я пришел. Я же, согнувшись чуть ли не пополам, упираясь руками в колени, пытался отдышаться, и взгляд стража сделался несколько подозрительным.
— Мне нужны сведения об одном титуле, — проговорил я, распрямляясь во весь (какой уж имеется) рост и все еще дыша с усилием.
Привратник сощурил глаза:
— Для какой надобности?
— Проверить, существует ли он.
— По чьему поручению?
Я помедлил. На кого же сослаться? Уолсингема упоминать нельзя, если скажу, будто меня послал Бёрли, стражник потребует рекомендательное письмо или печатку в доказательство и будет прав: вид-то у меня не слишком презентабельный.
— Я — личный секретарь посла Франции, сеньора де Мовиссьера! — заявил я, отбрасывая волосы с лица. Понизив голос, добавил: — Частное расследование, весьма деликатный вопрос.
Искорка любопытства промелькнула в глазах стража, он кивнул и отворил дверь. Мощенный плиткой холл был сплошь увешан шелковыми знаменами со всевозможными геральдическими животными, тут и львы, и орлы, единороги, грифоны, василиски. Шелк мягко шелестел на сквозняке.
— Поговорите с герольдами, — посоветовал привратник. Мы оба огляделись по сторонам: герольдов в холле не было видно. — Погодите! — сказал он и поспешил к дальней двери, скрипя сапогами по плиткам пола.
Приоткрыл дверь, сунул голову, кого-то позвал и вернулся. Отклика долго не было, и я уже с неуверенной улыбкой обратился к моему проводнику, но тот лишь ободряюще кивнул. Наконец появился солидный немолодой человек в ливрее, ряд подбородков выложен на брыжи. Посмотрел на меня с подозрением.
— Этот джентльмен, — начал привратник, и от меня не укрылось ироническое ударение на слове «джентльмен», — желает проверить некий титул. Говорит, что он секретарь французского посла и что дело частное.
— Рекомендательное письмо есть? — спросил щедро одаренный подбородками герольд.
— Боюсь, что нет. — Я похлопал себя по камзолу, словно проверяя наличие верительных грамот.
Чиновник сжал губы и скрестил руки на груди. Откажет, должно быть.
— У меня есть деньги! — выдохнул я.
Герольд слегка усмехнулся:
— Уже лучше. Что вам требуется узнать?
Слегка подмигнув, я ответил:
— Племянница господина посла получила предложение руки и сердца от английского джентльмена, который именует себя графом, — зашептал я, как бы посвящая обоих служителей в тайну. — Но мой господин впервые слышит этот титул и хотел бы удостовериться в родословной молодого человека.
Герольд и стражник обменялись ухмылками.
— Старый трюк, — заявил чиновник, будто он каждый день с таким сталкивался. Выразительным жестом он протянул ко мне пухлую ладошку. — Палате требуются средства на содержание архива, сами понимаете.
— Да, конечно! — Я похлопал себя по груди в том месте, где носил подвешенный на цепочке кошель. Потрачусь на благое дело, новые сапоги подождут. — Какова цена?
— Зависит от того, сколько времени уйдет на поиски нужной записи. — Он распахнул дверь у себя за спиной, и я увидел поднимавшиеся от пола до потолка ряды деревянных стеллажей, а на них — свитки и тома в переплетах. — Здесь все записи о пожаловании дворянства и герба, а также родословные со времен Ричарда Третьего, — с гордостью предъявил он мне свои владения, как будто сам все это написал. — Какой титул вас интересует?
— Граф Ормонд. — Мне самому показалось, что это имя звучит как-то зловеще.
— В таком случае я не смогу вам помочь, — с искренним сожалением заявил герольд. — Приберегите ваши денежки.
— Почему не сможете? Нет такого титула?
— Нет такого английского титула, — уточнил он. — Шотландский, скорее всего, а шотландские родословные мы не ведем. Придется вам съездить в Эдинбург.
На моем лице, должно быть, за считаные секунды сменился десяток выражений, от смущения до отчаяния и ужаса, и герольд сжалился надо мной.
— Может быть, один человек сумеет вам помочь, — посулил он. — Ждите здесь. — И он величественной походкой удалился через другую дверь.
Шаги затихли вдали, а меня вдруг так придавила усталость, что я уселся прямо на мраморный пол у подножия парадной лестницы.
— По правде говоря, — вмешался стражник, который все это время подпирал стенку, явно чересчур заинтересовавшись моим делом, чтобы несолоно хлебавши вернуться на пост, — которые себя графьями называют, обычно врут. Ведь если ты граф, так чего и шуметь по этому поводу?
Я поднял голову и вполне искренне ответил:
— Спасибо, я это учту.
Издали послышались шаги возвращающегося герольда, за ним брел седовласый старик в таком же облачении. Хотя ноги его держали с трудом, спину старик нес прямо, по-военному.
— Это Уолтер, старейший член нашей палаты, — представил старика герольд с подбородками. — Он наизусть помнит большую часть родословных; случись здесь — боже упаси! — пожар, Уолтер восстановит
