— На тавмант и эскуров «взрывы». Два катонга аземов обход по правому флангу, прикрытие «щитами». Первая фаланга аспейнов готовность к атаке.
Отдав приказы, я не без интереса стал наблюдать, как аземы плетут боевые воздушные заклинания, но судя по всему не полностью. «Взрывы» не активировались, а превращались в небольшие голубоватые шарики.
— Как получается? — спросил я у штабника, и тот коротко объяснил.
— «Плёнка». Как на амулетах.
На секунду задумавшись, я тут же отбросил размышления. После боя разберусь.
Обстрел на время затих, видимо, ольджурцы просчитывали ходы и берегли стрелы для наших крылатых бойцов. А может, уже подумывали отойти к высоте и там закрепить стрелков на более удобной позиции. Медлить было нельзя.
— Тавманты и эскуры готовы.
Как только штабник отчитался, я тут же приказал атаковать. Да, придётся пожертвовать неразумными, чтобы не дать легиону отойти под прикрытие штурмовиков. Под холмом, в пределах досягаемости двухсот магов бой может сложиться не так радужно.
— Следом первая фаланга аспейнов, сразу же. Пять катов дригов пешими обеспечивают прикрытие.
— Владыка, приказать бхурам обернуться и повести эскуров?
Чёрт, забыл совсем.
— Да, пусть два ката бхуров оборачиваются и ведут стаями.
Об этой тактике штабник рассказывал ещё ночью, когда мы двигались по дороге. Оборотни разбивают толпу собакоподобных тварей на стаи, превращаясь в их огромных сородичей. Эскуры видят в них вожаков… впрочем, и необернувшихся бхуров они воспринимают так же, но в своём собственном виде оборотни не могут перемещаться с той же скоростью. Разбившись на стаи, эскуры действуют более эффективно, нападая на конкретны цели, а не обрушиваясь толпой по всему фронту. К тому же, так труднее стрелкам, ведь легче бить в одну большую массу плотным потоком, нежели выцеливать отдельные группы.
— Пусть ведут их сначала по центру, а с половины расстояния разводят по флангам. Тавманты атакуют только центр.
— Будет исполнено, владыка.
Несмотря на то, что в бой шли, грубо говоря, животные, смотреть, как они гибнут от стрел, было неприятно. Но всё же плотность по секторам снизилась. Ольджурским стрелкам пришлось разделиться, одни теперь били вверх, пытаясь завалить как можно больше тавмант, прежде чем те сбросят на головы гуртов «взрывы», другие выцеливали стаи эскуров. А когда, прикрываемые дригами аспейны преодолели половину расстояния, стрелкам и вовсе пришлось спешно ретироваться за спины соратников.
Я, не отрываясь следил за происходящим, замечая все мелкие детали. Вот стрелки ушли, вот тавманты устремились вниз, складывая крылья и выпуская из когтей «снаряды», вот эскуры ворвались в крайние гурты. И когда в бой вступила фаланга аспейнов, пришпорил Асгата.
С неожиданной атакой в этот раз не вышло, и оставалось использовать численное преимущество, то есть обрушиваться на легион всей массой. Я остановил лога посредине длинной фаланги, взглянул на своих воинов. Рядом в ожидании застыл штабник.
— Идём клином. Основная задача прорвать середину и разделить легион на две части. Раксы в первой линии. Их цель уничтожать передовые шеренги гуртов. Дриги по флангам, сдерживают турмы, — медленно отдал я распоряжения, и развернув лога, пришпорил. Асгат взял с места шагом, рядом со мной тут же полукругом выстроилась охрана, следом перестроившиеся в боевой порядок два катонга аземов. За спиной стали раздаваться крики командиров, потом скрип из-под подошв многотысячной армии.
А там впереди аспейнов уже оттесняли назад легионеры. Впрочем, на то, что четыре тысячи «бледных» сомнут гурты, я и не рассчитывал. Их задача выполнена, стрелки ушли, штурмовые отряды, скорее всего, разделились и поменяли позиции. Теперь они прикрывают гурты.
О тактике врага мне тоже рассказывал штабник, там, ночью на дороге, но кое-что я помнил и сам. Ведь не зря провёл какое-то время в ольджурском легионе.
В памяти всплыло перекошенное лицо Варнодо… Лостада? Да к чёрту имена! Как бы не звали ту тварь, что изуродовала мою спину, я найду её. А пока этого не случилось, буду убивать других, таких же…
Стиснув зубы, я вперился ненавидящим взглядом в шеренгу одного из гуртов, который уже справился на своём участке с «бледными», взял протянутый Ладдотом шлем, надел. Во время атаки спящего лагеря использовать его было «не к лицу». Там я, откровенно говоря, рисовался, мне нужно было, чтобы воины смотрели на меня с восхищением, чтобы видели во мне не чужака, а героя. Чтобы видели во мне того, кому нужно подчиняться беспрекословно и с трепетом внутри. Но теперь битва предстояла серьёзная. Не до позёрства. Да и ввязавшись в поединок с командиром легиона, я своего уже добился.
Видя приближающуюся армию, ольджурцы стали отступать, чтобы обеспечить простор для перестроения в фалангу, ощетинились копьями. Там, где ещё оставались аспейны, усиленно работали штурмовики, выкашивая целые куски катонга «бледных» мощными заклинаниями. Но в одном месте аспейны при поддержке дригов прорвали первые ряды гуртов, и я, слегка потянув левый повод, устремился туда, переведя Асгата в галоп.
Над головой мелькали возвращающиеся тавманты, лог слегка заметался, перепрыгивая через трупы, и я ворвался в ряды ольджурцев. Ударил «срезнями», расчищая место вокруг себя, натянул поводья.
Сражаться в седле я не умел, поэтому, как только вокруг образовалось пространство, спешился. Протянул поводья Ладдоту.
— Уведи его!
На лице командира полуката моей охраны мелькнула обида, но он быстро нашёл выход, сбагрив лога, а заодно и своего грона подчинённому. Я же к тому времени успел получить в грудь «лучом». Перевёл взгляд на растерявшегося легионера-мага, скривился в ухмылке, чувствуя лишь лёгкое покалывание, и снёс ему голову «срезнем». А вкруг меня уже замелькали «щиты». Ещё не успевшее упасть безголовое тело изрешетили несколько «стрел», впереди возникли спины моих дригов, которые атаковали набросившихся слева легионеров.
А край глаза уже выхватил быстрое движение с другой стороны. Повернулся резко, увидел, как обычные гуртовики, понимая, что им не совладать, расступаются и пропускают отряд штурмовиков.
— Приготовиться! — заорал Ладдот. — Оборона «щиты» пятого тонга, атака — работаем Воздух.
И началось светопреставление.
Вспыхивали чёрные подрагивающие полотна «щитов» Тьмы и голубоватые Воздуха, осыпались под оранжево-жёлтыми боевыми плетениями Света, но на их месте практически моментально возникали другие, а в ответ в штурмовиков летели воздушные «стрелы» и «взрывы». Шипение и треск магического боя заглушили звон мечей и дикие крики сражающихся, впрочем, прислушиваться и определять где какой звук времени не было. Я уже бил «срезнями» четвёртого круга, потом перешёл на третий, не забывая постоянно ставить «щит» Воздуха. Получить повреждения от световых плетений меня не пугало, я не существо Тьмы, да и если был бы им, всё равно из этой ветви в моём арсенале ни черта нет. Не воспринимать же всерьёз пару заклинаний низкого круга, когда тебе противостоят штурмовики.
От переизбытка ионизированного воздуха начало тошнить, в глотке и лёгких, казалось, всё высохло и превратилось в пустыню. Справа, рассечённый «кольцом», повалился один из охранников, его тут же потащили назад, оставляя на снегу широкую чёрную дорожку. Я стиснул зубы от переполнявшей злобы, стал бить «молнией». Двое штурмовиков рухнули с прожжёнными в телах дырами, их плащи вспыхнули. С той стороны прилетело что-то из Огня, яркое, красного цвета. Один из охранников завопил, падая в снег, завертелся, пытаясь сбить пламя.
— Ладдот! — заорал я, пытаясь перекричать шум. — Двое работают Хаос!
Он, не обернувшись, вскинул левую руку, показывая, что понял, потом окликнул стоящего рядом, и секунд через десять они заработали по штурмовикам «маревом». Пока те сообразили поставить несколько «щитов» Порядка, потеряли шестерых. На какое-то время я выпал из боя, уставившись на раненых и убитых плетениями Хаоса. Зрелище было невероятное. Одному «марево» «переело» руку чуть выше локтя, но на
