что она не стала сообщать отцу ребенка о случившемся, видимо посчитав не его, а себя виновной в случившемся. В итоге именитый папаша узнает о том, что в Одессе у него есть сын Сергей… спустя 20 с лишним лет! (Сын потом приедет к папе в Америку.)
Но вернемся в первую половину 80-х.
Ситуация, когда Видову не давали ни главных ролей, ни самостоятельной режиссерской работы, несмотря на то что у него был диплом режиссера, все сильнее действовала ему на нервы. И никто не знает, сколь долго это могло еще продолжаться, если бы не приход к власти в марте 1985 года М. Горбачева. В результате этой рокировки на самом кремлевском верху круто изменилась и жизнь нашего героя — он решился на побег. Судя по всему, он давно вынашивал подобные идеи, но только тогда, в год прихода к власти нового генсека, все это оформилось у него в окончательный план. Горбачевское «ускорение» ускорило бегство Видова на Запад.
В 1985 году, под влиянием новых процессов, запущенных Горбачевым, Видову удалось выхлопотать себе поездку в Югославию на съемки очередной зарубежной картины — «Оркестр». Далее — слово самому актеру:
«Правдами и неправдами я оказался в Югославии, начал активно сниматься. Когда под давлением ЦК меня разыскали и в 72 часа приказали вернуться в СССР, друг-актер помог мне тайно перебраться в Австрию (на дворе стояла осень 1985 года. —
Побег Видова, конечно же, всполошил советские власти, однако достать его и вернуть обратно они были уже не в силах — он перебрался в Италию. Именно там он вскоре встретил свою вторую жену — продюсера и журналистку по имени Джоан Борстен. И вновь отметим: их отношения четко ложились в парадигму видовского астрознака — везде искать спонсора. В итоге именно Джоан помогла ему обустроиться на новом месте, затем они уехали в США. Вскоре у них родился сын, которого они назвали Сергеем.
Видов оказался единственным советским артистом, кто, приехав в США, сумел неплохо устроить свою карьеру в Голливуде. (Например, Борис Сичкин и Савелий Крамаров в этом преуспели не так успешно.) Хотя поначалу не все складывалось у него благополучно. Первое время он работал на стройке и получал три с половиной доллара в час. Затем устроился работать на фабрику — там зарплата выросла до пяти долларов. Но коллеги-актеры, выходцы из СССР (тот же Крамаров), стали настойчиво зазывать его в Голливуд. И Видов решил попробовать. Его первой американской картиной стал фильм «Красная жара» (1989) — в нем он сыграл советского милиционера Юрия Огаркова (партнером Видова был Арнольд Шварценеггер). Затем его пригласили на съемки «Рембо-3», но роль сорвалась.
О. Видов вспоминает: «На пробах я сел к пианино, спел песню про «Русское поле», вошел в образ — и вдруг поднимаю глаза и вижу по лицу Сталлоне, что этот русский офицер в его картине сниматься не будет. Я попал в категорию русских актеров, которые слишком прилично выглядели для того, чтобы играть голливудских русских».
Потерпев неудачу как актер, Видов решил попытать счастья в режиссуре и снял короткометражный фильм для диснеевского канала под названием «Легенда изумрудной принцессы». Этот фильм, в котором Олег исполнял главную роль, получил приз Нью-йоркского фестиваля. Только после этого на Видова всерьез обратили внимание американские режиссеры. Так он попал на одну из ролей (Отто) в фильм Залмана Кинга «Дикая орхидея» (1990). Партнером Олега в нем был Микки Рурк. Кстати, для Видова съемки в этом фильме едва не закончились трагически. Он вспоминает:
«В один из съемочных дней я еду на мотоцикле за Рурком. Он закладывает крутой вираж, а я ловлю себя на том, что не вижу, куда он поворачивает, просто не вижу дороги. Очнулся я уже где-то в траве, рядом с шоссе. Все подбежали, стали расспрашивать, что случилось, а я и сам понять не могу. Но вот с того времени стал замечать в себе какие-то странные вещи. Делала мне авансы симпатичная партнерша, а я даже и думать об этом не хочу.
Одним словом, понял я, что заболел. Так и оказалось — врачи обнаружили у меня опухоль на гипофизе. Слава богу, что она оказалась доброкачественной и операция, по мнению врачей, прошла успешно. Но тем не менее долгое время я думал, что отдам Богу душу, да и чувствую себя с тех пор не очень-то здорово, пропала та энергия, тот напор, с которыми я когда-то работал. И все же сделал в 1993 году фильм «Три дня в августе» — о событиях в России в 1991 году. Затем последовали «У времени в плену» (1994), «Любовная история» (1994), «Бессмертные» (1995) и «Моя Антония» (1995)».
По словам Видова, «тех ролей, что он сыграл в Америке, достаточно, чтобы входить в 10 процентов голливудских актеров, ежегодно подтверждающих свой профессиональный статус». А это значит, что актерская гильдия (САГА) гарантирует ему отчисления на пенсию, страховки.
Стоит отметить и такой факт. Именно благодаря стараниям Видова в составе американской гильдии появилась организация «Настоящие русские» — это группа русских актеров-эмигрантов (человек 30), которые борются «против рецидивов холодной войны» в кино США, то есть против того, чтобы русские в американском кино изображались злодеями или придурками. Правда, толку от этой организации, прямо скажем, мало — русские в американских фильмах по-прежнему выглядят либо как бандиты, либо как полные придурки.
Что касается съемок Видова в постперестроечном российском кино, то такой факт имел место лишь однажды: в 1993 году он снялся в том самом фильме, о котором речь шла чуть выше, — «Три дня в августе» (о путче в Москве в 1991 году), где сыграл честного русского генерала, запутавшегося в сложной политической ситуации.
Кроме всего перечисленного, стоит отметить и то, что Видов довольно активно занимается бизнесом. В 1992 году он явился одним из создателей компании Films by Jove, которая приобрела у студии «Союзмультфильм» права на зарубежный прокат нескольких десятков советских мультфильмов, снятых 30–40 лет назад (среди них: «Снежная королева», «Щелкунчик», «Сказка о царе Салтане» и др.). Как объяснил актер:
«В 1992 году, побывав в России, я ужаснулся: мало того, что возможности делать хорошее кино все меньше, пропадает то лучшее, великое, что было создано в стране за последние десятилетия. Советские мультики всегда были моей слабостью, а здесь, в Америке, совершенно не знают этого удивительного мира — советской мультипликации. Ведь даже чудные диснеевские фильмы не могут передать того многообразия чувств, ситуаций, юмора, мудрости и доброты, которые дарят наши мультфильмы».
По условиям договора студия получала не только процент от проката, ежеквартально ей также выплачивали 25 тысяч долларов за передачу прав проката. На самом деле это, конечно, была типичная «разводка». В 90-е годы в России царил такой бардак, что к руководству «Союзмультфильма» пришли люди, совершенно не смыслящие в искусстве и не знающие настоящую цену тому богатству, которое оказалось у них в руках. Они рады были заполучить даже самые минимальные деньги за советское кино, чем, собственно, и пользовались разного рода пронырливые коммерсанты от кино. В их числе оказался и наш герой — Олег Видов. Вспомним его астрохарактеристику: «У Водяной Козы хороший нюх на выгодные дела…» А в характеристике Близнецов-Козы сказано следующее: «Это деятельная, активная личность, которая имеет очень четкие практические взгляды на жизнь и знает, как реализовать то, что задумала…»
Однако на этом поприще Видова поджидали определенные трудности. Во-первых, его компании надо было озвучивать советские мультяшки с помощью западных звезд. Казалось, что найти таких будет трудно (весь гонорар колебался от 500 до 1500 долларов за фильм). Но все же озвучивать мультфильмы согласились многие звезды западного кино, среди которых оказались: Катрин Денев, Джессика Ланж, Хулио Иглесиас, Тимоти Далтон и другие.
Во-вторых, американского зрителя очень трудно затащить на чужое кино, тем более советское. Поэтому первый пакет фильмов, выпущенный компанией Видова, имел малый успех у зрителей. Надо было что-то делать. И выход был найден. Помогать компании Видова вызвался балерун Михаил Барышников, имя которого в Америке известно всем (в середине 70-х он сбежал туда из СССР). Он стал одним из продюсеров этого проекта, и с его именем была выпущена вторая серия мультфильмов — «Михаил Барышников: сказки
