Клэри ее заказала. У них даже есть ее подпись и номер кредитной карточки на бланке заказа. А в записной книжке лежит одна из новых визитных карточек, которые были изготовлены перед тем, как она объявила о том, что заключает контракт на написание книги о тебе.
Он еще не задал тот единственный вопрос, ответ на который действительно хотел знать.
— А что там за запись?
Бриз обхватила руками его лицо.
— Я не знаю. Полиция хочет с тобой поговорить.
— Я думал, что все это кончилось, — сказал Джеб, вспоминая допрос с пристрастием, который ему учинили в тот день, когда умерла Клэри. Тогда он сумел доказать свое алиби. Он был с Бриз, они шлифовали песню для альбома и готовились к концерту в Нью-Йорке. — Они уже проверяли, где я в то время находился.
— Кажется, они считают меня слишком заинтересованным лицом, чтобы полагаться на мои показания. Потому что я твой менеджер и временами соавтор. — Бриз помолчала. — И потому что мы были любовниками.
Он поправил ей волосы возле висков и слегка потянул за «хвостик».
— И что же мы будем делать?
— Мак сейчас звонит, заказывает билеты. Мы вылетаем в Нью-Йорк первым же рейсом.
Мягко оттолкнув ее в сторону, Джеб встал с табуретки. Ладони его стали холодными и влажными, сердце отчаянно колотилось. Ему казалось, что он слышит, как машина шерифа выезжает на дорогу. Слышит голос Дика Шеридана. Видит на заднем сиденье своего отца в наручниках; глаза его блестят от ярости и страха.
— Пожалуй, мне надо собираться, — удрученно произнес Джеб.
— Джеб!
— Со мной все в порядке. Я справлюсь, — как будто обращаясь к самому себе, сказал он. — Меня уже называли чем-то вроде убийцы. — Может быть, и вправду у Сюзанны более приличная родня.
— Тебя никто не называет убийцей. На негнущихся ногах он прошел к двери:
— Только избавь меня от прессы, если можешь.
— Я уже назначила пресс-конференцию сразу после приземления, — сказала она.
— Я не хочу с ними разговаривать.
— Я обо всем позабочусь.
— Запас прочности?
Джеб уже открывал дверь, когда Бриз остановила его:
— Это моя работа. Но просто на всякий случай, чтобы ты знал, ковбой, — я тебя люблю.
Он коротко поцеловал ее в губы:
— Не говори Маку, но я тоже тебя люблю. — Помедлив, Джеб вышел в коридор и по лестнице направился в свою комнату. Сердце его стучало, как у загнанного кролика. Он знал, что Бриз смотрит на него. И плачет. Не оборачиваясь, чтобы ее не смущать, Джеб бросил через плечо: — Эй, это же бесплатная реклама!
Сюзанна узнала о новостях в тот же день. Лесли подала ей газеты сразу же, как только Сюзанна вошла в дом, вся потная после дня, проведенного в приюте, — там не было кондиционеров, которые в мягком климате Сан-Франциско обычно не требовались. Неожиданная для конца лета жара крайне ее раздражала, хотя Сюзанна знала, что страдает не она одна.
Опустившись в ближайшее кресло, она прочитала заголовок:
Статья под заголовком представляла собой пространный пересказ этих сообщений. Не так давно Сюзанна сама готова была обвинить Джеба в ужасных вещах. Отложив газету в сторону, она подошла к встроенному в промежуток между гостиной и столовой бару, чтобы налить себе чего-нибудь освежающего. Лесли, болтавшаяся неподалеку, видимо, в ожидании реакции Сюзанны на сообщения в газете, жадно пожирала глазами бар.
Сюзанна вдруг сообразила, что впервые после прихода домой сразу не проверила состояние шкафчика со спиртным. День торжественного открытия Дома Коуди был для Лесли последним хорошим днем. В тот вечер Дрейк пригласил рыженькую воспитательницу на поздний ужин, и Лесли впала в депрессию. После очередного разрыва с Джебом Сюзанна плохо спала и потому слышала, как после полуночи мать пробралась по лестнице вниз. Звон кубиков льда в бокале напомнил Сюзанне о некоторых наиболее ярких эпизодах детства, и к ней внезапно вернулись боль и страх.
На следующий день она сделала отметки на бутылках. Сейчас, правда, не требуется разводить водой запасы спиртного, чтобы во избежание бурной ссоры Дрейка с Лесли не давать ей возможности слишком много выпить. Пока они в доме вдвоем, Сюзанну хоть это не беспокоит. И не нужно прятать пустые бутылки.
Держа в руке стакан с минеральной водой, Сюзанна отвернулась от бара.
— Выпьешь? — спросила она, ощупывая взглядом комнату.
Лесли явно не ожидала, что она вернется так скоро. На столике у дивана, словно наказанный ребенок, одиноко стоял высокий бокал с кубиком льда на дне.
— Я выпила немного лимонаду. Сегодня ужасно жарко. — Лесли вновь взяла газету и зашуршала страницами. — Ну? Что ты теперь скажешь про своего мистера Коуди?
— Зная только то, что здесь написано, — ничего не скажу.
Она больше не могла себя сдерживать. Она хотела бы и дальше сидеть в своем кресле и пить минеральную воду, подавляя сомнения, но не могла. Подойдя к столу, Сюзанна подняла бокал со льдом и почувствовала, как ее пронзает досада.
— Сюзанна! Правда!
Даже не принюхиваясь, Сюзанна почувствовала резкий запах виски.
— Значит, лимонад? — спросила она, подавая Лесли бокал, и, почувствовав ее дыхание, окончательно убедилась в своей правоте.
— Если бы мне был нужен тюремщик, — не дрогнув, сказала Лесли, — я бы осталась в Гринвиче с Дрейком. Или отправилась бы с Джебом Стюартом Коуди в манхэттенскую полицию.
— Ты сегодня утром пропустила занятия по самообороне, не так ли?
— У меня заболела голова, и я решила остаться.
— И ты не появилась в приюте в четыре часа, чтобы получить припасы для кладовой.
— После обеда я легла спать и не смогла вовремя проснуться.
Эти оправдания не обманули Сюзанну. Она слишком хорошо знала, как Лесли может изворачиваться, когда выпьет.
— Не знаю, чего ты от меня ждешь, — сказала Лесли, подойдя к бару и вылив остатки жидкости из своего бокала в стоящую рядом небольшую раковину. — Когда вы с Дрейком сговорились против меня, я лечилась в этой клинике в Нью-Мексико…
Терпение Сюзанны лопнуло.
— Когда мы пытались тебе помочь!
— …и, как ты прекрасно знаешь, я прошла весь курс, несмотря на то что мне совсем не нравились все эти люди с их сложными проблемами.
— С зависимостью от наркотиков и алкоголя, — уточнила Сюзанна.
— И хотя я чуть не умерла со скуки, не говоря уже о режиме, я вышла оттуда со свидетельством о том, что я совершенно здорова, хотя оно мне совершенно не было нужно. С тех пор я веду благоразумный образ жизни, пытаясь изучить свой потенциал, и что же я за это получаю? Одни подозрения.
— Ты смеешь обвинять меня? Или Дрейка? Сколько раз еще ребенком я приходила домой и видела, как ты валяешься на постели! — При этом воспоминании у Сюзанны комок подступил к горлу. — Или вспомни, как ты чуть не утонула в бассейне с выпивкой в руке!
— Я лежала на надувном матрасе. Я утонула бы только в том случае, если бы сама захотела.
