Через трое суток Лузгин достал священную книгу геммов «Турая», и Шаман окунулся в ее содержание. Выделялось время и для адаптации в вибрационно-волновом спектре Портейна. Оба свободно могли спеть песни, записанные на пленку неизвестным разведчиком, и звучание, и мотив в скором времени перестали вызывать чувства отторжения чужого ритма и слов. Для закрепления памяти организма и быстрой его перестройки из одного состояния в другое оба сначала исполняли свои любимые песни, а потом сразу переходили на музыку и слова геммов.
Вечерами Шаман делился прочитанными постулатами «Тураи», и между ним и психологом возникали периодами жаркие споры в понимании той или иной догмы. Академия прислала свои выкладки и прогнозы по планете класса С-7, к которому относился Портейн.
На четвертые сутки на связь вышел Колдун и сообщил, что успешно облетывает тройку и ждет ее седоков в условленном секторе через двое суток. Для каждого можно захватить не более тридцати килограммов груза.
Полдня ушло на согласование списка и получение необходимого оборудования.
Когда утром в день старта диверсанты зашли к Лузгину, тот плеснул в стаканчики коньяку.
— За легкую дорогу и быстрое возвращение, — произнес тост полковник, а когда все выпили, добавил: — У меня такое ощущение, что голыми вы на задание уходите. Три хлопушки с собой берете, да и те карманной носки.
— Да не в пески же высаживаемся. Гаюны там нам уже все необходимое подготовили. Что надо найдем, — уверенно ответил Самум.
Лузгин, как обычно, пошел провожать их до стыковочного шлюза и, наблюдая отход катера, который должен был доставить на борт звездного разведчика диверсантов, отсалютовал уходящим, стоя у бронеплекса иллюминатора.
Меньше чем через сутки неразлучная троица вновь собралась вместе, расположившись в одной из кают транспортника, полным ходом идущего в сторону Портейна.
Колдун встретил прибывших друзей хлебосольно и по-хозяйски. Повар изобразил по его рецепту что- то невероятно вкусное, и на столе красовалась бутылка вина с красной этикеткой.
— Это не «Ромар»? — осторожно спросил Шаман, увидев бутылку издали.
— Не беспокойся, такие вина я подаю только в комплекте с прекрасным полом.
Выпив за встречу и прекрасно поужинав, Шаман потребовал, чтобы инженер показал капсулы звездных яхт.
Они спустились в грузовой трюм, на палубе которого увидели две вытянутые серебристые сигары в самой толстой части диаметром чуть больше метра и длиной не более шести. Третья капсула была шаром чуть больше двухметрового диаметра. Все три носителя имели по два иллюминатора и никакой видимой оснастки для паруса.
Когда Шаман обратил на это внимание инженера и спросил, не будет ли необходимости уже в космосе устанавливать необходимое корпусное оборудование, Колдун только улыбнулся.
— Все внутри, очень компактно и почти ничего не весит. Парус имеет площадь двести квадратных километров. Весь его объем может уместиться в любом кармане десантного костюма, при этом не будет заметно, что карман полон.
Пультом дистанционного управления Колдун открыл люки капсул, предложив партнерам устроиться поудобнее и подогнать под себя кресла.
Внешние небольшие размеры капсул оказались обманчивы и, разместившись внутри, будущие пассажиры не ощутили чувства скованности от нехватки пространства. Внутренняя обшивка была белоснежной и мягкой, аппаратура управления располагалась на потолке фактически на уровне лица и груди водителя.
— Все управление я переключил на себя, — пояснил инженер. — Во время полета вы будете пользоваться только вот этими тумблерами и кнопками, — он указал на маленькую панель, расположенную справа по борту. — Здесь связь, вода, пища, воздух и свет. Если нас разбросает в атмосфере, то после приводнения локатор включится автоматически. Капсула погрузится не глубоко, по расчетам, не более чем на десять-двенадцать метров, в зависимости от солености воды. Я вас найду, не торопитесь выбираться. На поверхности может быть хороший шторм, так что даже на глубине покачает. Тогда не будет смысла выбираться на поверхность. На самый крайний случай слева под креслом рычаг аварийного сброса выходного люка. Фактически после его нажатия капсула разламывается на две части, и вы всплываете на поверхность вместе с креслом.
— Где и когда ты научился управлять звездной яхтой? — спросил Самум.
— Первый раз я в десять лет попал в капсулу вместе с отцом. Меня не с кем было оставить, мать умерла, а оставлять одного дома отец побоялся и взял с собой. В пятнадцать я уже ходил самостоятельно. Непередаваемое ощущение. Когда появится время, я вас научу пользоваться парусом.
Они покинули грузовой отсек и вскоре вновь оказались в каюте. До высадки оставалось двое суток, и было необходимо кое-что обсудить. Колдун по многим вопросам был просто незаменим.
Вновь часами они бродили по схемам подземных коммуникаций, прослеживали трубопроводы, исчезающие в стенах, и отыскивали их вновь, шли по следу кабелей и мысленно поднимались по скобам колодцев на поверхность. Отмечали места, удобные для засад, и пути ухода от возможного преследования. Просчитывали варианты возможных образований возмущения полей и зарождения сущностных образований. Занимались языком и тренировками своей энергетики в перестройке к новым условиям.
За час до старта, собрав свои вещи, они спустились в грузовой отсек, уложили рюкзаки в непромокаемые чехлы под сиденья кресел и, опершись на модуль Колдуна, выкурили по сигарете.
— Десять минут до сброса, — оповестил диверсантов динамик голосом капитана.
Кивнув друг другу и пожав руку дежурному офицеру, контролирующему выброску, они расположились в своих капсулах и проверили связь.
Загудели насосы, откачивая воздух из помещения стартовой площадки и медленно поползли вверх ворота грузового отсека.
— Удачи, парни. Устройте им веселую жизнь, — попрощался капитан транспортника, включая поочередно подрыв пиропатронов, которые один за другим мягко вытолкнули капсулы в открытый космос. Небольшое вращение — и полет был стабилизирован магнитным захватом капсулы Колдуна.
Еще минут через десять раздался веселый голос инженера, наслаждавшегося свободным полетом.
— Мы на курсе. Через два часа, когда паруса полностью развернутся, пойдем с крейсерской скоростью. Команда может отдыхать или заниматься своим делом.
Четверо суток прошли в непрерывном общении, за исключением времени на сон. Закольцевав персоналки, играли в покер и смайлс, Самум рисовал шаржи на друзей, Шаман читал для всех «Турая», после чего наступала пора длительных споров и толкования догм священной книги.
Звездные паруса делали свое дело, и капсулы неслись к Портейну строем треугольника, на острие которого находился Шаман. Колдун, как опытный судоводитель, периодически поправляя направление движения, играл в свое удовольствие парусами.
Сообщение инженера: «Выходим на финишную прямую», — прозвучало буднично, как предстоящая посадка на поле родного космодрома.
— Готовы, — доложили они ведущему, загерметизировав костюмы, затянув страховочные ремни и одев шлемы.
— Начинаю сворачивать кокон.
Через час за бронеплексом иллюминаторов вместо светящихся точек звезд наступила полная темнота, через некоторое время начавшая светиться. С этого момента до входа в ионосферу планеты, когда парус на короткое время станет несущим крылом, связь между капсулами полностью прерывалась. Торможение и сброс накопленной парусами энергии они почувствовали легкой перегрузкой, постепенно отпустившей их и сменившейся ощущением планирования, а через некоторое время свободным падением.
Автоматика не подвела. Резкий рывок свидетельствовал о том, что парашют раскрылся. Теперь оставалось только надеяться, что непроглядная тьма за иллюминаторами не преподнесет сюрпризов в виде шквалистого ветра, способного разбросать членов группы на многие километры друг от друга. Видимость
