Фанки-идеи. Создание инноваций вне зоны комфорта

«подозреваемых», вроде Шанхая, Сеула или Сан-Диего. Но я всегда отвечаю: «Лагос, Нигерия». И причин для этого много. Африку почти никогда не упоминают при обсуждении креативной экономики. На этом континенте больше 50 стран, миллиард жителей и более тысячи языков, и потому Африка представляет собой огромную проблему и в то же время она полна возможностей, о которых мы почти ничего не знаем. Иногда кажется, что этот континент охвачен непрерывным кризисом, но в то же время у него такой огромный потенциал!

Лагос прекрасно отражает противоречивую натуру всего континента. Стихийно возникший мегаполис с 8 миллионами официально зарегистрированных жителей (и неизвестным количеством незарегистрированных), с самым быстрым приростом населения на Земле — гиперкреативный архитектор Рем Коолхаас назвал его городом будущего. Город, где полное отсутствие планирования привело к формированию таких правильных и предсказуемых пробок, что они превращаются в высокофункциональные импровизированные рынки. Город, где крупнейший бизнес — мошенничество по электронной почте, но где, несмотря ни на что, расцвела индустрия кинопроизводства — пусть даже большинство фильмов снимаются за неделю с бюджетом в 20 тысяч долларов США, а потом продаются на DVD на рынках по два доллара за штуку. Город, где креативность не запланирована, а просто необходима для выживания. Город странный, хаотичный, невозможный — и потому очень важный для человека, заинтересованного в настоящей креативности.

Лагос — величайшая проблема, слишком сложная для того, чтобы ее понять, но слишком крупная, чтобы не замечать. Кажется, город должен развалиться под собственной тяжестью, но он упорно продолжает расти. Странное место со странной логикой. Определенно не милое и не веселое, часто пугающее и опасное. Здесь можно увидеть грубую креативность, плюющую в лицо комфортному мышлению. Здесь вызовы достаточно серьезны, чтобы понравиться еретику. Странный, необычный, пугающий — Лагос, наверное, не самое приятное место на земле, но он, возможно, показывает истинное лицо креативности, живущей и работающей за пределами зоны комфорта.

Поэтому переход к разрушению норм (нормальности) в следующих главах мы совершим именно «в стиле Лагоса». Не по порядку, не по плану — а просто убегая из зон комфорта и набрасываясь на нормы, которые мы подсознательно готовы защищать до последней капли крови. Мы преодолеем когнитивную беглость, направившись туда, где, как и в Лагосе, многое может показаться пугающим, провокационным, некомфортным.

Четыре области нормального мышления, с которых мы начнем наш путь, — это области приятного, изящного, удобного и серьезного. Мы разрушим их все. Каждая из этих областей представляет собой барьер в мышлении, и их разрушение откроет перспективы развития творческого потенциала, о которых вы даже не подозревали. Каждый акт разрушения нормы — это что-то гораздо большее и глубинное, нежели игра в креативность при выполнении упражнений. Каждая разрушенная норма заставит вас вступить в конфликт с вашей собственной версией «воды» (помните наш разговор о золотой рыбке?) — ведь вы можете стать чем-то большим, чем просто рыбка! Если, конечно, захотите. Это не всегда просто, но это возможно.

Часть II Провокационное мышление

Не надо быть милым

Как говорят плохие парни, в Италии за 30 лет правления семейства Борджиа были войны, террор, убийства и кровопролитие, но зато были и Микеланджело, Леонардо да Винчи и Возрождение. В Швейцарии 500 лет царили братская любовь, демократия и мир — и что это дало? Часы с кукушкой.

Гарри Лайм в фильме «Третий человек»

В своем бестселлере «Как работать по четыре часа в неделю и при этом…» Тим Феррисс[8]рассказывает о том, как он, любитель, смог выиграть Национальный чемпионат по китайскому кикбоксингу (саньшу). Он принял участие в нем на спор, имея на подготовку всего три недели. Он мог бы заниматься дни и ночи напролет, попытаться найти новый хитрый удар рукой или ногой, который прибавил бы ему очков. Но он пошел другим путем — решил мыслить небанально. Поняв, что обречен на проигрыш в любом матче, если будет драться традиционно, он взялся за изучение правил. И нашел в них два интересных пункта. Во-первых, согласно этим правилам, взвешивание спортсменов проводилось за день до начала матчей. Во-вторых, если боец вылетал с ринга три раза за матч, ему засчитывалось техническое поражение. Так что же сделал Тим Феррисс? Используя техники обезвоживания, он сбросил значительный вес перед взвешиванием, а весь следующий день снова гидрировал организм. Так он добился существенного преимущества в массе, что позволило ему воспользоваться одной новаторской техникой. В матчах по кикбоксингу он применил приемы борцов сумо, вышибая оппонентов за пределы ринга, пока ему не засчитали все победы. Несмотря на то что судьи были рассержены и, можно сказать, испытывали брезгливость к такой нечистой игре, Тим выиграл чемпионат, используя одну-единственную технику — упорное выталкивание. Неспортивно? Да, думаю, можно сказать и так. Эффективно? Да, черт подери. Оригинально? Весьма. Ведь эффективная оригинальность не обязательно должна быть красивой.

Как я писал чуть раньше, креативность стала знакомой, безопасной, похожей на красивого плюшевого мишку, который всем нравится. Никого еще не увольняли за выбор «креативности» в качестве темы ежегодного собрания компании, и мы все знаем, что произнесение слов о необходимости внедрения инноваций — самый верный способ заставить всех кивать и соглашаться. Многие люди считают, что такой подход очень хорош. Увы, все это не так. Это самое ужасное, что может случиться с развитием креативности. Превращение ее во что-то подконтрольное, отполированное и прирученное — это самый верный способ ее стерилизовать, лишить почти всего, что делает ее движущей силой перемен. Сегодня креативность стала похожа на фоновую музыку в лифтах, пустое повторение слов, которые никого не обидят и ничто не поставят под сомнение. Креативность не должна становиться такой!

Непристойный рок-н-ролл

Я все еще люблю музыку Sex Pistols. Возможно, такое признание и отбрасывает меня в Средневековье, но есть что-то в их альбоме Never Mind the Bollocks, Here’s the Sex Pistols, что заставляет слушать его снова и снова. Это крайне грубая музыка, и она по-прежнему звучит агрессивно и протестно. Когда Джонни Роттен воет: «Не знаю, что хочу, но / Знаю, как это получить / Я хочу избить прохожего / Потому что я хочу — Анархию!» — вы понимаете, что ему плевать, нравится нам это или нет. Можно даже предположить, что он предпочел бы, чтобы нам не понравилось. Sex Pistols олицетворяли в своей эпохе многое, но уж точно не милое обращение.

По сути они были осознанно сконструированным продуктом, разработанным для того, чтобы злить и бесить людей, и вся история группы — это история попыток выглядеть наименее привлекательными. В большой степени таким имиджем группа обязана влиянию ее менеджера Малкольма Макларена (кажется, он был очень неприятным человеком, а значит, одним из моих кумиров), который понял, что встраивание в существующие рамки — не самая удачная долгосрочная цель. Он стал пионером маркетинговой стратегии, основанной на испытании на прочность всего, что только можно, обнаружении точек самого активного