— Вот это да! — радовался он. — Знаки довольно четкие, они сохранились, несмотря на эрозию и тропические ливни. Теперь у меня есть, на что опереться в дальнейшей работе.
Он подозвал Ив, чтобы та тоже полюбовалась этим замысловатым орнаментом. Сделав целую серию фотоснимков и зарисовок, профессор снова подошел к Элисон и Ив.
— Я бы попросил никому об этом не сообщать. Я хочу сохранить всю информацию в тайне до тех пор, пока это возможно. Новости о найденных знаках могут вызвать нежелательные эксцессы, например, привлечь на место раскопок грабителей.
С прежними предосторожностями, и с помощью Ив, мужчины снова положили камень на старое место. А затем Зекери опять присоединился к Гарольду и братьям Чайя на вершине холма-пирамиды и начал жечь кучи веток, листьев и изрубленных виноградных лоз.
Закончив свою работу, Элисон подошла к Вуди и полковнику Шарпу, к одному из заложенных пробных шурфов в районе центральной пирамиды. Скоро она уже орудовала лопаткой на длинном черенке, насыпая землю, грязь, растительные остатки на проволочную сетку, натянутую на квадратную деревянную раму. А Вуди и полковник тщательно все это просеивали. Они уже успели собрать целую коллекцию разнообразных осколков древней керамики, когда к ним подошла Ив, чтобы поглядеть на результаты их усилий.
— Вы, похоже, всего лишь подошли к фундаменту дома или к его лестнице, — заключила она и сразу же направилась к другому участку. — Попробуйте проверить в этом месте.
В течение следующих двух часов они нашли дюжину осколков жреческого блюда и обсидиановые бусины. Каждую находку все участники экспедиции рассматривали и обсуждали, а затем Ив запечатывала ее в целлофановый пакет с биркой.
— Нет никакой возможности найти хотя бы один предмет целым и невредимым, — объясняла она. — По обычаю индейцы все разбивали и уничтожали. Этот ритуал знаменовал воскрешение к новой жизни.
Все трое продолжали свою работу: Элисон наполняла сито, а полковник и Вуди просеивали землю сквозь проволочные ячейки.
И вдруг — Элисон отвлеклась на мгновение — в сито, по ее недосмотру, попал скорпион.
— Попрошу в дальнейшем быть повнимательнее, — сказал ей полковник самым серьезным тоном, старательно и осторожно перенося скорпиона своей лопаткой в груду отсеянной уже земли. — Тарантулы все ядовиты, но укус скорпиона смертелен.
И он закопал скорпиона в землю, придавив его для надежности ногой. Элисон поменялась местами с полковником, чтобы дать ему передохнуть, предварительно надев кожаные защитные перчатки: слова полковника подействовали на нее устрашающе.
Неподалеку — на вершине пирамиды — стоял Зекери возле огромного костра, наблюдая за Элисон. А та, воодушевленная работой, бодро и усердно возилась с землей; ее не страшили уже ни скорпионы, ни змеи. Зекери восхищался ею сейчас. Она совсем не была похожа на саму себя, там на самолете, во время их совместного полета. Он вспомнил также и сегодняшнее утро: ее бледность и нервозность за завтраком. И еще ее дикий страх на море. У нее такое хрупкое тело, но она — сильный человек, это он теперь отлично видел. Во всяком случае, Элисон — самая интересная женщина в их группе. Может быть, он когда-нибудь выяснит, почему она так ненавидит копов…
В предвечернюю пору какая-то особая ясность опустилась на верхушки деревьев и седых пирамид, четыреста лет простоявших здесь в полном одиночестве. Время застыло для них. В этот чудесный предзакатный час дневная жара и духота постепенно уступали место вечерней прохладе. Джунгли замерли, их большие и малые обитатели затихли…
В тишине и покое Элисон вдруг почувствовала себя очень одинокой. Она не была одна сейчас, но ощущала свою полную изолированность от окружающих. Такое и раньше случалось с ней, когда события, круговерть работы поглощали ее целиком, вдруг неожиданно все это отступало куда-то и душу пронзало бесприютное одиночество…
Почувствовав, что за ней наблюдают, Элисон поймала задумчивый взгляд Зекери, устремленный прямо на нее. Он не отвел глаз, а несколько мгновений все так же серьезно и пристально смотрел в ее лицо, и только потом приветливо улыбнулся и направился к костру со своей ношей — охапкой срубленных виноградных лоз. Элисон была взволнована: она же жаждала общения, знакомства с новыми людьми, изменений в судьбе. Что же она теперь трусила? Но к этим невинным мыслям примешивалось еще что-то, давно жившее в ее подсознании.
Испытывая противоречивые чувства, Элисон, наконец, призналась себе в том, что питает интерес к этому крайне неприятному типу… Ее тянет к нему, к Зекери, к человеку, который постоянно провоцирует ее, курит, много пьет и … не замечает ее так часто! Это был первый мужчина, к которому ее влекло с тех пор… она заставила себя додумать мысль до конца — с того ужасного уик-энда три года назад.
На обратном пути, опоздав сесть в машину с профессором, Элисон опять оказалась в одной кабине с Зекери. Он сидел впереди нее рядом с Ив.
«Ты сама себе придумала эту головоломку, — упрекал Элисон ее внутренний голос, — этот парень тебе не пара, он — полная твоя противоположность, он не нужен тебе». Она разглядывала его затылок. Этот человек кричал на нее в самолете, а потом буквально спас от холода и страха в открытом океане. Она рассматривала неровную линию его давно нестриженных волос и квадратные плечи, с выступившими на рабочей блузе пятнами пота.
Он положил свою руку на спинку сидения, почти обняв Ив. Этот мужчина флиртует с молоденькими девушками, продолжала Элисон про себя перечислять его грехи. «Курортный роман», пошлая интрижка… В раздражении она отвернулась к окну. Какое ей дело, собственно говоря? Просто она устала. Завтра все пройдет.
Прибыв на плантацию, Том Райдер зашел с визитом вежливости к ее владельцу, а участники экспедиции тем временем сгрузили свои инструменты в сарай. Вуди и полковник попросили Эмилио попозировать им вместе со своей добычей — броненосцем. Эмилио был польщен этим предложением. И фотоаппараты защелкали.
Гарольд оперся своим мачете на тушку убитого животного и так снялся на пленку, шутливо попросив окружающих отныне звать его не иначе как «ковбой Гарольд».
Тут к ним подошла Ив, сердито хмуря брови.
— Зачем ты убил это бедное животное?
— Чтобы съесть, его мясо очень вкусное, — простодушно отвечал Эмилио. — Его готовят, как опосума.
На ее недовольном лице было написано, что она думает по этому поводу. «Ковбой Гарольд» в растерянности не знал, на чью сторону встать. А глаза Зекери искрились смехом, и губы подрагивали, готовые растянуться в улыбке. Конечно, индеец для того и убил это животное, чтобы съесть его. А как же иначе?
— Я бы и опосума есть не стала, — сказала Ив, ни к кому конкретно не обращаясь.
Зекери решил вмешаться в разговор.
— Но это же великолепное мясо! — произнес он, хотя никогда в жизни не ел опосумов. И, подмигнув остальным, добавил. — Правда, с таким пикантным вкусом…
Поняв, что Зекери посмеивается над ней, Ив прекратила разговор.
Элисон понравилось, что Зекери, возмутитель ее спокойствия, поддержал Эмилио, напомнив Ив, что она — всего лишь гость на чужой земле, где жизнь течет по своим древним законам.
Они высадили Эмилио и Озари в индейской деревушке и спустя полчаса свернули неподалеку от пристани Манго-Крик к довольно убогому сельскому кафе под вывеской «У Лайзы».
— Надо обмыть ваши первые находки на раскопках, — объявил Том Райдер.
Волонтеры, разгоряченные и усталые после трудового дня и действительно гордые своими первыми успехами, ничего не имели против небольшого застолья. Хозяин кафе быстро поменял кассету с записью местной народной музыки, звучавшей до прихода американцев, на другую — с забойным рок-н-роллом. В кафе имелась масса подобных кассет, купленных у туристов, и все в округе знали, куда надо идти за
