приголубить.
Но кто это? Вокруг только праздные лица. Не напряженные, улыбающиеся. У питейного заведения стояли двое бойцов из добровольной дружины. Квартал здесь спокойный, и неживых сейчас на улице с достатком. Кому в голову придет нападать под наблюдением Калькуляции?
Один из адептов ордена привалился к замызганной стене прямо рядом с лифтом и безмолвно пялился на толпу черным провалом капюшона.
Рэм оглянулся, едва вошел в лифт, и напряженно ждал, что преследователь вскочит за ним, когда двери начнут закрываться. Но, как ни странно, попутчиков у дознавателя не оказалось. Прозрачные створки медленно сошлись, кабина мягко качнулась, и мерзкое чувство неохотно отступило на задний план.
Однако Рэм не собирался себя обманывать. За ним действительно следили.
Хотя чего можно ожидать после такой работенки и такой задачи? Надо будет завтра запросить охрану, а сейчас домой! Десятый этаж. Потом сто ярдов по улочке Ремонтников, мимо дома отдыха «Милой кошечки», еще одна пересадка — и почти родные пенаты.
После пересадки он вышел в коридор и по привычке начал считать шаги, так сильно ему хотелось домой. Детская причуда, превратившаяся с возрастом в тяжело отключаемый метроном, хоть немного занимающий рассудок и будто сокращающий время. «Двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь». Рэм знал, от лифта до его двери ровно сто сорок парных шагов. То есть двести восемьдесят коротких.
Он и думать уже позабыл о странном взгляде на улице. Остановившись у двери, он полез за личной картой.
И именно тогда из смежного коридора вдруг вышел человек. По спине пробежались мурашки, когда Консворт услышал его тяжелое сопение. Рука сама нырнула в карман за оружием.
Страха не было, сработали инстинкты, Рэм сделал шаг вправо, увеличивая расстояние между собой и противником, и развернулся, схватившись за разрядник.
— Это я, Рэм! — вскинул руки испуганный Славей Мад. Толстяк даже присел, пытаясь загородиться от Рэма бутылкой. — Ты чего?
— Работа нервная. Что ты тут забыл, Мад? — выдохнул Рэм.
— Ты не занят? Я хотел еще раз извиниться за твою подозреваемую. Вот, принес извинения повкуснее. Посидим?
Он покачал бутылкой. Брат Кнута без своего рабочего наряда выглядел импозантно. Дорогой плащ, очень хороший костюм, недешевые ботинки. Разбогател, что ли, нежданно?
— А работать завтра как?
— Я выходной взял, — довольно осклабился Славей.
— А я нет!
Толстяк засопел, переступил с ноги на ногу и потупил взгляд. Консворт же сунул оружие обратно в карман и провел картой над замком.
Дверь распахнулась, и из нее пахнуло Родиной. Именно так, с большой буквы.
— Ладно, заходи. Но учти, недолго!
Они любили иногда посидеть вместе за бутылочкой чего-нибудь редкого. Посмаковать вкус и запах очередного напитка. Покатать его на языке, обсудить те или иные новости. Обычный такой досуг, которого в принципе лишены люди, с такой работой, как у дознавателя или брата Кнута.
— Новости слышал? — спросил Мад, едва проскользнул в обитель товарища. Застенчиво остановился у порога и, пока не дождался приглашающего жеста — даже не попытался снять с себя плащ.
— Об убийстве? — ядовито пошутил Рэм.
Славей хрюкнул от смеха:
— Нет. Опять взрыв у Песьего посольства. Семеро погибших. В основном наши охранники, но кого-то из собак тоже завалили.
Он снял ботинки и поставил их рядом со стенкой.
— Мне сейчас не до новостей. Каша кипит знатная, если ты не заметил. — Консворт прошел в комнату, заставленную живыми растениями, и перевел компьютер в режим сбора информации с базы Дома. Если что — умная система сразу сообщит.
На ожидание отчета от Читающих Рэм поставил крик какого-то дикого животного. Так что, если вдруг они со Славеем начнут буянить, то сигнал все равно услышат.
— Я заметил, — Мад застыл на пороге комнаты с виноватым видом. — А еще и подвел тебя… Не представляешь, как я себя чувствую.
— Представляю. И потому непременно отправлю на пытки. Ты же знатный мерзавец, Славей! — мрачно пошутил Рэм. Вытащил из кармана Инсигнию, — именем династии Халамеров! Страшно, образина?
Мад не улыбнулся и горько покачал головой:
— Шутки у тебя совсем не те…
— Как твое здоровье? — сменил тему Консворт и принялся заботливо поливать своих зеленых любимцев. Крошечных малышей, которых непременно заберет с собой, если вдруг, паче чаянья, ему удастся получить землю.
— Что?
— Говорю, тебе после операции вообще можно это пить? Кстати, на кухне возьми все нужное.
Славей тяжело вздохнул:
— Вроде можно, — и потопал по коридору в сторону кухни. Где что лежит — Мад прекрасно знал, все-таки не в первый раз оказался в гостях у Консворта.
Рэм, поглядывая одним глазом на мониторы, в надежде увидеть сообщение от Читающих раньше дикого вопля, взял в руки влажную салфетку и принялся осторожно протирать сочные листья.
— Ты смотри, мне твой труп на ковре не нужен. Точно можно? — крикнул он Маду.
У Славея неделю назад случилась какая-то операция. Пару недель назад он несколько дней провалялся в клинике, где-то на средних уровнях, и на работе, понятное дело, не появлялся. Но после госпитализации на свободу вышел бодренький, веселый.
Мад вернулся из кухни с бокалами, нерешительно вошел в комнату и бросил быстрый взгляд на монитор:
— Работаешь?
— С такими делами сложно не работать, — хмыкнул Рэм. — Пальчики мне мировую предложила, представь себе?
Славей кисло улыбнулся.
— Знаю, не к добру, — согласился с ним Консворт. — Не к добру. Где мои таблеточки? Мои вкусненькие, родименькие таблеточки. Я ведь только под ними могу с ней работать по-человечески.
— Я себе места не нахожу, Рэм, — толстяк сунул ему в руки бокал. — Из-за твоей подопечной. Плохо получилось. И понимаю что подозрительно. От этого совсем тускло.
— Да, вышло неважно, — Консворт взял бокал, чокнулся с приятелем и отпил. — Ммм… Шикарно! Что это?
— «Шестая серенада», с Нуслайта, — расплылся в улыбке довольный Славей. — Бешеных денег стоит!
— Тогда в долг сегодня не проси, — констатировал Рэм.
Пару лет назад Мад все время был на мели, постоянно проигрываясь в азартные игры. Но за последний год толстячок наконец-то завязал со своей пагубной страстью. Однако шутки о его долгах Рэм из репертуара так и не убрал.
— Мне что-нибудь грозит? — нерешительно спросил Мад.
Консворт посмотрел на приятеля и даже оторвался от листьев.
