– Должны были уже прийти, – нервно ответил демон, – Должно быть, за следующим поворотом.
– Ты вообще здесь раньше был?! – с подозрением спросил алебардист.
– Я был почти везде, – отмахнулся Гнев. Лесоруб вгляделся в полосу дороги: до следующего поворота было далеко, и выдохнул:
– Не успеваем!
– Помолчи. Тут не тысячи бойцов. Не так сложно будет всех хоронить, – прорычал Тьма и встревоженно потянул воздух. Гезеш скривился от обиды. Нелюдь старательно напоминал алебардисту о прошлом.
– Бабочки! – выкрикнул Друз и указал рукой на лес.
Лесоруб обернулся: небольшая обезумевшая стайка крутилась над поляной, выписывая дикие узоры.
– Бегом! – взревел Горящий. – По моей команде – бросаетесь в лес и как можно глубже вжимаетесь в землю! А сейчас – бегом!
Бряцая железом, бойцы тяжелой поступью рванули вперед.
– Дерьмо! Дерьмо-дерьмо-дерьмо, – рядом с Лесорубом бежал плечистый, темноволосый ковылец по имени Кировей. Воин был почти налегке, но все равно с трудом держался наравне с алебардистом в доспехе.
– Медведь, не отставай! – Родинка то и дело оглядывался на грузного приятеля, с трудом поспевающего за остальными.
Джаззи и Паблар чуть замедлили бег, поравнялись с Медведем и сноровисто отобрали у него щит. У здоровяка он за спину не закидывался, поэтому, схватив дополнительную ношу, Паблар смачно выругался.
– Жми! – рявкнул Джаззи.
Лесоруб задыхался, каждый прыжок (а в доспехе приходилось почти прыгать, а не бежать) норовил стать последним перед тем, как груда железа притянет человека к земле.
Рухнул на землю щит Фарша, воин на бегу освобождался от снаряжения.
– Бросайте все! – рыкнул он. Грохот доспехов.
Лесоруб отшвырнул алебарду, скинул шлем и принялся возиться с ремнями наплечников.
Щиты побросали все. Впереди отряда мерно, постоянно поглядывая на лес, бежали мадрал и Гнев.
Поворот медленно приближался. Вот уже тысяча шагов. Пятьсот.
Перед глазами заплясали круги. Гнев и ковыльцы оторвались от тяжело бегущих Искателей. Кольчуга- Кольчуга… Скинуть бы ее. Но если остановиться сейчас – то начать бег будет гораздо труднее.
Триста шагов. Двести…
– Быстро-о-о! – крик Гнева.
Бок разрывается от боли, дыхание жжет легкие. Сто шагов.
Гнев стоит на повороте и машет рукой в сторону леса.
На дороге появляется облако бабочек. Пятьдесят.
– Давайте, мужики! – вопит Гнев.
Поворот, сзади с грохотом падает на землю Медведь.
– Вон дом, в подвал! Подальше от окон и дверей, если не успеете! – Горящий бросается к здоровяку.
Дом… Пятьдесят шагов. Ну же.
В лесу трещат деревья, откуда-то доносится жуткий вой. Стремительно темнеет небо. Бежать!
Гнев с трудом поднимает Медведя на ноги. Пытается тащить его за собой. Здоровяк еле передвигается. Сломался!
Дом. Совсем рядом. В лесу раздается неистовый, надсадный свист.
– Бего-о-ом! – орет Гнев.
Дверь… Сил нет…
Лесоруб влетает в укрытие и падает на пол.
– Подъем! – крик кого-то из ковыльцев. Вроде Друз. Чьи-то руки впиваются в одежду и куда-то тащат. Удар в спину. Фарш с ходу прыгает в разинутый зев подвала.
В проеме двери видно, как Гнев кидает Медведя в заросли и бросается следом.
Опоры нет, руки соратников тащат Лесоруба вниз.
– Все здесь? – раздается нервный голос Паблара.
– Медведя и Гнева нет. А доблестный капитан туточки, – рычит Тьма.
Рев ветра наверху, дикий вой, ужасный свист стихии.
– Проклятие, – стонет где-то Родинка. – Медведь… Проклятие…
