– Ясно, – кивнул Горящий. – Ясно…
– Спи давай, – Медведь поднялся на ноги и зашагал на дорогу.
– Она зовет тебя? – спросил Гнев.
Гезеш почувствовал на себе взгляды проснувшихся воинов.
– Нет, другое…
– Тогда ладно. – Горящий развернулся. – Спи!
Как ни странно, Лесоруб уснул сразу и до рассвета счастливо спал без видений.
Утром обнаружилось, что пропал Киф, молодой лучник Гадов. Эвар с проклятиями допрашивал оправдывающегося Медведя, стоявшего в дозоре вместе с бедолагой. Здоровяк клялся, что ничего не заметил. Киф отошел к краю дороги, спустился в поле справить нужду, и исчез.
Гнев упустил момент трагической ошибки стрелка и сейчас матерился похлеще Эвара. Отвлекся на пару минут, не уследил, и вот результат!
К обочине тракта больше не приближались. Никому не хотелось разделить судьбу Кифа. Догадки не строили, но каждый понимал, что лучник мертв.
К полудню отряды вошли под сень дубовой рощи.
А вечером на дороге показались умершие.
Пять человек стояли посреди тракта, преградив солдатам путь. Изодранные одежды, покрытые кровоточащими царапинами лица, пустые взоры.
– Вы кто? – не сразу понял Эвар. Незнакомцы никак не отреагировали на его вопрос.
– Назад, Эвар! – крикнул идущий сзади Гнев.
Умершие не шевелились, глядя в землю перед собой. Легкий ветерок трепал облачавшие их лохмотья.
– Все назад! – Горящий махнул рукой и схватился за меч.
Дикие недоуменно попятились.
Один из незнакомцев поднял голову. Равнодушное лицо, спокойное, умиротворенное. И иссеченная, покрытая сетью царапин кожа.
– Если хоть кто-то из них до вас дотронется… Не позволяйте им приблизиться! – Гнев зашагал навстречу умершим. Подняли головы остальные, безразличные глаза следили за Горящим.
– Сомкнуть щиты. Не рубить. Только держать! – скомандовал Эвар.
Гезеш с недовольством отметил, как Гады и Искатели, не задумываясь, выполнили приказ капитана Веселых.
– Алебардисты – ваша задача не дать им подойти!
Командир Искателей молча встал за Рыбаком и Кировеем, перехватил поудобнее древко.
Умершие медленно попятились от Горящего. Ни тени эмоции на лицах. Пустота.
Проклятый ринулся вперед, свалил с ног одного из противников и наотмашь рубанул его соседа. Трое оставшихся неожиданно бросились на строй Диких, огибая Гнева.
– Не давайте им приблизиться! – заорал Горящий, добивая поверженного противника.
– Держать строй!!! – завопил Эвар.
– Ох ты… – изумленно выдохнул Рыбак и каблуком взрыхлил почву для большего упора.
Гнев кинулся за умершими.
Гезеш равнодушно следил за тем, как противник, грузный мужчина с полуоторванным ухом, несется на Кировея. Лесорубом овладела странная апатия. Ничего не хотелось, и бегущая тварь вызывала только раздражение.
– Держа-а-ть! – взревел Эвар.
– Мать… – простонал Кировей и приготовился к удару. Гезеш опер на плечо щитника алебарду и уставился в безразличные глаза бегущего толстяка. Умерший двигался гораздо быстрее обычного человека.
Двадцать шагов, десять… Неуловимо летят мгновения.
Пять… Три…
Колющий удар алебарды в лицо опрокинул противника на спину. Справа взревел Хеллгаги, раздался удар тела о щит, сочное чавканье входящего в плоть меча.
Гнев подоспел, когда все закончилось. Ваддим и Гезеш хорошо встретили умерших. Лис, неопытный алебардист, слегка зазевался, и третья тварь влетела в строй, но ее сбил с ног Хеллгаги и могучим ударом отправил чудовище к праотцам.
– Это… – Эвар покосился на убитых.
– Это жители мертвых городов. – Гнев огляделся. – Плохо! Очень плохо. До тракта столько не доходят. И умерли недавно!
– То есть?
– До Уффейн-Дарга еще день-два пути. Если они оттуда – плохи наши дела.